Виражи любви

При всей своей любви к мужу Рейчел начала тяготиться их денежными склоками, и, когда Карл заявил, что на время уезжает в Лос-Анджелес, она даже обрадовалась. Было решено отсылать Карлу чек на его месячные расходы, состоявший из половины заработков Рейчел. Главное, он будет там самозабвенно трудиться, а видеться они будут на праздники. И это будут настоящие праздники любви. А Дженнифер может поехать к папе на летние каникулы – это здорово, в Лос-Анджелесе роскошные пляжи. Но им удалось приехать только на одно лето. Карл снял маленькую студию, но в дорогом районе. Он считал, что встреча в местной зеленной лавке может быть судьбоносной: «Представь, я захожу, а там Спилберг…». Рейчел и Дженнифер остановились в отеле, а так как им вовсе не обязательно было встречаться со Спилбергом, то отельчик был более чем скромный. Пока Дженнифер сидела на пляже, Рейчел прибегала к Карлу и торопливо исполняла свои супружеские обязанности – собственно, это можно было назвать утолением жажды после странствий по пустыне. Но утоление было не счастливым смакованием, а лихорадочным заглатыванием, потому что Рейчел боялась за Дженнифер, сидевшую в одиночестве на берегу океана. После одного раза дневного секс-спринта Рейчел бежала на пляж, а спустя час туда неторопливо приходил Карл. Дженнифер к тому времени одна уже не сидела, а обрастала стайкой местных загорелых парней, что пугало Рейчел еще больше. Совместных трапез тоже не получалось, маленькая студия не была рассчитана на троих, а походы в рестораны раздражали Карла. Он время от времени зло смотрел на Рейчел и Дженнифер и говорил: «Вы такие тощие, а так много жрете. Может, у вас что-то не в порядке с обменом?». В последнее Рождество Карл не приехал. Обиделся. До этого у них был довольно неприятный разговор по телефону. По отдельным высказываниям мужа Рейчел догадывалась, что подобный разговор не за горами. В последнее время Карл писал ей о том, что пробиться в Голливуд ему сложно, но есть шансы. Он уже встречался кое с кем, но главное – надо найти хорошего агента. То есть заплатить за раскрутку. Зато, когда все получится и сценарий купят, он получит такие огромные деньги, что Рейчел может вообще не работать или работать только для своего удовольствия. Рейчел сразу поняла, что вторым туром переговоров будет выпрашивание денег. Но она не могла представить, на какие деньги Карл рассчитывает. Дженнифер первый семестр училась в Джорджтаунском университете. Это было очень престижное частное учебное заведение. Через год можно было рассчитывать на стипендию, но при условии, что Дженни сдаст все экзамены на отлично. Рейчел мечтала дать дочери не просто хорошее, а блестящие образование. Такое же, какое получила сама. Конечно, родители не обязаны платить за учебу детей, но отец Рейчел так не считал, когда она училась в Гарварде. После получения первого большого гонорара Рейчел захотела вернуть отцу хотя бы часть денег за свою учебу. Но судья Бевис покачал головой: «Я рад за тебя, дочка. Ты не посрамила нашей фамилии. Я боялся, что будут говорить: конечно, это ее папаша тянет. Поэтому мне не хотелось, чтобы ты становилась юристом, и я не помогал тебе с работой. Но ты всего добиваешься сама. И теперь я тобой горжусь. В нашей семье все женщины имеют прекрасное образование. Если ты дашь своей дочери такое же, значит, мы с тобой в расчете».

Из-за расходов на нужды мужа Рейчел не стала отсылать Дженни учиться далеко от дома. По крайней мере, не надо платить за дорогу и общежитие, хоть в чем-то экономия. Все расходы были расписаны до цента. Рейчел предполагала, что Карл попросит ее занять деньги у отца. Это было очень сложно. Отношения тестя с зятем были, мягко говоря, не самые теплые. Чтобы как-то смягчить удар, Рейчел уже несколько раз съездила в Филадельфию к родителям в гости. Карл действительно попросил денег. Но совсем из другого источника.

– Рейчел, а почему бы Дженнифер не взять на год академический отпуск и не поработать? Ей же всего семнадцать. Еще успеет отучиться. И потом, она такая инфантильная, типичная маменькина дочка. Все студенты учатся в других городах, а она живет с тобой и ходит в университет, как в школу. Так она никогда не станет взрослой…

– Подожди, я не понимаю, что значит взрослой? Научится пить, принимать наркотики и начнет жить половой жизнью? Ты это имеешь в виду? Об академическом отпуске не может быть и речи. Если она сдаст сессию, то на следующий год ей могут дать стипендию и мы будем меньше платить, а то и совсем не будем.

– Ну это еще неизвестно. Понимаешь, в данном случае надо принимать во внимание интересы всей семьи, а не завышенные амбиции твоего папы. Дженнифер звезд с неба не хватает, у нее довольно средние способности, а вот я могу упустить один шанс из тысячи и моя жизнь будет загублена… Понимаешь?

– Я не понимаю, при чем здесь наша дочь? И с чего ты взял, что у нее средние способности? Она училась в школе только на «отлично», ее сочинение признано лучшим за всю историю школы, а профессор английской литературы предложил ей публикацию в университетском сборнике. Сейчас она начала учить русский язык, ходит на семинар по русской литературе – хочет заниматься Набоковым. Ты много знаешь семнадцатилетних подростков, читающих Набокова?

– Тоже мне, Лолита… Ненавижу этот роман. Зачем ей Набоков и русский язык? Здесь полно русских иммигрантов, она все равно не будет так хорошо говорить, как они. Мы отвлекаемся… Я нашел агента, и мне нужны деньги. Хотя бы тысяч сорок…

– Подожди. У меня два дела об убийстве. Через несколько месяцев я получу нужную сумму. Это так срочно?

– Не плати сейчас за второй семестр.

– Это исключено.

– Ты это серьезно? Рейчел, это вопрос жизни и смерти. Я… у меня нет слов. Это предательство с твоей стороны, понимаешь…

– Карл, милый, приезжай на Рождество, мы все обсудим. Я попрошу денег у папы.

– Мне не нужны подачки от твоего отца. И, кстати, я у него уже просил, и мы окончательно поругались.

– Ты просил у папы? Зачем? Я бы все утрясла сама…

– Знаешь, свои адвокатские приемы продолжай оттачивать в суде, а не со мной. Или ты считаешь меня дебилом, не способным общаться с людьми?

– Но ты ведь ничего не добился, в результате…

– Только потому, что мне достались подлые родственники… – И Карл бросил трубку.

Рейчел затрясло после такого разговора. Карл просто сошел с ума. Покусился на самое святое. Рейчел очень любила Карла, но дочка… это совсем другое. Когда Дженни родилась, Рейчел показалось, что она тоже родилась заново. Это было какое-то новое ощущение счастья. Маленький комочек, чья жизнь зависела только от воли взрослых людей, беззащитный голыш, жадно сосущий грудь, он может вырасти кем угодно. Но Рейчел хотелось, чтобы ее малыш стал ей не просто дочкой, а настоящим другом. Ведя дела в суде, она поняла одно – родственные связи ничего не значат в современном мире. Родители насиловали детей, братья грабили сестер, мужья убивали жен… Она видела, как из-за денег, вожделения и амбиций губились жизни, рушились отношения, ломались судьбы. И только дружба – бескомпромиссная и бескорыстная – выдерживает испытание славой, деньгами и властью. Конечно, и дружеские связи рушились…

Но все-таки человек, создавая дружеские отношения по своему желанию, свободен в выборе и потому чаще всего поступает по благородной справедливости. Рейчел знала, что никто не обязан тебя любить, но, если между людьми возникла взаимная симпатия, доверие и общность взглядов, такие отношения сильнее и дороже любой самой страстной любви и родственной привязанности. Поэтому все эти годы она старалась стать другом своей дочери и поступала с ней так, как поступает верный друг, а не обожающая или строгая мамаша.

В апреле Дженнифер исполнилось восемнадцать лет. Карл позвонил, поздравил дочь и извинился, что не может приехать. В начале мая он должен показать синопсис сценария продюсеру. У него их несколько, но, какой именно подойдет, он не знает. На всякий случай надо иметь парочку уже готовых сценариев, а не только синопсисов. В общем, сейчас самая запарка. Но летом они обязательно увидятся. Рейчел взяла трубку и грустно спросила: