Прости и не прощайся

Последнее соображение заставило ее потуже затянуть узел на поясе.

«Не смей показывать, как его появление на тебя действует, — молча приказала себе она. — Ты же знаешь — все кончено. Будь сильной».

— Мне очень жаль, — повторила она, — но, Форд, разве ты сам не видишь, что это нелепо — чтобы я выполняла какую-либо работу для твоей матери. Мы с тобой почти развелись.

— Это касается нас с тобой. Но это не должно отразиться на твоем отношении к Изабелл. Разве не так? Она, между прочим, очень расстроилась, когда ты отослала ей обратно письмо, не прочитав.

Удар ниже пояса. Но в этом весь Форд.

— Так было лучше.

— Да ну? Для кого?

— Форд, я не намерена стоять здесь и ругаться с тобой. — Мелани проняла дрожь, хотя было тепло.

— Тебе холодно. — Он распахнул дверь, от чего ей пришлось отступить назад в холл. — Давай обсудим все в доме.

— Прости, но я что-то не помню, чтобы я тебя пригласила, — язвительно произнесла она. Хоть на это у нее хватило сил!

— Мелани, мы были женаты два года, и, если только ты не притворялась все это время, ты любила мою мать. Я прошу тебя о помощи ради нее. О’кей? Ты на самом деле отказываешься?

Два года, четыре месяца и пять дней, чтобы быть точной. И первые одиннадцать месяцев были раем. После этого…

— Пожалуйста, уходи, — слабым голосом произнесла она. — Нашим адвокатам это не понравилось бы.

— Ну их к черту. — Он взял ее за руку, отстранил и вошел в холл, закрыв за собой дверь. — Все они паразиты. Мне нужно с тобой поговорить — вот это важно.

Он был рядом. Совсем рядом. И его запах, такой знакомый, будил интимные и соблазнительные воспоминания. Ей сделалось жарко, сердце забилось так часто, что готово было выскочить из груди. Форд — единственный мужчина, которого она любила, и даже сейчас Мелани ощущала силу его шарма. Но она осталась тверда и сказала:

— Пожалуйста, уходи.

— Послушай, — мягко произнес он, — приготовь-ка лучше кофе и давай поговорим. Хорошо, Нелл? Я ни о чем больше не прошу. Ради Изабелл.

Он не касался ее, но Мелани вздрогнула. Суровая дисциплина, которой она научилась еще ребенком, помогла ей овладеть собой, услышав, как он назвал ее. Назвал придуманным им уменьшительным именем…

— Не стоит этого делать, Форд, — еле слышно сказала она.

— Наоборот, стоит.

Мелани смотрела на него. Огромная фигура в ее маленькой прихожей. Черные волосы падают на лоб. Она знала, что он не примет отказа. А учитывая его почти двухметровый рост и крепкие мускулы… Что сможет сделать она, хрупкая женщина, ростом всего-то метр шестьдесят? Едва ли она сможет выдворить его из дома. Мелани отвернулась и бросила через плечо:

— Видно, выбора у меня нет, — и направилась впереди него в крохотную гостиную.

Форд пошел следом, в душе удивляясь, что ему удалось так легко проникнуть к ней в дом. Но пока что выиграна лишь первая битва, и до победы далеко.

Он бегло оглядел комнату, где на каждой вещи была видна рука Мелани, начиная от двух мягких диванчиков с кремовой обивкой, штор в тон и толстого кофейного цвета ковра. А также старого, прекрасно отреставрированного викторианского камина с кучкой поленьев, лежащих рядом. Очень стильно и уютно. Модно, но не кричаще. Красивое продолговатое зеркало на противоположной стене делало комнату больше, но он не увидел ни единой картины или фотографии. Никаких личных штрихов.

— Садись, а я принесу кофе. — Она указала на диван. Сняв с головы полотенце, она вышла.

Но Форд не стал садиться, а пошел за ней на кухню, где стол завален файлами и бумагами, а на сушилке стояло несколько тарелок. Он готов держать пари, что она проводит большую часть времени работая.

Мелани обернулась, заметила его взгляд и сказала:

— У меня не было времени убраться сегодня утром, а накануне вечером я вернулась слишком усталой.

Форд выдвинул стул и уселся верхом.

— Можешь не извиняться.

— Я и не извиняюсь. Я просто объясняю, — отрывисто ответила она.

Не обращая внимания на ее враждебный тон, он с улыбкой сказал:

— Милое у тебя жилище.

Их взгляды встретились. По ее глазам было видно, что она не уверена, искренне он это сказал или нет. Но когда ее плечи немного расслабились, он понял, что она ему поверила.

— Спасибо. Мне здесь нравится.

— Кстати, Джанет просит передать тебе привет.

Джанет — это домработница Форда. Она приходила каждый день на несколько часов убирать и гладить, а также готовила ему ужин. Она обладала веселым и добродушным нравом, несмотря на бездельника мужа и троих детей, которых она практически содержала. Мелани она очень нравилась. Джанет была с ней в тот день, когда случилось несчастье, и не отходила от нее до приезда скорой.

Мелани отбросила эти мысли, приказав себе не думать об этом. Не сейчас. Безжизненным тоном она сказала:

— И ей передай привет. — Чувствуя, что нужно выпить что-нибудь покрепче кофе, она открыла холодильник. — Есть вино, если не хочешь кофе.

— Прекрасно. Спасибо. — Форд поднялся и подошел к задней двери. — Может, мы посидим там? — спросил он, открывая дверь во дворик.

Мелани изо всех сил старалась не думать о том, что на ней под халатом ничего не надето. Но как же ей трудно, когда тело реагирует на него так, как всегда! Ему достаточно только взглянуть на нее, как кровь начинает бурлить в жилах, а все ее существо тает. Форд был одним из тех мужчин, которые обладали природным магнетизмом и мужественностью. Это было в его походке, улыбке, в каждом его движении. Высокий, широкоплечий, он производил неизгладимое впечатление. Мелани знала, что на его худощавом, мускулистом теле не было ни капельки жира, но что более всего притягивало любую женщину от шестнадцати до девяноста лет — это его лицо, немного грубоватое, чтобы быть конфетно-красивым, но очаровывающее своей привлекательностью. Резкие, угловатые черты, черные как смоль волосы, пронзительные серые глаза, выражение лица чувственное и одновременно насмешливое, а слегка искривленный рот добавлял ему шарма.

Динамит. Именно так одна из ее подруг назвала его, когда Мелани и Форд только начали встречаться. И подруга была права. Но динамит обладает огромной разрушительной силой, он опасен. Она пригладила ладонью густые шелковые пряди, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Взяв бутылку вина и бокалы, она вышла в тенистый дворик. Форд уже сидел за столом, вытянув длинные ноги и запрокинув голову — он смотрел на буйно цветущие розы, которые увили заднюю стенку дома. Розы вкупе с пахучими растениями в горшках наполнили теплый неподвижный воздух сладким запахом. Через месяц-другой погода начнет портиться и станет ощущаться первая осенняя прохлада.

В тот день, когда она ушла от Форда, шел снег. Прошло семь месяцев. Семь месяцев без Форда в ее жизни, в ее постели…

Мелани поставила бокалы на стол и осторожно села, натянув полы халата на колени. Ну почему она не сбегала наверх и не оделась? Но тогда это выглядело бы так, словно она ждет, что он останется, а она хочет, чтобы он ушел как можно скорее.

Она заставила себя не смотреть на него. Ей больно снова его видеть. Он заполнял ее сны каждую ночь с тех пор, как они расстались, а если не могла спать после эротических фантазий, то сидела здесь в темноте, когда все кругом спали.

— Как ты? — Глубокий бархатный голос вернул ее к действительности.

Мелани взяла в руку бокал и сделала большой глоток.

— Прекрасно. А ты?

— Великолепно. Просто великолепно. — Нельзя было не заметить сарказма в его голосе. — Моя жена уходит от меня, ссылаясь на какие-то непонятные разногласия между нами, а затем грозит мне запретительным судебным приказом, когда я пытаюсь заставить ее опомниться…

— Да ты названивал мне по сто раз в день, и я повсюду на тебя натыкалась, — прервала его она. — Ты вел себя как одержимый.

— А чего ты ожидала? Я знаю, что после несчастного случая все изменилось, но…

— Не смей. — Мелани вскочила на ноги, глаза ее сверкали. — Я не желаю это обсуждать, Форд. Если ты приехал для этого, то сейчас же уходи.