Древо познания

Внезапно над головой пронесся самолет королевских ВВС, направлявшийся к расположенной неподалеку авиабазе, и едва не напугал Каролину до смерти. Вряд ли она когда-нибудь сможет привыкнуть к этому оглушающему грохоту, который будто бы разрывал воздух на части.

Держа руку на сердце, которое учащенно билось, Каролина расслышала слабое постукивание камней под ногами какого-то человека, бегущего вдоль берега, услышала его затрудненное дыхание, но так и не обернулась, пока позади нее о землю не шмякнулся портфель.

Мальчик лет двенадцати-тринадцати смотрел на Каролину, вытаращив глаза, лицо его раскраснелось от бега. Он не произносил ни слова, Каролина тоже молчала. Какое-то время они в полной тишине изучали друг друга, затем паренек присел на свой школьный портфель и обхватил руками колени.

— Сейчас они уйдут, — промолвил он со смешной покорностью.

— Кто? Кто сейчас уйдет?

Каролина присмотрелась и увидела невдалеке двух девочек, топтавшихся на месте, но ей не хотелось вмешиваться в происходящее, не хотелось быть вовлеченной в какие-то их внутренние распри.

Все еще тяжело дыша, мальчишка пробурчал:

— Они доводят меня до белой горячки!

— Кто они? — против своей воли спросила Каролина.

— Из школы, — пожал он плечами. — Хотят разведать, где я живу. — Набрав полную горсть камней, он начал бросать их в воду. — Можете себе представить, что тогда начнется, если даже сейчас они не дают мне покою. — Паренек мрачно вздохнул. — Вы та самая леди, что живет с Алистером?

— Да. Ты его знаешь?

Он отрицательно покачал головой и украдкой посмотрел, не ушли ли девочки.

— Сколько сейчас времени?

— Не знаю, — призналась Каролина. — Думаю, где-то половина четвертого.

— Как его нога? Заживает?

— Кого? Алистера? Да.

— Мне мама сказала, что он попал в аварию.

— Да, — тихо подтвердила она.

— Вы поэтому такая грустная? Мама сказала, что… — Он вдруг смутился и запнулся.

— Что сказала мама? — подтолкнула его Каролина.

— Что вы много плачете. Вы из Лондона?

— Нет, из Австрии, — уточнила Каролина и мысленно поинтересовалась, почему вообще кого-то волнует ее жизнь. — Точнее, из Манчестера, но последнее время я жила в небольшой деревушке рядом с Майрхофеном.

— А где это? — спросил он без особого интереса.

— В Австрии, недалеко от Инсбрука. Там замечательно красиво. — Она указала ему рукой на его обидчиц. — Мне кажется, они уходят.

— Что? О, здорово! Наконец-то. — Мальчик резко встал и накинул портфель на длинном ремне на плечо. — До свидания, было приятно поболтать, — неожиданно по-взрослому закончил он и вприпрыжку побежал прочь.

Да, подумала Каролина озадаченно, до свидания. Ведь попытка поговорить с кем-то — это уже что-то, не так ли? Легко вздохнув, она поднялась на ноги.

Откуда мать этого мальчика знает, что я много плачу, думала Каролина, возвращаясь той же дорогой. Ей сказала миссис Гастингс? Ей и всем остальным в этом маленьком городке? Выйдя на дорогу, Каролина заметила, что фонари уже были зажжены, и теперь их желтый свет мерцал в бесшумных струях дождя. Мальчик ушел, к себе домой, к своей маме. Случалось ли ей когда-нибудь бегать за мальчиками из школы? Каролина не могла такого припомнить: наоборот, мальчики бегали за ней. Пока она не встретила Алекса. За Алексом она побежала бы на край земли. Даже сейчас. Если бы он этого захотел.

Держась за поручни перил, Каролина поднялась по крутым ступенькам. Открыв парадную дверь, она увидела Алекса, ожидавшего ее возвращения.

— Ты вся промокла, — негромко произнес он, когда она вошла. — С тобой все в порядке?

— Да. Я встретила мальчика, две девчонки увязались за ним из школы.

Его губы тронула легкая улыбка.

— Да, иногда девчонки сущие дьяволицы.

Он помог ей снять плащ и повесил его на вешалку.

Я, наверное, тоже сущая дьяволица, размышляла Каролина, следуя за Алексом на кухню. Возможно, именно так он думал, когда я докучала ему в Австрии. Нет, не докучала, просто я не пыталась скрыть тот трепет, то волнение, которое он во мне всегда вызывал.

Каролина неторопливо присела к кухонному столу и посмотрела на мужа. Лицо его было грустным, глаза выглядели печальными. Губы, всегда таившие усмешку, были теперь плотно сжаты, что говорило о том, что он не расположен к общению.

— А с тобой такое случалось, — спросила она тихо, — чтобы девочки из школы преследовали тебя?

— Иногда. Давным-давно. С тобой действительно все в порядке?

— Да, — подтвердила она и быстро переменила тему: — Ты сегодня далеко ходил?» До перекрестка?

— Да.

Ей незачем было спрашивать, как его нога, она и так знала, что травма причиняет ему боль.

— Поедим?

Каролина кивнула и не двигаясь сидела и ждала, когда он подаст на стол еду, приготовленную миссис Гастингс. Она видела, что Алекс изо всех сил старается не хромать.

Несчастный случай должен был бы еще больше сблизить их, грустно думала Каролина. Травма нога, потеря ребенка, промелькнуло у нее в голове, — все это должно было только усилить их любовь. Но этого не произошло. Он замкнулся в себе. Не то от боли, не то от страданий или просто от осознания того, что он больше не любит ее.

Так какова же истинная причина?

Каролина не знала также, почему она замкнулась в себе: то ли потому, что он замкнулся, то ли просто потому, что она не могла не думать об этом. Он был таким сильным, таким целеустремленным, таким… своевольным. Как бы ей хотелось походить на него. Как бы хотелось стать прежней.

Он был предупредителен с ней, усердно пытаясь исполнить все ее желания, был добр и заботлив, но во всем этом больше не чувствовалось любви. Ни разу со времени несчастного случая он не поцеловал ее в губы. Целовал в лоб, в щеку, даже целовал ей руку, но не в губы. Он бережно ухаживал за ней, будто она была сделана из хрусталя, но ни разу с тех пор они не поговорили, между ними не существовало больше ни духовной, ни душевной близости. Только пустые, поверхностные разговоры. Но ведь и раньше он не допускал ее в свой внутренний мир, не так ли?

Уставившись в тарелку с тушеным мясом и овощами, которую муж поставил перед ней, Каролина вновь ощутила ком в горле, всегда появлявшийся перед едой. Из-за этого было трудно глотать.

— Алекс… — начала было она с намерением наконец-то поговорить, но он быстро прервал ее, будто боясь того, что она может сказать.

— Нас пригласили на вечеринку, — тихо произнес он.

Она встревоженно посмотрела на него.

— Сегодня утром я получил письмо. Нас приглашают в эту пятницу. Я напишу, что мы не сможем пойти.

— Да, конечно.

— Но, боюсь, они не сдадутся. Это мои старые приятели, Аннабелла и Флетчер, приглашают на пятую годовщину свадьбы. Почему ты не ешь?

Каролина попыталась съесть что-нибудь, но, проглотив два маленьких кусочка, отложила вилку в сторону.

— Думаю, мне лучше пойти спать. — Не глядя на него и не дожидаясь ответа, Каролина поспешно вышла из кухни и поднялась к себе.

Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и почувствовала, как к глазам подступили слезы. Так не может больше продолжаться. Пять часов вовсе не время, чтобы отправляться спать, но, казалось, было гораздо легче находиться в одиночестве в своей комнате, чем сидеть с ним внизу, ни о чем не говоря.

Чувствуя слабость, она подошла к старинному туалетному столику и опустилась в кресло. Подперев руками подбородок, Каролина стала рассматривать себя в зеркале. Ее волосы, некогда такие пышные, висели тонкими прядками, а под большими грустными глазами появились синяки. Она выглядела уставшей и больной. Так больше не может продолжаться, сказала она себе. Я не первая и не последняя женщина, потерявшая ребенка… Но ведь дело не только в ребенке?.. Алекс — вот главная, если не единственная причина ее страданий.

2

Каролина остановила взгляд на фотографии в рамке, стоявшей на туалетном столике, на которой она и Алекс были сняты в день их свадьбы. Фотограф поймал их в тот момент, когда они смотрели друг на друга, словно удивляясь и не веря тому, как судьба распорядилась ими.