Нектар любви

Шейн удивленно посмотрел на отца — как такое могло прийти ему в голову? Но идея ему понравилась.

— И ты не будешь против?

Макс подумал секунду, прежде чем ответить.

— Конечно, нет. Я не буду против. Всем нам нужно жизненное пространство… Мне кажется, тебе было бы там очень удобно. Да, да. Там можно прекрасно жить, и со временем этот дом станет для тебя родным. — Голос Макса наполнился энтузиазмом. — Ты мог бы, как всегда, обедать вместе с нами, но отдельный дом, свой дом — это нечто особое, то, что нужно каждому. Дом для тебя и… Дженни.

Довольный, что все наконец встает на свои места, Шейн обнял Макса.

— Спасибо, папа, что поговорил с Баком… за все…

Когда Шейн переступил порог кухни, вся семья, за исключением отца, сидела за столом вокруг блюда с горячей закуской; все громко разговаривали и смеялись. Как только вошел Шейн, шум затих, наступило неловкое молчание.

Черт побери! Неужели за эти дни он стал таким занудой?

Шейн снял куртку и сел за стол.

— Ребята, если я вам помешал, не обращайте на меня внимания, — сказал он с чересчур широкой и поэтому не совсем естественной улыбкой. — И не сердитесь за то, что я утащу вашего повара на несколько минут. — С этими словами он взял Дженни за руку и повел ее на лестницу. Его уже не волновало, как все это будет выглядеть. Надо было поговорить наедине. Ее комната подходила.

Дженни казалась ошеломленной, но не сопротивлялась. Джош присвистнул, а Райдер крикнул им вслед:

— Вы там недолго!

Саванна дернула его за рукав, чтобы он замолчал.

Дженни еле успевала за ним, перепрыгивая через две ступеньки. Сначала она была озадачена, а сейчас ей стало смешно. Что бы ни случилось, она знала: все к лучшему. Наконец-то этот медленно двигающийся, медленно разговаривающий ковбой начал подавать признаки жизни! Она так долго ждала.

Не успела дверь за ними закрыться, как Шейн резко повернулся, наугад хлопнув ладонью по выключателю, погасил свет и впился в Дженни долгим, страстным поцелуем. Подобный энтузиазм рассмешил ее, и Дженни вырвалась из его объятий. Увидев детскую обиду на его лице, она сама подошла к нему, и тотчас знакомое полуобморочное состояние вернулось, комната поплыла, и она стала медленно тонуть…

— Извини меня, Джен, — начал он, когда она немного пришла в себя. — Я в последнее время отдалился от тебя. Знаешь… по-моему, теперь все пойдет как надо. Кстати, ты слышала новость о Баке и Мэри?

Дженни кивнула и прикусила нижнюю губу, втягивая в себя воздух носом. Наконец не выдержала — побежала в ванную и заперла дверь за собой. Чтобы заглушить звук, полностью открыла кран и только потом встала на колени.

— Дженни! Что с тобой?

Первый приступ прошел, и она успела сказать только одно слово:

— Плохо.

— Привести отца?

— Нет! — заорала она так, что сама испугалась своего голоса.

Спустя еще несколько секунд он спросил:

— Тебе помочь? Принести что-нибудь?

— Крекеры и чай.

Саванна говорила, что это простое средство помогает.

Дверь хлопнула — Дженни умылась, прополоскала рот.

— Обалдеть! — сказала она в зеркало своему отражению. — Все по секундам.

Она завернула кран, вытерла лицо, чувствуя смертельную усталость. Было немного жаль себя.

Услышала, как вошел Шейн. Дженни открыла дверь, шаткой походкой вышла из ванной.

Он взял ее за локоть, бережно повел к креслу-качалке у окна, усадил, затем поставил ей на колени поднос с горячим чаем и крекерами. Она взяла крекер, стала медленно жевать, думая о чем-то своем. Действительно, стало полегче.

— Ты что, всегда это ешь? — спросил он. — Или, может быть, у тебя грипп?

Голос его был так участлив, что она почувствовала слезы на глазах.

Нет, сказала она себе. Плакать не будем.

Но, когда все-таки посмотрела на него, из глаз выкатилось несколько слезинок.

— Дженни! Объясни же наконец, что с тобой! — он встал рядом с ней на колени.

— Я… я беременна.

Какую-то долю секунды она видела на его лице потрясение и счастье одновременно, затем все это сменилось на гнев. Он медленно отстранился и спросил, глядя на нее сверху вниз:

— Когда ты узнала?

Дженни взяла с подноса салфетку, вытерла лицо.

— Недавно.

— До аэропорта?

Дженни закрыла глаза, подавила приступ тошноты.

— Да.

Шейн молчал.

Дженни заглянула ему в лицо — оно подергивалось. Она никогда не видела его таким разгневанным. Ненависть в глазах. В этих глазах всего несколько минут назад она видела любовь.

— И хотела уехать в Детройт, не сказав мне?

По мере того как она стала понимать его реакцию, ее тоже начало разбирать зло.

— Не смотри на меня такими глазами! Ты исчез. Что я должна была подумать? Ты ведь не сказал, что любишь меня…

— Ты не знала, как я к тебе отношусь? — заорал Шейн, прерывая ее. — Думаешь, у меня было с кем-нибудь что-то подобное?

Он повернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Глава четырнадцатая

Дженни лежала в позе эмбриона, накрывшись несколькими одеялами. В дверь негромко постучали.

— Иди отсюда!

У нее не было настроения разговаривать и уж тем более — выяснять отношения.

— Это я, — в приоткрытую дверь заглянула Саванна. Не дождавшись ответа, она вошла с подносом в руках. — Можешь подкрепиться: тут термос с кипятком, пакетики с чаем, упаковка крекеров. — Она поставила поднос на ночной столик, села рядом с Дженни, погладила ее по спине. — Ужасно, наверное, чувствуешь себя?

Дженни кивнула и повернулась к подруге лицом.

— Не надо ничего говорить, — продолжала Саванна. — Я хорошо помню, что это такое.

Нежная улыбка, успокаивающая дружеская рука.

Дженни была рада, что пришла Саванна. Когда такая тошнота, заснуть невозможно.

— Ты, конечно, сказала Шейну?

Дженни молча кивнула.

— Видела бы ты его физиономию, когда он промчался через кухню как ураган! — весело рассмеялась Саванна.

Дженни, как ни старалась, не смогла найти юмора в этой ситуации.

— Ну, теперь, когда уж и так все всё знают, я рассказала Райдеру. — Саванна протянула Дженни крекер. — Он ничего, только шлепнул себя по ноге. Райдер мечтает, чтобы ты вошла в нашу семью.

Дженни, у которой рот был в это время занят крекером, закатила глаза. Райдеру, конечно, оптимизма не занимать, не то что ей.

— Шейн говорил тебе о нашем продолжительном разговоре вчера вечером? — спросила Саванна.

— Нет. До этого мы не успели дойти. — Дженни отхлебнула чаю.

— Между прочим, после того как ты ушла спать, он простоял у кроватки малыша целый час.

— Правда?

— Правда. О-о, — спохватилась она, посмотрев на часы. — Мне, пожалуй, надо идти. У ребенка расписание, так что… Да, кстати… Мы с Райдером попросили Шейна быть крестным отцом, а тебя… крестной матерью.

Дженни протянула ей руку, и Саванна пожала ее.

— С радостью.

— Обсудили всю эту историю, поговорили об их матери, отце… как бы тебе сказать…

— Ну?

— В общем, лучше, чем я считала, при данных обстоятельствах. Неплохо. В конце концов ребята сошлись на том, что они не вправе судить своих родителей, — сказала Саванна, опершись руками о спинку кровати и подавшись всем корпусом к Дженни.

Похоже, Шейн простил родителей. Дженни подумала, сможет ли она вот так же простить.

— Хочешь, поищу для тебя какой-нибудь фильм по телевизору? — предложила Саванна и, помедлив немного и не дождавшись ответа, включила телевизор, приглушив звук. Подошла к Дженни, поцеловала ее в лоб. — Райдер поговорит с Шейном. Не беспокойся. Завтрашний день будет лучше сегодняшнего.

— Спасибо, Саванна, — тихо поблагодарила ее Дженни.

Крекеры удержались в желудке, и фильм попался интересный, Дженни его не видела. Примерно на середине она стала засыпать; в голове долго еще вертелись последние слова Саванны: «Завтрашний день будет лучше сегодняшнего».