Заповедник любви

Нет, Перл придется забыть о недельном отдыхе. Он сегодня же улетит отсюда с подписанным контрактом в руках, чего бы это ему ни стоило.

Тоня набрала воду в чайник и поставила его на огромную допотопную плиту, стараясь не замечать дрожь в руках. Она готова была увидеть здесь кого угодно, только не Уэба Тайлера. Девушка вообще старалась избегать подобных типов. Глава нью-йоркского издательского дома «Тайлер-Лэньер Паблишинг», Уэбстер был ее бывшим начальником и источником многих неприятностей.

Сердце бешено стучало в груди. Нужно взять себя в руки.

— После всего, что было, он просто забыл меня, — пробормотала Тоня, вынимая кофейную чашку из буфета и чувствуя, как комок подкатывает к горлу.

Они не виделись двенадцать лет. Нынешняя встреча была неизбежной, ведь Уэб Тайлер издавал журналы, для которых Тоня Гриффин делала фотографии. Девушка много раз проигрывала в уме сцену их встречи. Она, успешный профессиональный фотограф с безупречными манерами, производит неизгладимое впечатление на Уэбстера, который падает к ее ногам.

Тоня бросила быстрый взгляд в зеркало — вид и впрямь потрясающий: сухие листья и сучки запутались в волосах, грязь на лице, о ногах вообще говорить нечего. Минимум сутки надо провести в первоклассном салоне красоты, чтобы к ней вернулся человеческий облик.

Приподняв выцветшую ситцевую занавеску, Тоня осторожно выглянула в окно. Уэбстер говорил по мобильному телефону. Мрачный вид, великолепный профиль, который она безуспешно пыталась забыть все это время. Годы отточили его мужественную красоту, добавили взгляду уверенности, а облику — солидности. Своим неожиданным появлением Тайлер застал девушку врасплох, пришлось срочно прятаться, как мышке в норке, а ведь она не привыкла бегать от проблем.

Тоня сняла чайник с плиты и направилась к двери. Десять к одному, что он приехал не просто так. Теперь, когда шок от неожиданной встречи был позади, девушкой овладело любопытство. С какой стати Уэбстеру Тайлеру, известному медиамагнату, лететь за тысячи километров от Нью-Йорка, в дикие леса северной Миннесоты?

Уэб как раз закончил говорить по телефону и собирался постучать, когда дверь резко открылась, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

— Накрывайте на стол, и можете выпить со мной чаю. Травяного.

В этом уточнении звучал скрытый вызов.

— Отлично.

А она явно нервничает, с усмешкой отметил про себя Уэбстер. Девушка достала еще одну чашку, украдкой заглянула внутрь, проверяя, чистая ли, и налила кипятку. Пластиковое покрытие маленького стола было покрыто царапинами и кое-где прожжено.

— Милое жилище.

— Временное.

Тоня достала две чайные ложки и с трудом задвинула ящик обратно.

Уэб внимательно изучал скромное деревенское убранство единственной комнаты — потемневшие сосновые стены, вытертый пол, почти полностью закрытый выцветшей циновкой. Эта избушка была построена в конце тридцатых годов, а несколько лет назад к ней приделали крохотную душевую кабинку. Кухня, если ее можно было так назвать, состояла из нескольких навесных деревянных шкафчиков, выкрашенных в синий цвет, маленькой чугунной раковины, облупившейся газовой плиты и холодильника шестидесятых годов, который наверняка приходилось размораживать через день. Обогревался домик маленькой чугунной печкой, в которой тлели угли.

Обеденный стол, за которым сидел Уэб Тайлер, был украшен ярким бело-желто-оранжевым букетом полевых цветов. Они уже завяли и вместе с неубранной двуспальной кроватью придавали жилищу унылый вид. Тоня работала с рассвета до темна, и гости у нее появлялись крайне редко. Ей не надо было привыкать к спартанской обстановке. Здесь, по крайней мере, было проведено электричество и телефон иногда работал — не сравнить с грязными хибарами, в которых порой приходилось жить, путешествуя по миру. Но Уэбстер привык совсем к другому: итальянский мрамор, дорогие ковры, дизайнерская мебель; по его меркам она, должно быть, живет хуже, чем городские нищие.

Тоня положила на стол чайные ложки и открыла жестяную коробку со своим любимым чаем.

— Ромашка, мята и шиповник, — объявила она. вопросительно приподняв брови.

— Я мечтал об этом всю свою жизнь.

В голосе гостя звучала шутливая покорность, и Тоня невольно улыбнулась.

— Скажите, как вы меня нашли?

Уэбстер опустил пакетик с чаем в кипяток.

Сцена напоминала визит английского джентльмена к пожилой тетушке.

— Это не я, а мой секретарь. Она связалась с вашим агентом. У нас есть для вас работа. Можете спросить, какая.

— Зачем? У меня и так полно работы.

Уэб по-хозяйски откинулся на спинку стула, всем своим видом демонстрируя уверенность в себе.

— Сколько вам здесь платят? Я удвою ставку.

Девушка улыбнулась.

— Не вижу ничего смешного.

Она помешала чай.

— Ноль умножить на два получается ноль. Если бы меня интересовали деньги, я бы снимала модные показы или рекламу.

— Но жить вам на что-то надо? Может, выслушаете меня до конца?

Тоня отхлебнула горячего чая и взглянула на собеседника.

— Послушайте, мистер Тайлер…

— Уэб.

— Уэб, — не совсем уверенно повторила Тоня, представляя, сколько женщин теряли голову при звуке его бархатного голоса, который, как хорошее вино, с годами приобретал богатство оттенков.

Но и она стала умнее.

— Если вы хотите, чтобы я провела фотосъемку, поговорите с моим агентом. Если предложение его заинтересует, он с вами свяжется. Это можно было сделать с самого начала… и не ехать в такую даль.

— Я предлагаю вам не съемку. Это эксклюзивный контракт, поэтому я и приехал сам.

Девушка продолжала неспешно потягивать чай. Запах ромашки и мяты перемешивался с ароматом дорогого одеколона, напомнившим давно забытое ощущение близости мужчины… О чем это он?

— Простите, что вы сказали?

Уэбстер Тайлер наклонился вперед и постучал по краю чашки.

— Вы правильно меня поняли. Я предлагаю заключить эксклюзивный контракт.

Тоня заглянула в его карие глаза, перевела взгляд на красивые сильные руки и тихонько вздохнула. Раньше она с радостью ухватилась бы за подобную возможность.

— Сожалею, но вы зря тратите время. Я не хочу связывать себя контрактами.

Уэб нахмурился. Ему трудно было поверить, что такое предложение можно отвергнуть без раздумий.

— Вам будет предоставлена полная творческая свобода. Никаких ограничений. Открытый счет в банке. И вот такая годовая зарплата.

Тайлер быстро написал сумму на листке из записной книжки и протянул его ей через стол. Тоня бросила взгляд на листок и удивленно подняла брови.

— Вы шутите.

— Мне не до шуток.

Еще немного, и меня хватит удар, подумала она, стараясь взять себя в руки.

— Почему я?

Уэб внимательно изучал женщину в армейской одежде, сидящую напротив. Успела немного привести себя в порядок — значит, ей не безразлично, какое она производит впечатление.

— Вы лучшая, Тоня. Мне такая и нужна. Это дьявольски выгодная сделка.

Тоня нахмурилась. Необходимо поскорее решать, пока он не потерял стратегического преимущества. Она честна и прямолинейна, ей чужды интриги и обман. Но вряд ли удалось бы обвести ее вокруг пальца.

— Это не просто эксклюзивный контракт с «Тайлер-Лэньер Паблишинг», вы будете работать в новом журнале «Под открытым небом», который начнет продаваться через полгода. В каждом номере будут только фотографии Тони Гриффин.

Теперь девушка по-настоящему удивилась:

— Все-таки я не понимаю. Можно назвать пять-шесть фотографов более опытных, чем я, которые могли бы оказать честь любому изданию.

Так, значит, звездная болезнь — не ее диагноз. Уэбстер решил использовать свое обаяние.

— Мне не нужны другие фотографы и не нужен престиж — журналам «Тайлер-Лэньер», его и так хватает. Мне нравится то, как вы снимаете, ваш взгляд на мир. Поэтому я и выбрал вас для этой работы.

Тоня поднялась с места, открыла дверь и встала на пороге, глядя на скрывающееся за верхушками деревьев осеннее солнце. Уэб поймал себя на том, что не может отвести взгляд от ее длинных стройных ног и изящных бедер, и ужасно разозлился: как этому солдафону в потрепанном защитном обмундировании удалось завладеть его воображением?