Такова любовь

Гвинет слегка побледнела и закусила губу:

— И ее родители согласны?

— Старики от всей души радуются за дочь. Не думаю, конечно, что у него большое состояние, но ведь Паула-то не из бедных.

— И родители не против того, чтобы муж жил за счет их дочери?

— Думаю, они это как-нибудь уладят, Гвен, — пожал плечами Ван.

— Как это ни назови, суть дела от этого не изменится. — В голосе Гвинет послышалось столько горечи, что муж удивленно приподнял брови.

— Ты к нему несправедлива, — бросил Ван и обернулся к миссис Вилнер, которая настолько хорошо разыграла равнодушный интерес, что это сделало бы честь любой профессиональной актрисе. — Паула — это моя кузина, и Гвинет не нравится мужчина, который увивается за ней.

— Ну и зачем так переживать? — успокоила их миссис Вилнер. — Девчонке лучше знать, что ей надо. Да и какое тебе до всего этого дело, Гвен?

Гвинет бросила взгляд на мать и беспокойным жестом поправила волосы:

— Думаю, ты права. Абсолютно никакого. Если дело дошло до помолвки, я умываю руки.

Тема отношений Терри и Паулы была закрыта, но позднее, когда Ван еще работал в своем кабинете, а Гвинет уже легла, миссис Вилнер постучала к ней в дверь:

— Можно войти, Гвинет?

— Да. — Гвинет припомнился другой вечер, в ее родном доме, когда мать вот так же пришла к ней с советами за пару дней до свадьбы.

Однако на этот раз советы перемежались с поздравлениями.

— Вот видишь, Гвинет, все вышло как нельзя лучше, — начала мать без всякого вступления. — Если правда выплывет наружу, он потеряет не меньше твоего. Прекрасная защита!

— Просто великолепная, — сухо ответила дочь. — Хотела бы я, чтобы и у Паулы была хоть какая-нибудь защита.

— Да ладно тебе, у нее все в порядке, — заявила миссис Вилнер, не желая замечать ничего, что не касается лично ее. — Должна поздравить тебя с тем, как ты все здорово уладила с Тоби. Ван пляшет под твою дудку. Ты прекрасно его выдрессировала.

— Он любит Тоби, — холодно ответила Гвинет. — Дело только в этом.

— Не сомневаюсь, — рассеянно проговорила миссис Вилнер, и дочь с любопытством поглядела на мать.

— Ты абсолютно ничего к нему не чувствуешь, так ведь? — спросила она.

— К кому, к Вану? Но я действительно привязалась к зятю, — воскликнула миссис Вилнер.

— Нет же, не к Вану, к Тоби.

— А почему я должна с ходить по нему с ума? Я его сегодня первый раз увидела. Не отрицаю, он милый мальчик.

— Мама, но ведь это твой внук! — медленно проговорила Гвинет. — Твой единственный внук. Неужели тебе все равно?

Миссис Вилнер еле заметно передернула плечами.

— Я как-то упустила это из виду, — признала она. — Понятно, что в данных обстоятельствах я не питаю к нему особой привязанности. Не сомневаюсь, что со временем полюблю его.

— И я не сомневаюсь, — иронично улыбаясь, повторила Гвинет и пожелала матери спокойной ночи. Миссис Вилнер никогда не полюбит Тоби. Потому что она вообще никого не любит.

Но это не имеет абсолютно никакого значения, потому что бабушка не особенно нужна ребенку. Теперь у него есть мать, и Ван тоже. Ван, который так добр к малышу и так обожает его. Иногда он смотрит на Тоби, как на собственного сына. Или ей это просто кажется?

Как бы то ни было, Гвинет удовлетворенно вздохнула и выключила свет. Если не усложнять ситуацию с Тоби и Паулой, как это делает мать, то в принципе можно сказать, что обе проблемы разрешились сами собой.

Глава 9

Миссис Вилнер пробыла с дочерью всего пару дней. Она выяснила то, что хотела, и убедилась, что ситуация под контролем.

По крайней мере, если не обращать внимания на подводные камни, все действительно складывалось более или менее удовлетворительно.

— Запомни, Гвинет, — напутствовала ее напоследок мать, — ради Вана, да и ради ребенка тоже, ты должна держать язык за зубами. И брось ты эти свои донкихотские идеи насчет спасения малолетних дурочек от последствий их собственной глупости. Похоже, твоя Паула непроходимая тупица. Ей плевать на твою жертвенность. Кроме того, ее шансы с этим человеком пятьдесят на пятьдесят. Многие женщины готовы жить с негодяями, лишь бы не остаться одним. Может, она из их числа.

— Не волнуйся, — ответила Гвинет. — Если я увижу, что Паула вполне счастлива с Терри, а так, скорее всего, и будет, я не стану биться за правду ради правды.

— Очень разумное решение, — одобрительно закивала мать и вернулась домой, вполне уверенная в том, что по крайней мере на какое-то время опасность миновала, а дочь и в дальнейшем будет способна на «разумные действия».

Однажды днем Паула пришла повидаться с Гвинет. Она была на вершине счастья и выглядела даже краше обычного.

— О, Гвен, дорогая, я так хотела встретиться с тобой! После того как я сходила к Вану и рассказала все ему, а не тебе, я подумала, как это глупо и малодушно с моей стороны. Ты не обиделась?

— Ничуть, — рассмеялась Гвинет и поцеловала кузину. — Я и в самом деле рада, раз ты считаешь, что будешь счастлива с Терри.

— Конечно буду! Да это лучшее, что со мной случалось за всю жизнь, и я благодарю Бога за то, что родители не слишком сопротивлялись.

— А они пытались?

— Ну, — скорчила гримасу Паула. — Ты же знаешь, Терри не слишком богат. (Гвинет едва сдержалась, чтобы не сказать «он всегда был таким».) Но в конце концов, как справедливо заметил отец, чего еще ждать от художника? Кроме того, у меня полно денег, и было бы глупо, если бы они встали между нами, ты так не думаешь? То есть, раз уж вот оно — наследство, почему бы не извлечь из этого все выгоды, вместо того чтобы рассуждать, кому оно принадлежит.

— Весьма альтруистично, — с улыбкой прокомментировала эту тираду Гвинет, радуясь в душе только одному: может, не так и плохо, что Терри в этом вопросе будет зависеть от жены. В любом случае ему придется держать себя в руках и вести себя прилично.

— Гвинет, ты… ты же больше не расстраиваешься по этому поводу? — Во взгляде кузины сквозила тревога.

— Нет, да я никогда и не расстраивалась в том смысле, как ты это понимаешь, — немного неловко заметила Гвинет. Она не знала, как бы разубедить Паулу, и сделала еще одну попытку: — Глупо было бы притворяться, что я изменила свое мнение о Терри, но, кто знает, может, я просто видела его только с плохой стороны…

— В том-то и дело, — поспешила заверить ее Паула. — Конечно, у него есть недостатки, но скажи, у кого их нет?

Гвинет оставила при себе свое мнение и потрепала кузину по руке:

— В любом случае, дорогая, если ты счастлива и твои родители не против, а Терри собирается стать тебе… — нервно сглотнула она, — хорошим мужем, не думай, что я стану вмешиваться и чинить препятствия.

— О, Гвен! Как же я рада, что ты так думаешь! Я была уверена, что в конце концов все так и получится, но меня мучила мысль, что ты можешь чувствовать себя несчастной, потому что… потому что… ну, ты сама знаешь.

Гвинет не сомневалась, что кузина до сих пор пребывает в полной уверенности: если уж кто влюбился в ее драгоценнейшего Терри, то так и помрет с этим чувством.

— Забудь об этом. Если хочешь знать, я обожаю своего мужа и для меня не существует других мужчин.

— В самом деле? Никогда бы не подумала, что кто-то может чувствовать нечто подобное по отношению к Вану, хоть он и душка. Странная штука — любовь, — со знанием дела добавила Паула.

И Гвинет подумала, что так оно и есть, раз Паула считает Терри безупречным и не понимает, что такого можно найти в Ване.

— Знаешь, в конце концов оказалось, что мои родители — славные стариканы, — заметила Паула после короткой паузы.

— Потому что они позволяют тебе делать все, что пожелаешь?

— Да нет, не поэтому. По крайней мере, не только поэтому. Но папа понял, что Терри было бы неудобно, если бы ему пришлось… ну, если бы он чувствовал, что живет за мой счет. И он вошел в наше положение.

— О! — вырвалось у встревоженной Гвинет. — И что же он решил сделать, чтобы поберечь чувства Терри?