Под звездным дождем

— Шанталь.

Она поднялась на цыпочки и прикрыла рукой его рот.

— Пожалуйста. Это тяжело. Но правильно. Я ношу ребенка, который хочет появиться на свет. У меня есть мужчина, которого я люблю, и он заслуживает быть отцом. — Голос Шанталь дрогнул, и она закусила губу, стараясь взять себя в руки. — Пожалуйста, Деметрис, у нас мало времени.

Его глаза горели. Ему казалось, что пламя пожирает все его тело.

— Я люблю тебя.

Шанталь кивнула. Она не могла удержаться от слез.

— Знаю, — прошептала она, коснувшись губами его колючей щеки. — Я тоже не могу жить без тебя.

Он поднял голову.

— Тибоде не оставят тебя в покое.

— Возможно. А может быть, и нет. На моей стороне будет пресса. Ей нравятся интригующие истории. Мы удовлетворим любопытство репортеров. — Шанталь заметила, как загорелись глаза Деметриса. — Я больше ничего не боюсь. Я готова сразиться со всем светом и посмотреть правде в лицо. Жизнь должна быть прожита. Я хочу жить. И я хочу жить с тобой.

— Шанталь, — глухо прошептал Деметрис. — С тех пор как умерла Катина, я ничего не хотел для себя. Я и сейчас хочу только того, чтобы ты была счастлива…

— Тогда сделай меня миссис Мантеакис, — перебила она его. — Обещаю, что это сделает меня счастливой.

Епископ Казандзакис открыл молитвенник и за несколько оставшихся у них минут провел самую простую и короткую брачную церемонию. Не было времени для пастырского наставления и цитат из Священного писания. Они обменялись брачными обетами и кольцами, которые принесла Шанталь. Затем последовало благословение. Но это, подумала Шанталь, когда епископ возложил свою руку на их соединенные руки, самое прекрасное бракосочетание.

— Властью, которой наделил меня господь и греческая ортодоксальная церковь, я объявляю вас мужем и женой, — заключил епископ.

Деметрис обнял Шанталь, и она поцеловала его, отдавая ему свое сердце. Сбывалось все, о чем она когда-либо мечтала!

Дверь открылась.

— Время истекло.

Шанталь поднялась на цыпочки и поцеловала Деметриса в последний раз, пытаясь улыбаться сквозь слезы.

— Скоро увидимся.

Журналисты ожидали ее у тюрьмы. Шанталь пообещала, что сообщит им важную новость, и она теперь воспользовалась представившейся возможностью и, выйдя из тюрьмы, заявила, что отныне она не принцесса Шанталь Тибоде, а миссис Деметрис Мантеакис.

— Как только освободят моего мужа, мы намереваемся уехать в Грецию.

Но одно дело — объявить о своем замужестве падким на сенсацию репортерам и совсем другое — встретиться лицом к лицу с разъяренными Тибоде.

Когда Шанталь приехала в замок, там царил переполох. Не слишком вежливо ее препроводили в дворцовый зал на первом этаже.

— Боже мой, что ты наделала! — дрожащим от возмущения голосом воскликнула Катрин. — Мы собирались помочь тебе. Мы намеревались замять это…

— Я не хочу, чтобы это замяли, — с яростью возразила Шанталь. Она беременна. Умерла ее любимая бабушка. И вместо того, чтобы посочувствовать ей или поддержать, родители мужа запугивают ее. Унижают. Превращают в ад ее жизнь. — Я поступила правильно.

— Правильно? — воскликнул Филипп. — Выйти замуж за греческого преступника — правильно?! А провести пресс-конференцию у здания тюрьмы — неслыханно… эгоистично! Ты хотя бы один раз подумала о Лилли?

— Да. — Шанталь выпрямилась. Она поняла, что со страхом, молчанием и покорностью покончено. — И я обдумала все; я знаю, что это повлияет на Лилли, но она справится. Лилли умна, у нее любящее сердце, и она не потеряет меня.

— Ошибаешься, — Катрин подошла к ней, дрожа от ярости. — Она уже потеряла тебя. Тебя здесь нет. Ты никогда не увидишь ее.

— Вам не удастся помешать нам встречаться, — не сдавалась Шанталь. — Я ее мать, и у меня есть права. Ни одно правительство не может запретить мне проводить с ней время. Если даже она будет жить с вами и ходить здесь в школу, она будет со мной на выходные и праздники.

Внезапно двери широко распахнулись. В зал вошел Деметрис. Он принял душ, побрился и переоделся в темный костюм. Его сопровождали Николетта и король Нури. Николетта несла на руках Лилли, которая с восторгом обнимала любимую тетю.

— Что это? — резко спросил Филипп. — Что вам здесь нужно?

— Забрать Шанталь и Лилли домой, — ответил Деметрис, подходя к Шанталь. Он бросил на нее вопросительный взгляд, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Шанталь улыбнулась бы, если бы не была так поражена.

— Что ты здесь делаешь?

— Я думаю, что это единственный раз, когда ты можешь поблагодарить прессу, — объяснил Деметрис. — Начальник полиции пожалел меня.

— Но это не объясняет, почему вы здесь, — возразил побагровевший Филипп. — И это не изменяет статуса Лилли. Как наследница…

— Но она не наследница, — спокойно вмешался король Нури. — Она даже не приходится вам законной внучкой.

Большего потрясения Шанталь не могла ожидать.

— Что?

Деметрис указал на Филиппа.

— Он знает. Ему прекрасно известно, что ваш брак никогда не был законным, потому что первый брак Армана не был расторгнут.

Арман был женат? У него где-то была жена?

— У Армана также есть сын от первого брака. Мальчик, которому почти девять лет. Он должен быть наследником, а не Лилли. — Деметрис посмотрел на Шанталь. — Мне жаль, Шанталь.

Филипп открыл рот. И закрыл его.

— Первый брак распался. Его расторжение — всего лишь формальность.

— А брачный контракт — тоже формальность? — насмешливо осведомился король Нури.

Воцарилось напряженное молчание. Затем Филипп заговорил:

— Мы никогда не признавали первый брак. Не принимали эту женщину и не приняли ее сына…

— Очень плохо. Потому что на самом деле он хороший ребенок. Умный, вежливый, который бы только выиграл, если бы у него были любящие бабушка и дедушка.

Катрин прижала руку ко рту. Филипп был в ярости.

— У меня есть внучка. Она наследница.

— Мы любим Лилли, — слабым голосом произнесла Катрин. — Мы любим нашу детку.

Шанталь подошла к Николетте и шепотом попросила ее унести Лилли из комнаты, потому что происходящее все больше расстраивало ребенка.

Когда Николетта ушла и двери зала закрылись, Филипп попытался взять ситуацию в свою руки:

— Давайте сядем и все спокойно обсудим.

— Обсудим? — устало повторила Шанталь. — Тебе не кажется, Филипп, что уже поздно разговаривать?

— Шанталь! — воскликнула Катрин прерывающимся голосом. — Ну, пожалуйста, пожалуйста!

Шанталь задержала дыхание, пытаясь совладать с сердцебиением. Она не хочет причинять им боль, и она не хочет причинять боль Лилли.

— Я не буду препятствовать вашим встречам. Вы останетесь ее бабушкой и дедушкой, но она будет жить со мной. — Шанталь бросила на Деметриса благодарный взгляд. — Она будет жить с нами.

В тот же вечер они возвратились в Грецию, на остров Деметриса. Оказавшись на большой вилле, с которой открывался восхитительный вид на море, Шанталь почувствовала, что успокаивается.

Уложив Лилли спать, они вышли на террасу, залитую лунным светом.

— Так много событий произошло сегодня, — сказала Шанталь. — Трудно поверить, что мы здесь. Не верится, что мы вместе…

— Не веришь, что мы женаты?

Она услышала жесткую нотку в его голосе и лукаво усмехнулась.

— Ты думаешь, я сожалею?

— Возможно, ведь это было довольно поспешное решение.

Шанталь прильнула к нему так, что он почувствовал тяжесть мягких грудей, ее живот, изгиб бедер.

— Наоборот, я счастлива. И знаешь… Возьми меня. Здесь. Сейчас.

Деметрис крепко прижал Шанталь к себе.

— Я не хочу причинить тебе боль.

— Причинить боль? — Она подняла руки, обняла его за шею и поцеловала — легонько, игриво, проведя языком по его верхней губе. — Ты никогда не причинишь мне боль. Никогда в жизни.

Деметрис сжал пальцами ее бедро.

— Осторожнее, дорогая, ты же не хочешь увидеть, как плачет взрослый мужчина.