Ее избранник

Колин выскочил из машины и вбежал в полицейский участок. Найти сержанта Бонзу не составило труда. Он сидел за стойкой дежурного и первый приветствовал его традиционным вопросом:

— Чем могу помочь?

— Я хочу узнать… — задыхаясь от волнения, произнес Колин. — Вы только что давали интервью «Си-эн-эн»… Могу я узнать, нет ли среди владельцев тех машин… Ну, вы понимаете, что я имею в виду… Нет ли среди них машины, принадлежащей мисс Сандре Петерсон?

— Минуту.

Сержант сверился со списком, лежащим перед ним на столе, после чего вскинул на побледневшего Колина доброжелательные глаза и сочувственно улыбнулся.

— Сожалею, но…

— Нет?

— Мне очень жаль, но машина мисс Петерсон была зафиксирована среди тех, кто въехал на мост, но ее не было среди тех, кто с него съехал.

— Вы хотите сказать, что… — Лицо Колина исказилось такой жуткой гримасой боли, что сержант поспешил задать еще один традиционный вопрос:

— Вы в порядке?

— Не знаю… К черту меня! Вы хотите сказать, что… Не могли бы вы повторить?

— Боюсь, что мисс Петерсон ехала по мосту в тот самый момент, когда все это произошло. Самолет сбил ее машину в реку, и она затонула. Мне очень жаль. Это была ваша жена?

— Почти.

— Вы уверены, что вам не нужна помощь?

— Уверен.

Шатаясь, Колин вышел на улицу перед полицейским участком. Он так растерянно оглядывался по сторонам, что водитель такси вылез из машины и окликнул его.

Колин кивнул, подошел и забрался внутрь. Ни мыслей, ни чувств, ни сил у него уже не было. Он решил вернуться в аэропорт, но по дороге вдруг почувствовал, что его гложет адский, нестерпимый голод.

Остановив такси, Колин вышел, расплатился и тут же столкнулся с толстой немолодой женщиной, держащей на руках карликового пуделя. Извинившись, ковбой машинально потер лоб и, толкнув дверь, вошел в первую попавшуюся забегаловку. Жуя сандвич и запивая его пепси-колой, он постоянно и как-то рассеянно тер лоб кончиками пальцев, словно пытаясь вспомнить что-то ускользающее, но необыкновенно важное.

Мир вокруг, кипучий, самодовольный деловой мир огромного города был ему чужим, и Колин задыхался в нем. А теперь, когда он потерял Сандру, все вообще лишилось всякого смысла. Выйдя на улицу, он пошел куда глаза глядят, с недоумением останавливаясь перед витринами, по три раза, чтобы понять смысл, читая рекламные вывески, с тупой злостью всматриваясь в спокойные лица прохожих. Зачем все это? Что он здесь делает? Какой смысл во всем этом людском муравейнике?

Наконец он устал и ему захотелось сесть и снова выпить. Зайдя в бар и заказав две двойные порции виски, Колин полез в карман куртки за деньгами. В бумажнике кроме денег лежала фотография Сандры, которую она подарила ему в тот самый день, когда они вернулись с конной прогулки.

Милая моя, единственная, думал он, вглядываясь в любимые веселые глаза. Неужели тебе уже знакома смерть, хотя ты создана для жизни? Что с тобой стало и что ты со мной сделала?

В этом самом заурядном баре, где струился дым сигарет и, несмотря на общенациональный траур, виднелись раскрасневшиеся оживленные лица, Колин медленно и тяжело напивался, уставившись невидящим взором в одну точку перед собой, почти ничего не воспринимая и не осознавая.

К тому времени, когда он вышел на улицу, на Нью-Йорк уже опустилась ночь. Но Колин едва ли это заметил.

Где находится этот проклятый мост? — вдруг всплыло в его воспаленном мозгу. Он приблизился к бровке тротуара и поднял дрожащую руку. Почти сразу рядом остановилось желтое такси.

— На Бруклинский мост, — прохрипел Колин, садясь в машину.

Такси рвануло с места, и все опять поплыло у него перед глазами. Впрочем, ехали они не больше пятнадцати минут.

Кинув таксисту деньги и даже не захлопнув дверцу, Колин перелез через ограждение, миновал строительных рабочих и, слегка пошатываясь, пошел по левой стороне моста, менее поврежденной, чем правая.

Он шел, не разбирая дороги и не глядя по сторонам. Один из рабочих что-то закричал ему вслед, второй побежал к патрульной полицейской машине, но Колину на все было наплевать.

Подойдя туда, где ограждение моста было снесено начисто, а огромные куски металлической арматуры разорваны и перекручены так, будто это была алюминиевая проволока, Колин остановился.

Далеко внизу поблескивала река, похожая на извечную безжалостную смерть, поглощающую без остатка и человеческие тела, и человеческие души. Но ему вдруг стало неожиданно легко, словно он наконец нашел то, что с такой страстью искал весь этот сумасшедший день. Лишь эта холодная бездна могла излечить его раскалывающийся от огненных спазмов боли мозг и истерзанное страданием сердце!

Где-то невдалеке взвыла полицейская сирена, кто-то окликал его в мегафон, какие-то тени бежали к нему по мосту, но ему было не до этого. Оставалось сделать всего лишь шаг — навстречу вечности, туда, где его ждала улыбающаяся Сандра…

Подоспевший полицейский успел схватить его за руку и оттащить подальше от края.

— Вы с ума сошли!

Колин тупо смотрел куда-то в сторону и ничего не ответил.

— Садитесь в машину.

Ковбой послушно сел на заднее сиденье черно-белого полицейского «форда».

— Куда вас отвезти?

— В аэропорт.

Машина быстро развернулась и понеслась в обратную сторону. Через какое-то время, когда Колин понемногу начал обращать внимание на происходящее, полицейский попытался его разговорить.

— Почему вы хотели броситься с моста?

— У меня там погибла жена.

Пребывая в своем нынешнем состоянии, Колин совершенно забыл о Паоле и теперь искренне считал своей женой Сандру.

— Вы в этом уверены?

— Да… — Колин немного поколебался, затем добавил: — Почти. Могу я попросить вас остановиться? Мне надо позвонить.

— Пожалуйста, — ответил полицейский и затормозил у первой попавшей телефонной будки.

Колин в очередной раз набрал номер модельного агентства и через мгновение едва не потерял сознание от радости, услышав голос Сандры!

— Какое же чудо тебя спасло? — в который уже раз спрашивал ее Колин, когда ему удалось немного прийти в себя после всех пережитых потрясений.

— Я же тебе рассказывала, — счастливо улыбаясь, не уставала повторять Сандра. — В расстроенных чувствах я заехала к подруге, в надежде выплакать на ее груди свое горе. И вот пока я сетовала на судьбу-злодейку, мою машину, припаркованную на стоянке возле дома подруги, угнали. Я даже не успела заявить об этом в полицию!

Тесно прижавшись друг к другу, они стояли на смотровой площадке «Эмпайр Стейт Бил-динга». Был поздний вечер, и все пространство перед ними и над ними казалось усыпанным огнями. Они были и на небе, и на земле. Где-то вдалеке, угадывалось мерное, могучее дыхание океана. Ослепительно сияли гигантские параллелепипеды небоскребов. А над их головами чарующе мерцали далекие звезды. И, судя по всему, среди них была одна, которая им явно благоволила.

Сандра глубоко вздохнула, повернулась к Колину, и они медленно поцеловались.

— Я люблю тебя, — тихо сказала она, положив руку ему на грудь.

— И выйдешь за меня замуж?

— Да.

Какое же это чудо — услышать такие слова из уст любимой женщины! — подумал Колин и вдруг растерялся, растерялся до такой степени, что лишь улыбнулся в ответ, не зная, что сказать дальше. От внезапно нахлынувшего на него ощущения счастья он почувствовал такую слабость, что у него предательски задрожали колени. Подобную дрожь он не испытывал даже во время перестрелки с похитителями лошадей…

Как лихорадочно бьется сердце! Как же он волнуется… но какой невероятной сладостью наполнено это волнение! Только ради этих минут, когда губы любимой говорят «да», и имеет смысл жить, а все предыдущие дни и ночи — лишь прелюдия к подобным мгновениям.

— Могу я наконец-то тебя поцеловать? — спросил Колин и получил ответ, которого так ждал:

— И не один раз!

Они упоенно прижались друг к другу. А в небе уже взошла полная луна и с любопытством поглядывала на самый многоликий город мира, в котором ежедневно происходит столько событий и кипит столько страстей…