Цена счастья

Поль усмехнулся.

— Ругайте в этом случае меня, мадам. Это я подал ему плохой пример.

Тут мы — все трое — рассмеялись. Поскольку на самом деле было абсурдным требовать, чтобы тут, в замке, вытирали тщательно ноги при входе, как в каких-нибудь меблированных комнатах, сдаваемых внаем. Смеялись и слуги. Мне кажется, с момента моего приезда настроение в замке ни разу не было столь приподнятым, как тогда. Однако вечером этому настроению суждено было испортиться самым неприятным образом.

— Ну а где же остальные? — поинтересовалась я у Поля.

— Кто остальные? — несколько удивленно спросил Поль.

— Дениз, Фарамон, Брайан. Разве вы не были вместе?

— Брайан остался на некоторое время, чтобы обсудить с фермером ряд вопросов. Фарамон же с Дениз не хотели скучать и в своем нетерпении не стали ожидать нас и отправились вперед. Темп Майкла для них слишком медленен. — Поль с улыбкой поглядел на Майкла. — Хотя он и очень быстро научился бегать на лыжах, ножки его еще не успели стать достаточно длинными. А потому ему трудно тягаться в скорости со взрослыми. ...По правде говоря, Дениз с Фарамоном должны были вернуться в замок порядка получаса тому назад, — продолжил Поль, нахмурив брови. — Может быть, они воспользовались боковым входом в замок? Или поехали вместе в деревню? Фарамон, помнится, предлагал что-то похожее!

— Неужели при своем неприязненном отношении к деревне Дениз могла отправиться туда?

Поль улыбнулся.

Когда Дениз изнывает от скуки, она готова ухватиться за любую идею, которая обещает ей некоторое разнообразие. А кроме того, я подозреваю, ей ужасно любопытно узнать, ради чего туда ездит Фарамон, — и он состроил забавную гримаску.

Каково же было наше удивление, когда позже, от вернувшегося из деревни и полностью обессилевшего Фарамона мы узнали, что Дениз с ним там не было.

— Она давно должна быть тут, — заявил Фарамон. — Мы расстались буквально в нескольких метрах от входа в замок. Вы уверены, что она не забралась в какой-нибудь угол и не сидит там, дуясь на всех?

— Наверняка нет, — сказал Поль, отставляя свою чашку с чаем. — Но сейчас самое время проверить это.

Когда нам не удалось обнаружить Дениз в замке, всех охватило чрезвычайное волнение. Тут же были организованы поиски.

Фарамон отказался в них участвовать:

— Я слишком устал, — заявил он. — Если пойду, то буду задерживать остальных.

Собственно, для беспокойства не было особых оснований. Погода для этого времени года стояла на удивление мягкая. К тому же стемнеть должно было лишь через два или три часа. Все склонялись к мысли, что Дениз скорее всего несколько удалилась в сторону от дороги. «Что ж, — подумалось мне, — это даже и справедливо. Ведь она так зло отнеслась тогда к моей ошибке». Но в любом случае она была достаточно спортивна и могла отлично ориентироваться в окрестностях замка.

— Наверное, они повздорили, — несколько позже предположила мадам Маршан, — и он оставил ее. Или же она убежала вперед, а он не дал себе труда догонять ее. Но он никогда не признается в этом. И уж во всяком случае не признается вам, — и она многозначительно рассмеялась.

Судя по всему, всем казалось, что нам когда-нибудь суждено сблизиться. Когда, например, нас случайно заставала вдвоем мадам д'Эшогет, то всегда при этом печально качала головой, как будто желая сказать: «Это было бы весьма целесообразно, но в то же время довольно неуместно».

А совсем недавно Майкл с детской непосредственностью спросил меня:

— Правда, мама, что ты выйдешь за него замуж?

— За кого? — бездумно переспросила я.

— За дядю Фарамона! Ах, мама, пожалуйста, не делай этого!!!

Его маленькое личико выдавало в тот момент такую муку, что я взяла его как грудного младенца на руки и поклялась всем святым, что никогда не выйду замуж. И уж во всяком случае — ни за что не выйду за дядю Фарамона.

Потом я неоднократно спрашивала себя, почему у меня вырвалось вдруг это сакраментальное «во всяком случае — не за дядю Фарамона». Фарамону нельзя было отказать в шарме. И когда я думала о предстоящих мне еще тут днях и ночах, об ожидающем меня одиночестве, мысль о возможном замужестве не представлялась мне такой уж безрадостной... И только обещание, данное Майклу, а, кроме того, не оставившие меня пока сомнения в искренности его намерений не позволяли мне поощрять Фарамона. И все-таки я разрешала ему флиртовать со мною. Даже этим вечером. Мы сидели в одном из малых салонов. Беседа была в самом разгаре, когда я случайно выглянула в окно.

Наступающие сумерки еще не слишком сгустились, и я отчетливо увидела, что к дому направляется процессия. Шедший впереди нес что-то на руках. Когда процессия подошла ближе, я поняла, что это несут Дениз и что она мертва.

Бедная Дениз! По всей видимости, она споткнулась и ударилась головой о скалу... Из последних сил она ползла и добралась почти что до самого замка. И все-таки ей суждено было умереть в одиночестве под его стенами на холодном ветру... Если бы она кричала, ее скорее всего услышали бы.

Я не верила в несчастный случай. Слишком много в последнее время произошло этих случайностей. Я была уверена, что Дениз умерла вместо меня. Но кто мог перепутать меня с Дениз? Ведь все знали, что меня не было с остальными — Брайан, Фарамон и даже мадам д'Эшогет.

Подобные подозрения могли только породить новые мучительные вопросы. Не сомневаюсь, что мои опасения превратились бы в страх, если бы мне в тот момент стала известна реакция жителей деревни на случившееся. Эти люди тоже полагали, что с «несчастными случаями» у д'Эшогетов явный перебор. Они были убеждены в том, что Дениз убили. Но не вместо меня, а из-за меня.

18

Об этих ужасных слухах, распространившихся по деревне, я узнала лишь по прошествии целой недели, когда собралась на свою первую примерку к мадам Ожильви. Я уже пропустила однажды оговоренный день по причине трагических событий. Не желая подвергать себя опасности повторной встречи с Мари-Лизет, я попросила выделить мне на сей раз машину и шофера. Моя подозрительность по отношению к Жилю с течением времени уступила место некоторой настороженности. У меня было такое чувство, что он хотел предупредить меня о возможном несчастье, но не потому, что испытывал по отношению ко мне какие-то добрые чувства, а исключительно из чувства долга.

Я уже оделась и ожидала внизу в холле, когда возбужденный и явно злой Поль подошел ко мне.

— Я слышал, вы собираетесь спуститься в деревню. У вас что, не все в порядке с головой?

Пораженная его грубостью, я не сразу нашлась, что ответить. Затем решила проигнорировать его неучтивый тон.

— У меня договоренность с вашей матушкой. Я уже пропустила одну встречу — из-за похорон.

Мне было тяжело вспоминать об этих ужасных событиях и выговаривать даже про себя это кошмарное слово. А то, что я не очень-то любила Дениз, только усугубляло создавшееся положение. В церкви все бесцеремонно разглядывали меня, даже пастор — один из тех мужчин, которых я встретила однажды по дороге в деревню. Я недоумевала, что может скрываться за этим любопытством. И постепенно меня охватывали ужасные предчувствия.

Время шло. Наверное, может показаться бессердечным, что я занималась проблемами своего гардероба. Но, с другой стороны, жизнь продолжалась, как постоянно напоминал мне Фарамон.

Поездка в Квебек не упоминалась теперь совсем. Ни единым словом. Она была весьма, так сказать, иллюзорна с самого начала, поскольку все дороги в течение нескольких дней были заметены. И мадам д'Эшогет не могла не знать об этом. А это означало, что она и не собиралась ехать туда. Однако у меня больше не было ни сил, ни желания ломать голову над этим вопросом.

— Я вам запрещаю спускаться в деревню, — выходил из себя Поль.

Я собиралась уже заметить, что у него нет никакого права запрещать мне что-либо, как вдруг сообразила, что это самое право он по сути присвоил себе с самого начала.