Опасный мужчина

Люк знал, что с фактами не поспоришь.

— Значит, будешь официанткой?

— Нет. Я уже получила должность кассира в банке. Не вижу ничего плохого и в этой работе тоже.

— Нет, конечно, если тебе это нравится, — рявкнул он. — Но ты сама прекрасно знаешь, что терпеть не можешь сидеть весь день взаперти. Ты прекрасно себя чувствуешь рядом с животными. Нужно искать именно такую работу.

— Знаешь, для тех, у кого нет образования или специальной подготовки не так много, прилично оплачиваемых, мест. Мне вообще повезло, что удалось получить эту должность в банке.

— У меня есть альтернативное предложение, — заявил Люк с каменным выражением лица. — Мы можем пожениться.

Сьюзен уставилась на него, от изумления широко раскрыв огромные синие глаза.

— Что?

Люк сжал губы. Он не мог сразу решить, действительно ли она шокирована или только прикидывается святой невинностью. Сьюзен не относилась к женщинам, пытающимся завлечь его в супружество, но могла бы оказаться первой, имеющей шанс преуспеть в этом.

— Я сказал: выходи за меня замуж и оставайся на ранчо, — повторил он и с ленивой грацией сдвинулся с места.

Трудно было понять, что именно лишило Сьюзен способности дышать — в высшей степени шокирующее предложение или не менее волнующая близость его большого тела.

— Ты не можешь говорить это всерьез, поэтому не понимаю, какого ответа ты ожидаешь? — произнесла Сьюзен.

— Я серьезен, как никогда, — отозвался Люк. — Если ты не собираешься учиться, нет никаких причин, мешающих тебе снова выйти замуж. Я дам тебе наличные, чтобы оплатить оставшиеся долги, а земля останется в семье.

Глаза Сьюзен распахнулись еще шире. Она всегда знала, что Люк решится на что угодно, лишь бы помешать ей продать землю Хэнчартов, но даже не предполагала, что он предложит брачный союз.

Сьюзен изучала его с любопытством, не отводя взгляда от его глаз. Она сомневалась, что он испытывает к ней какие-либо нежные чувства. Может, он и считал ее ценным работником, но уж точно не любил.

Иногда он был таким суровым, что она задумывалась: а может, он ее ненавидит? Одно время они были влюбленной парочкой и Люк пришел в бешенство, когда она вышла за Шейна. С тех пор он так и не простил ее.

— Ты имеешь в виду фиктивный брак? Земля останется в семье, а я смогу здесь жить и работать?

Несмотря на множество сомнений, эта идея показалась Сьюзен весьма привлекательной, пока Люк не развил ее:

— Я хочу иметь семью и не в моих правилах наплодить кучу незаконнорожденных детей, — пояснил он, раздраженный тем, что она, вроде бы, будет довольна платоническими отношениями. — Если мы поженимся, то это будет настоящий брак.

Сьюзен продолжала смотреть на него, совершенно пораженная.

— Но мы даже не влюблены…

— Я не ищу романтики в отношениях, да и ты, думаю, тоже. Я говорю о взаимовыгодном партнерстве и, в конце концов, нашей собственной семье.

От слов Люка у Сьюзен закружилась голова. Она никогда и никому не говорила, как страстно хочет детей, семью, чтобы было кого любить и о ком заботиться, хочет, чтобы и ее любили в ответ. Люк, казалось, нащупал то единственное место, которое поможет ему одержать победу.

Предложение Люка заставило Сьюзен задуматься: а не могут ли и у него быть такие же желания? Тосковал ли он о собственной семье?

— Ты хочешь детей? — спросила она, подняв на него глаза, чтобы увидеть его реакцию на этот вопрос.

На секунду он потерял контроль над своими чувствами. Сьюзен удалось случайно заметить истинные, незамаскированные эмоции. И то, что она увидела, потрясло ее.

— Хотел бы дюжину, — заверил ее Люк. — Но соглашусь даже на одного или двоих.

Глаза Сьюзен распахнулись еще шире, даже шире, чем это казалось возможным. Ничего она не желала сильнее, чем иметь большую, шумную, любящую семью. Внезапно представшая перед внутренним взором картина — маленькие мальчишки с песочными волосами и серыми глазами — заставила ее сердце болезненно затрепетать.

— Почему ты думаешь, что у нас может получиться? — спросила она.

— Ты не капризна. Доказала это с лошадьми. И, насколько я знаю, ты сильна, здорова, умна и привлекательна, — пояснил он, перечисляя ее достоинства, будто расхваливая породистую лошадь.

— Так ты думаешь, что я не только принесу в приданое землю, но еще могу оказаться хорошей племенной кобылой? — спросила Сьюзен.

Сьюзен совершенно не обращала внимания на многочисленные измены Шейна, но одна мысль о связях Люка с другими женщинами заставила ее содрогнуться.

— Клянусь, я не собираюсь рассматривать себя в качестве жеребца-производителя, — насмешливо заверил он Сьюзен. — Если бы я хотел завести гарем, то начал бы давным-давно. Думаю, мы оба хотим одного и того же, что касается семьи.

— Например?

— Например, обязательств, верности, преданности, детей, которые полюбят наш образ жизни.

У Сьюзен перехватило дыхание.

— Так ты серьезно говоришь о женитьбе?

— Почему бы и нет? Мне тридцать, и я до сих пор еще не нашел идеальной женщины, так что…

Сьюзен с ходу прервала его:

— Так что согласишься на неидеальную?

Ей вдруг стало больно, и она разозлилась на себя за это.

Люк гневно сверкнул глазами, но продолжил ровным, спокойным тоном:

— Так что соглашусь на женщину, на которую смогу положиться, не легкомысленную свистунью и попрыгунью, интересующуюся только деньгами, развлечениями и общественным положением.

Его объяснение несколько умиротворило ее. Сьюзен не нравилась идея быть женщиной, на которой Люк женится лишь потому, что не может найти кого-нибудь лучше.

Легко понять его отвращение к тем особам, которые все эти годы бросались ему на шею ради его богатства и положения. Но ведь существовало достаточно и честных, искренних женщин. Сьюзен знала, что у него были подружки, которые буквально боготворили его. Но, насколько она была в курсе, он никогда не предложил ни одной выйти за него замуж.

Да, предложение казалось весьма заманчивым, пока Сьюзен не задумалась о физической стороне сделки. Ее отношения с Шейном, по большей части, были платоническими.

После одной кошмарной ночи, когда он силой взял ее, она себе не могла представить без дрожи отвращения интимных отношений с мужчиной. Сьюзен отчаянно хотела детей, но не была уверена, что сумеет набраться храбрости, чтобы завести их.

Неожиданно другая мысль пришла ей в голову, и щеки Сьюзен залило краской.

— Надеюсь, ты не из тех мужчин, которые считают своей священной обязанностью услужить сексуально обделенной вдове? — спросила она рассерженно и, в то же время, смущенно.

Люк стоял достаточно близко, и Сьюзен ощутила, как его тело внезапно напряглось. Он схватил ее за локоть и резко развернул к себе.

— Нет, — почти крикнул он. — Кто к тебе приставал?

Сьюзен не собиралась рассказывать ему, что двое, так называемых друзей Шейна, нанесли ей визиты и предложили утешение в ее вдовьем горе.

— Никто, с кем я не могла бы самостоятельно справиться, — ответила она.

Ружье оказалось достаточно убедительным аргументом, когда на одного из этих стервятников не подействовал ее словесный отпор.

— Ты чувствуешь себя сексуально обделенной?

Этот вопрос вызывал новый прилив горячей краски к ее лицу.

— Нет, — резко ответила она.

Люк разглядывал ее, внезапно запылавшие, щеки. Он не понимал ни ее смущения, ни этой гневной вспышки. Так или иначе, но этот прилив краски к мертвенно-бледным щекам пошел ей на пользу.

— Боишься интимных отношений со мной?

Его голос внезапно стал низким и напряженным.

Сьюзен была поражена его вопросом. Шейн часто издевался над ней, живописал в деталях подвиги Люка с другими женщинами. Он описывал своего мужественного двоюродного брата, как грубого и всегда готового, но она не очень-то верила этим россказням.

Люку легко было задать ей вслух этот вопрос, Сьюзен же затруднялась с ответом. Их личные отношения были непростыми.