Самая большая ошибка

Сегодня она впервые встретится со своей семьей, с тех пор как Ред сообщил им об их помолвке. Семейство Келвей на людях делало вид, что довольна предстоящим браком Кэтрин, несмотря на явную неприязнь к Реджинальду Кристу.

— Ты чем-то недовольна? — Его чувственный рот превратился в тонкую линию.

— Почему? Я заранее знаю, что наши отношения не продлятся вечно, — холодно отрезала она. — Такая страсть не может длиться долго, тем более, я вижу, ты не готов к чему-нибудь более продолжительному. С твоей цыганской кровью! — Она прикусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала.

— Ты намекаешь на мое неопределенное происхождение? — спросил он, и голос его стал жестким. — Да, я всегда любил свободу и не собираюсь ее терять даже в браке с тобой. — Он бросил на нее неприязненный взгляд. — Что с тобой? Похоже, тебе нравится, когда мы оскорбляем друг друга.

Она тяжело вздохнула. Она не хотела взаимных обвинений, но не могла спокойно сносить его циничного тона, его пренебрежительного отношения к себе. Только в постели он был с ней нежным и ласковым…

— Ты первый даешь мне повод для подобного отношения к тебе!

— Неужели? Я бы так не сказал, — прошипел он. — Ты ведешь себя со мной, как оскорбленная принцесса, вынужденная опуститься до связи с безродным мужланом. А твоя семья всегда относилась ко мне, как к бедному родственнику, которого можно показывать гостям по особым случаям, чтобы продемонстрировать великодушие знаменитых Келвеев!

— Ах, какой ты ранимый! Какой несчастный! Ты всегда мог отлично постоять за себя! — закричала она.

Можно подумать, что она сама была счастлива. У нее был брат, с которым не было ничего общего, сестра, укравшая у нее жениха, что оказалось к лучшему, и родители, которые не скрывали, что она оказалась для них большим разочарованием. Родители, для которых ее желания, ее мечты всегда вызывали только досаду и неудобство.

— Мне тоже было нелегко в семье, Ред. Может быть, я даже завидовала тебе. Я думаю, что ты просто мучаешься от жалости к себе — великий Реджинальд Крист снедаем обычным мелким эгоизмом.

— Да, понимаю, — вдруг с грустью в голосе произнес Ред. — Тебе просто не повезло. Я сомневаюсь, что ты когда-нибудь видела настоящие искренние чувства. Я хоть, по крайней мере, часть своего детства провел с матерью, и, хотя по вашим стандартам мы были бедны, я узнал, что значит испытывать привязанность и дарить ее. — Он пожал плечами. — Ты же никогда этого не знала, а говорят, что тот, кто никогда не любил, тот не способен дарить любовь другим! Надо же — остаться девственницей в двадцать лет!

— Ты отнял ее у меня! — закричала она, невероятно уязвленная его несправедливыми словами. Ведь именно из-за своей способности любить она так страдала в этот момент.

— Поправка принята, — проворчал он.

— Я едва ли могу назвать занятия сексом с тобой как очень эмоциональное переживание! — закричала она, желая уязвить его как можно больше.

— В самом деле так? — спросил он, злобно сузив глаза. — А как же ты это назовешь? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Технический опыт, — отрезала она.

Он бросился к ней, черты его лица исказила гримаса ненависти.

— Ты действительно настоящая маленькая шлюха!

— Ну что же, вини в этом мое происхождение, тебе ведь так удобнее! — закричала она и стала вырываться из его рук. Ред презирал ее так сильно, что в те моменты, когда ей казалось, они могут стать друзьями, его предубежденность тут же всплывала на поверхность, как нефть на воде.

— Я виню во всем твою дурацкую гордость, маленькая мстительная негодяйка, — прохрипел он. — Ты чувственная маленькая колдунья! Я убью тебя!

Кэтрин задрожала, когда он грубо привлек ее к себе, и ответила на его яростный жадный поцелуй, одновременно настойчивый и злой. Лихорадочная страсть горела в его глазах.

— Ну что, продолжим дальше твое сексуальное образование, Кэт? Я передал тебе еще не весь свой технический опыт…

Он улыбнулся с жестоким удовлетворением, когда она застонала, почувствовав, как его рука проникла в вырез ее блузки и отыскала упругий бутон ее соска.

Кэтрин замерла, ощутив острое желание, возникавшее всякий раз, когда этот удивительный мужчина прикасался к ней. С горечью она подумала, что его стремление к ней не продлится долго. Он почти открыто заявил, что собирается расстаться с ней; брачное свидетельство, на котором будет стоять завтрашнее число, будет только официально связывать их до развода. Он бросит ее, ославив тем самым ее семью, непременно бросит! Я же всегда знала об этом, напомнила она себе. Только пусть это будет не так больно… пусть он ничего не узнает… Она сбежит от него до того, как он пресытится ею, поклялась она себе.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Кэтти? — прорычал он, обхватив ее за талию и прижимая спиной к стене своим телом.

Она откинула назад голову, и его губы яростно впились в ее нежные мягкие уста. Прижатая к стене его телом, она не могла не чувствовать его возбуждения, которое всегда сразу же передавалось ей. Уже не хватало воздуха, и голова кружилась.

— Ред, дверь… — Кэтрин вздохнула, услышав неприятный скрип двери.

— К черту все! — хрипло отозвался он.

— Я должна одеваться, — напомнила она ему, пытаясь вырваться и стягивая вместе полы халатика. Голубые глаза, потемневшие от неистового желания, разочарованно блеснули.

— Надень голубое платье, — бросил он через плечо, когда она зашлепала босиком к ванной. Она тут же предпочла зеленое…

— Мой дорогой Ред, очень дурно с твоей стороны не сообщить мне, что ты здесь, в Лондоне.

Последовавшее молчание заставило Кэтрин отойти от двери ванной комнаты, потуже стянуть поясом халата и тоже войти в гостиную.

Она остановилась, приоткрыв рот в удивлении, увидев незнакомую элегантную блондинку. Ее длинные волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая лебединую шею. Она обнимала Реда за шею. Ее безукоризненно сшитый костюм ясно свидетельствовал о солидном финансовом и общественном положении хозяйки.

Кэтрин издала нечленораздельный звук; волна гнева накатила на нее, и она не смогла произнести больше ни слова.

— Ты не познакомишь нас, Реджинальд? — Стального цвета глаза холодно взирали на взъерошенную Кэтрин. — Случайно я узнала, — улыбка появилась на губах женщины, — что мистер Крист в Лондоне. Я ближайшая соседка Реда в Шотландии, — объяснила она, ее холеные пальчики ласково гладили его руку. — Иногда я проверяю его дом, чтобы он полностью не развалился в отсутствие хозяина, и слежу за тем, чтобы дыры на крыше были вовремя залатаны.

Кэтрин натянуто улыбнулась.

— Ред должен быть вам очень благодарен, — пробормотала она сухо.

— Ред может быть таким душкой, когда захочет! Не так ли, мой друг? Все остальное время он совершенный дикарь! Вы так не думаете? — Лукавый кокетливый взгляд задержался на невозмутимом лице Реда. Узкая ручка протянулась к Кэтрин: — Я Рут Кроули. Ред совершенно забыл нас представить друг другу. Можете называть меня по имени.

Кэтрин каким-то образом сумела пожать протянутую руку.

— Кэтрин Келвей, приятно познакомиться.

Она сознательно сделала легкое ударение на своей фамилии и бросила на Реда вызывающий взгляд из-под длинных ресниц. "Пусть я провалюсь сквозь землю, если буду извиняться перед тобой, перед ней, перед кем угодно за свое имя", — подумала она, и блеск в его глазах показал, что Ред все прекрасно понял. Она попыталась отыскать следы удивления на лице блондинки, но оно хранило невозмутимость.

— Катрин, ты уже давно остановилась здесь с Редом или это просто послеполуденный визит? — Подтекст читался совершенно явно.

Ред спокойно взирал на покрасневшее от гнева лицо Кэтрин.

— У Кэтти высшая привилегия. Она живет здесь постоянно.

— Своего рода домоправительница? Когда ты уезжаешь, Ред?

Эта женщина была либо слишком глупа, либо преднамеренно слепа и, совершенно очевидно, без ума от Реда. Оскорбления, высказанные прекрасно поставленным голосом, вызвали в Кэтрин желание вцепиться ей в волосы. Но она решила повести себя иначе. Какая женщина может смириться с тем, что мужчина, на которого она имеет виды, спит с другой?