Две чаши весов

Лилит не договорила. Без всяких слов он обхватил красавицу за талию, притянул к себе так, что ее ноги болтались в воздухе, и понес по коридору.

— Куда ты идешь? — Ей трудно было говорить, так сильно он сжимал ее, но теперь девушка не делала попыток освободиться. Что происходит?

Хосе не ответил, только еще крепче прижал. Она даже ощутила биение его сердца. И снова попыталась заговорить.

— Это же похоже на сумасшествие, Хосе. Подумай, как мы выглядим.

Он продолжал молча шагать. Лилит подчинилась. Более того, было приятно, что он крепко прижимает ее к себе. Она вдыхала его запах, запах роз и корицы, запах отчаянного бойца. Стало жаль, когда он поставил ее на ноги около двери в номер.

— Что? — Лилит уставилась на его требовательную руку, поднятую ладонью вверх. — Что ты собираешься делать? Ох!

Она вытащила ключи из кармана. Хосе открыл номер, втолкнул Лилит и вошел следом. Захлопнув дверь, он обнял девушку и всмотрелся в нее горящими глазами. Пальцы ощупывали ее тело под блузкой.

— А теперь, красавица, — сказал он почти шепотом, — ты скажешь мне свое полное имя.

— Осборн, — также тихо выдохнула она, подчиняясь требованию. — Я Лилит Осборн. — Теперь она произнесла свое имя громко. — Мне двадцать пять лет. Я приехала сюда...

— Ты приехала сюда под видом жены этого шута, с которым мы только что расстались, — перебил ее Хосе, не желая слушать, что она скажет дальше. — Лилит Осборн захотелось так поступить...

— Вовсе н... нет.

— Посмотрим, что ей еще хочется.

Он взял ее за волосы и решительно повернул голову к себе. Потом прижался губами к ее рту, молча преодолевая сопротивление, словно намеревался этим наказать.

Но наказание длилось лишь несколько секунд. Нехотя, будто против воли, его руки и рот принялись за дело. Пальцы стали нежно скользить по щекам, подбородку. Рот словно пробовал на вкус ее губы, и когда она сама приоткрыла рот, Хосе нежно прикоснулся к языку. Наконец с глухим возгласом прижал ее к себе. Их следующий поцелуй длился долго.

Все остальное случилось само собой.

Лилит сбросила одежду, не задумываясь, куда и как та падает. Ее охватил лихорадочный трепет, когда перед глазами предстали обнаженные мощные плечи и грудь искусителя.

Казалось, что перед ней появился сам Адам, вышедший из райских кущ. Хосе сбросил одежду так же стремительно, как и она. Затем сорвал с постели покрывало и одеяло. Испанец был похож на божественное существо, возникшее из морской пены. Особенно это сходство бросилось в глаза, когда на какой-то миг он повернулся спиной, и сделав что-то непонятное вначале, стал лицом к Лилит. Она чуть не задохнулась от восхищения. Боже, какая у него широкая, мускулистая, покрытая волосками грудь. Ниже темный треугольник, а там... Девушка не могла оторвать невинных глаз от...

— Не могу поверить! — пробормотала она, пораженная первым реальным знакомством с мужчиной, который хочет женщину. — Ты... ты надел...

— Чтобы не появился нежеланный ребенок. — Он посмотрел вниз.

— Зачем... это? — спросила она, заикаясь. — Уж не принял ли всерьез слова Берта?

— Перестань, Лилит Осборн.

Не говоря ни слова, Адам подхватил Еву, положил на кровать и накрыл собой. Лилит показалось, будто ее проглотили. Она была охвачена чувством, которого доселе не испытывала. Когда его твердые, жадные губы дотронулись до ее рта, она, не выдержав, сама впилась в них. Лилит инстинктивно старалась каждой своей клеточкой быть ближе к нему. Она податливо и сладострастно раскрывалась под его нажимом.

Непорочная красавица и не поняла, он ли раздвинул ей ноги, или сама это сделала? Какая разница! Теперь ничего не имело значения, кроме потрясающего момента, когда они слились в единое целое. Она вскрикнула, почувствовав одновременно и боль, и наслаждение.

— Тебе больно? — пробормотал он, замедлив темп, но продолжая оставаться в ней. — Я слишком быстро...

— Нет... нет! — Лилит часто и прерывисто дышала. Страсть, которую она подавляла в себе почти целую неделю, заглушила боль. — Продолжай... пожалуйста, продолжай!

Хосе энергично задвигался с еще большей горячностью и силой. Она почувствовала, как он заполнил ее всю, и приняла его с радостью. И сама стала двигаться в такт его ударам, отвечая ему и удивляясь, что каждый такой удар вызывает в ней невыразимо приятное ощущение. Хосе способен доставлять удовольствие, и как приятно отдать ему свое тело. Наслаждение пронизывало ее с каждым приливом и отливом. Казалось, что она возносится в космический мир невесомости, парит среди сверкающих звезд. Это парение длилось и длилось.

Но всему приходит конец. Вот и день уже давно кончился. В окнах темно и только уличные фонари, как крохотные солнца, тусклым светом освещают комнату. Хосе не стал целовать возлюбленную и нашептывать в ухо ласковые слова. Он поднялся, двинулся к окну и задернул шторы, потом включил полный свет. От неожиданности Лилит вздрогнула.

— А без иллюминации нельзя обойтись?

Хосе не ответил и даже не посмотрел в ее сторону, наоборот, повернулся к ней спиной и присел на корточки, демонстрируя свои мускулы. Он принялся подбирать разбросанную одежду, постельное белье. И даже за таким занятием был великолепен. Лилит с восторгом смотрела на него.

— Когда ты разделся, то стал похож на бога любви, — тихо проговорила она, приподнимаясь на локте, чтобы лучше рассмотреть его обнаженную фигуру. — А сейчас напоминаешь человека, который собирается отдать белье в прачечную... О, мой бог! — воскликнула она, когда он поднялся и повернулся к ней. — Ты опять хочешь? Так быстро?

— Я хотел тебя с тех пор, когда впервые прикоснулся к твоему телу еще в море. Это желание постоянно преследовало меня, но...

Не договорив, Хосе надел брюки, поднял покрывало и прикрыл Лилит. Она с недоумением взглянула на охладевшего к ней Адама, когда прохладная ткань окутала ее тело. Затем он ушел, зажав под мышкой свою одежду. Дверь в ванную захлопнулась.

— Что ты делаешь, Хосе? Почему ты... — недовольно протянула Лилит и запнулась, не зная, чего от него хочет. Она только смутно догадалась, что этот холодный уход от нее, исчезновение запаха его тела что-то должны означать. Но что?

Через несколько минут Хосе появился в дверном проеме. В руке, словно ядовитое существо, он держал фиолетовое платье.

— После всего, что произошло, можешь его надеть. Теперь оно тебе годится.

— Нет! — пролепетала она, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Я не женщина-змея. Я не такая, не такая...

Но Лилит говорила словно в пустоту. Любовник брезгливо бросил платье около кровати и молча вернулся в ванную. Послышался шум льющейся воды.

Он отверг меня, поверил всему, что наговорил Берт, подумала девушка. Ее охватила злость. Принял на веру каждое слово этого пьяного подонка и не пожелал даже выслушать ее.

Лилит отбросила покрывало, опустила ноги на пол и, не обращая внимания на легкую, тянущую боль, которая еще оставалась в ней, наклонилась и подобрала платье. Ну и ладно! Я ничего не потеряю, если надену его, успокаивала себя Лилит, натягивая платье. Надо же чем-то прикрыться.

Ее длинные волосы оказались под воротником. Она освободила их, откинула назад, затем подобрала свою смятую одежду, повесила на вешалку и открыла дверь на маленький балкончик.

— Ага, ты последовала моему совету!

Девушка вздрогнула, волосы разлетелись по плечам, когда она повернулась к Хосе.

— У меня не слишком большой выбор.

Он уже был одет. Жилетка, темные брюки сидели как влитые, белая рубашка застегнута на все пуговицы.

Лилит оглядела платье, облегающее тело, и пожала плечами. Это движение почти обнажило ее груди, но грешница отнеслась к этому с полным равнодушием.

— Постараюсь как-нибудь прикрыться, — сказала она скорее самой себе, чем ему.

— Можешь этого не делать! — ответил Хосе, оглядел ее и направился к двери.

— Ты не можешь так уйти! — крикнула Лилит в растерянности. — Пожалуйста, Хосе!