Солнце для двоих

— Ну, для начала, чтобы вы сказали: «Уважаемая Мелисанда Дебора Ломмел! Примите мои извинения за то, что я так по-дурацки вас напугал, а также за то, что так бесцеремонно швырнул вас на камни!»

— Мартин Дэвид Окли! — протянул руку мужчина, представляясь.

У него была сильная теплая рука, и, глядя в его темно-голубые глаза, Дебора почему-то почувствовала смущение и неловкость.

— Домашние зовут меня Деб, — Опустив глаза, представилась она.

— Извините, Деб. Кажется, я действительно вас напугал, — смягчился Мартин.

— Честно говоря, я уж подумала, что вы псих, — призналась Дебора, пытаясь высвободить свою руку из его ладони.

— Да вы сами выглядели в тот момент не намного лучше. — Мартин засмеялся, и смех его прозвучал грубовато, но озарившая лицо улыбка сразу же сделала его моложе. — Еще немного, и я мог бы остаться на всю жизнь кастратом.

— У вас на левом ухе комар, — сменила щекотливую тему Дебора.

— Знаете, я забыл свою антикомариную жидкость.

— Я вам дам.

Дебора достала из рюкзака пластиковый флакон и протянула его Мартину. Пока тот опрыскивал шею и руки, она успела разглядеть его подробнее. Деборе приходилось встречать мужчин различной национальности. Утонченных французов, сексуальных итальянцев, сдержанных норвежцев и жизнелюбивых венгров. Ни к одному из них она не испытала такого мгновенного влечения, как к этому случайному встречному.

— Где ваша машина? Я что-то ее не заметил на дороге, поэтому ваше появление явилось для меня такой неожиданностью, — сказал Мартин, возвращая флакон.

— У меня ее нет. Я путешествую пешком, а иногда подъезжаю на попутных.

— Пешком? И вам не страшно?

— Нисколько! Это совершенно безлюдное место. Вы сами сказали, что здесь нет даже волков.

— В Исландии живут не одни ангелы.

— Вы рассуждаете совершенно как мой отец, — рассердилась Дебора и тут же пожалела о сказанном.

— Вы хотите сказать, что мне не следует учить нас жить? — улыбнулся Мартин. — Дело в том, что я привык отдавать команды и привык, чтобы мне подчинялись. Ну, да ладно! В качестве извинения предлагаю подвести вас туда, куда вам надо.

— А куда вы сами направляетесь?

— В Боргаднес.

Сначала в Боргаднес направлялся Уинфрид. Теперь Мартин. Может быть, и мне стоит туда заехать, подумала Дебора. В конце концов, не обязательно сразу же плыть в Будардалур. Можно пару дней провести и в Боргаднесе. Подумать на досуге, как действовать дальше.

— Мне туда же, куда и вам, — сказала она вслух.

— Отлично! Поехали.

Повернувшись, Мартин сделал шаг в сторону шоссе, но тут же лицо его исказилось от боли, и он припал на левую ногу. Обхватив своего нового попутчика за талию, Дебора попыталась усадить его на камень. Тот мягко, но твердо отвел ее руку.

— Вам хочется показать, какая вы сильная? — недовольно пробурчал Мартин.

— А вы предпочитаете истеричных дамочек, которые беспомощно охают и ахают вместо того, чтобы поддержать человека в трудную минуту? Кстати, если вы исчерпали запас французских ругательств, могу подбросить вам пару неплохих немецких выражений.

— Отлично! — засмеялся Мартин, выпрямляясь. — Наконец-то у нас с вами хоть в чем-то согласие.

Он действительно интересный мужчина, думала Дебора, глядя на Мартина: почти двухметровый рост, широкие плечи и узкие бедра, темные волосы, брови, глаза. Если я не ошибаюсь, и прошлое у него тоже темное.

— Знаете, я еще не встречал такой женщины, как вы, — медленно произнес Мартин.

— Знаю. Моя мать всегда говорила мне, что я чересчур многословна, — попыталась отшутиться Дебора.

Видимо, Мартин заметил по выражению ее лица, что упоминание о матери навеяло на Дебору грусть.

— Вы сказали «говорила». Она умерла? — осторожно спросил он.

— Четыре месяца назад.

— Я вам сочувствую.

Это было сказано с таким неподдельным участием, что Дебора почувствовала комок в горле. Нет, она не заплачет. Во всяком случае, не здесь и не перед этим незнакомым человеком.

— Нам пора ехать, — пробормотала она, опустив голову.

— Кажется, вам сейчас не помешала бы пара смачных выражений, которым вы собираетесь научить меня.

Заметив застывшие в ее глазах слезы, Мартин осторожно протянул руку и убрал упавшую ей на лицо прядь.

— У вас чудесные волосы, — сказал он. — На солнце они горят как медные.

— У меня ужасные волосы. Слишком тонкие и прямые. Мне постоянно приходится собирать их в пучок.

— У вас прекрасные волосы, — настойчиво повторил он.

Пальцы Мартина прикоснулись к ее шее, и Дебора невольно вздрогнула, почувствовав, как ее потянуло к этому сильному, волевому мужчине. В полной растерянности она пробормотала первое, что ей пришло в голову:

— Кажется, в Исландии снова появились волки.

Она тут же пожалела о сказанном, но ничего уже нельзя было исправить.

— Все ясно! Пошли! — с изменившимся от гнева лицом скомандовал Мартин.

Поправив висевшую на поясе сумку, Дебора двинулась вперед. Она шла не оборачиваясь по направлению к дороге, жалея о вырвавшихся у нее язвительных словах и ощущая на себе его тяжелый взгляд — взгляд незаслуженно обиженного человека.

2

Дебора шла по зыбкой пустоши, с трудом переставляя ноги. Ничего удивительного, что внезапное появление Мартина ее так напугало, думала она. Сколько она себя помнила, мать всегда старалась внушить ей страх и даже отвращение к мужчинам. Впрочем, не столько к самим мужчинами, сколько к интимным отношениям с ними.

И вот результат. Ее никак нельзя было назвать синим чулком. Она любила повеселиться в хорошей компании, за ней ухаживали многие молодые люди, и, тем не менее, она все еще оставалась девственницей.

Огорченно вздыхая, Дебора уныло пробиралась сквозь заросли цветущего багульника равнодушная к их скромной, неброской красоте. Свою девственность она воспринимала как нечто ужасно старомодное, стыдилась ее и тщательно скрывала. Если я всегда буду такой гусыней и недотрогой, то в конце концов превращусь в старую деву, с досадой думала она, отмахиваясь от назойливых комаров.

— Деб! Взгляните вверх. Орел!

Вздрогнув от неожиданного оклика, Дебора оглянулась. Мартин стоял в нескольких шагах сзади, указывая на небо. Она подняла голову и увидела на ярко-голубом фоне распростертые черные крылья и белые, как облака, голову и хвост птицы. Когда Мартин поравнялся с ней, Дебора смущенно уронила бинокль на грудь.

— Извините меня, Мартин, что я сравнила вас с кровожадным волком. Мне не следовало этого делать.

— Не беспокойтесь, — рассеянно произнес тот. — Меня это ничуть не задело. И вообще давайте договоримся: вы не считаете меня больше психопатом, а я вас стервой.

— Я выпью за это. — Положив на землю рюкзак, она достала бутылку с водой и, сделав большой глоток, передала ее своему спутнику. Закинув высоко голову, Мартин припал к бутылке и, закрыв от удовольствия глаза, начал пить. Пользуясь моментом, Дебора с откровенным вожделением рассматривала его мускулистую шею, широкую грудь, подтянутый живот и длинные ноги в выцветших узких джинсах. И тут же в ее ушах прозвучал испортивший все удовольствие голос матери: «Смотри, он красив, как орел, и так же необузданно вспыльчив и опасен».

— Как ваше колено? — прогоняя наваждение, спросила Дебора.

— Получше, — небрежно отвечал Мартин, отдавая бутылку.

— Если хотите, можете на меня опереться, — нерешительно предложила она.

— Благодарю, я справлюсь.

Лицо Мартина снова приняло мрачный вид. Тщетно пытаясь понять причину такой внезапной метаморфозы, Дебора робко спросила:

— И много здесь орлов?

— Когда-то их было немало. Потом, конечно, этих птиц перевели, но сейчас их популяция постепенно восстанавливается.

— Я впервые вижу живого орла. Спасибо, что обратили мое внимание.

Стараясь идти медленнее и выбирая кратчайший путь, они зашагали в сторону дороги и десять минут спустя вышли на покрытое гудроном шоссе.