Вспышка страсти

Хуже всего было неожиданное признание Хищника. Человек, которому нечего терять, подобен мине замедленного действия. Он способен убить кого угодно в любой момент.

Хансфорд кричал, что Шаркли убил его ненаглядную Кристал, и это действовало Джери на нервы. Наконец она не выдержала:

— Заткнитесь, Тейлор!

В глазах Хищника мелькнуло восхищение, и он насмешливо поклонился:

— Отлично сказано, рыжая.

— Надеюсь, я угадала ваше желание, Шаркли? — Джери решила пропустить мимо ушей прозвище, которое ненавидела с детства и за которое немало одноклассников поплатились синяками и шишками.

— Я хочу знать, зачем он это сделал. — Шаркли вновь потряс револьвером. — Зачем этот старик убил мою крошку?

— Вашу?! — Тейлор вскипел. — Кристал была моей женой! Это вы принудили ее вступить с вами в связь!

— Чепуха! Она хотела сбежать от тебя. С тобой моя девчонка жила как в тюрьме, — возразил Шаркли, красные точки высыпали на загорелой коже его лица и шеи.

— Ложь! — выпалил Хансфорд, но Джери уловила в его голосе отчаяние.

Хищник выхватил из кармана пиджака листок бумаги и начал читать. Это было еще одно письмо Кристал, во многом напоминающее ее послание к Фаррену. Джери слушала и всматривалась в лицо судьи.

— «Рич, я знаю, как ты ненавидишь это прозвище, и потому обещаю больше никогда не называть тебя так. То, что я хочу написать, тебе наверняка не понравится, но попробуй понять меня.

Я уезжаю отсюда. Рядом с Хансфордом мне нечем дышать, я страдаю от удушья. Знаю, что ты бы позаботился обо мне, но я хочу сделать это сама. Возможно, я начиталась женских журналов, но я твердо уверена, что должна справиться сама, иначе мне грош цена.

Если ты в настроении сделать одно одолжение, пожалуйста, смени профессию. Мне будет гораздо спокойнее, если я узнаю, что теперь ты продаешь автомобили.

Мне пора. Улыбайся, вспоминая меня.

С любовью, Кристал».

— Я запретил жене покидать меня! — выкрикнул Тейлор, едва Шаркли дочитал письмо, и сорвался на замирающий шепот: — Она поклялась!

Джери почувствовала, что судьи больше нет рядом с ними. Он перенесся в некий сюрреальный мир, в котором его действия были оправданы. Когда Шаркли открыл рот, она отрицательно покачала головой. Он кивнул, очевидно, понимая, что судья слишком далеко, чтобы реагировать на угрозы.

— Я знал, что она хочет бросить меня, — признался Тейлор, взял с журнального столика фотографию Кристал в изящной рамке и обвел пальцем контуры ее лица, а затем вновь заговорил, на этот раз обращаясь к Джери: — Тогда мне пришла в голову мысль нанять вас.

— Вам был нужен свидетель, — уточнила она, и судья кивнул.

— Да, человек, который подтвердил бы, что во время убийства я находился дома. — Судья не сводил глаз со снимка. — Я не хотел этого, но она не оставила мне выбора.

Легкий щелчок курка прозвучал неестественно громко в тишине, воцарившейся после признания Тейлора. Врач мгновенно отодвинулся от своего влиятельного пациента и прижался к Джери. Судья не поднимал головы.

Джери казалось, что ее сердце вот-вот остановится. Взглянув в лицо Шаркли, она отчетливо осознала, что он сейчас пустит пулю в лоб Хансфорда. «Фаррен, где же ты?!» — стучало в висках у Джери.

Инстинкт самосохранения настойчиво приказывал ей думать о спасении собственной жизни, но она вопреки здравому смыслу попыталась отговорить Хищника:

— Не делайте этого, Шаркли.

— Заткнись! — рявкнул он, не сводя глаз с судьи. — Я поклялся, что отомщу убийце моей Кристал. — В его глазах вдруг появилась мольба. — Я дал клятву!

Хищник вскинул револьвер, и Джери увидела, как его палец сгибается на спусковом крючке.

Глава 18

По ужасу на лице Джери Коннер понял, что Хищник действительно решил расквитаться с судьей.

— Не двигайся, Шаркли. Брось револьвер.

— Это ты, Фаррен? — спросил Хищник, не глядя на него и по-прежнему целясь в Тейлора.

— Да. Опусти револьвер, я все слышал. — Фаррен говорил монотонным голосом, успокаивая противника. — Я позвонил в полицию из кухни. Капитан уже едет сюда.

— Пристрелите его! — потребовал судья; он еще как будто не сознавал, что сделал признание в присутствии офицера полиции. — Почему вы не стреляете?

Джери прошипела, повернувшись к нему:

— Уймись! Ты мне надоел.

Коннер не стал рисковать и по-прежнему держал пистолет у виска Шаркли.

— Прикажи громиле бросить оружие и сделай то же самое.

— Не могу. Я поклялся, — как заклинание повторил Шаркли.

— Знаю, приятель. — Коннер надеялся образумить Ричарда. — Послушай, мы оба любили Кристал. Этого ублюдка я ненавижу так же, как и ты.

Тейлор открыл было рот, но не решился заговорить, увидев, что Джери вскинула кулак.

— Кого ты пытаешься обмануть? — усмехнулся Шаркли. — Хочешь, чтобы я поверил, будто ты привлечешь к ответственности окружного судью? Да он отделается легким приговором. Этого я не допущу.

— Ошибаешься, Хищник, — возразил Коннер, надеясь, что говорит правду. — Подумай, как поступила бы на твоем месте Кристал. Черт побери, да она пилила бы тебя целую неделю, узнав, что ты задумал!

— Это уж точно. — Хищник горько усмехнулся и убрал палец со спускового крючка.

Джери обмякла на диване, а врач наконец перевел дыхание.

— Дай мне выполнить мою работу, — попросил Коннер, невольно вспомнив о том, сколько людей пыталось помешать ему в последнее время.

Возможно, пора подумать о другой профессии. Билл пичкал его наркотиками. Женщина бросилась спасать его у Ванды. Хищник едва не пристрелил Тейлора. Неужели сержант стареет? Нет, просто ему в последнее время не везет.

И кроме того, Коннер знал только одну работу — работу полицейского.

— Ты даешь мне слово, Шаркли?

Наконец Хищник бросил оружие, которое с глухим стуком упало на пол. Коннер смотрел на громилу, стоящего рядом с ним, до тех пор, пока тот не выронил оружие и не попятился.

— Джери, ты в порядке? — Он отшвырнул ногой подальше оба револьвера. — Подойди сюда, детка.

До сих пор она не исполнила ни одного его приказа без возражений. Но сейчас, не говоря ни слова, Джери сползла с дивана, прошла по комнате и подобрала дрожащими руками оружие Шаркли. Коннер подавил желание заключить ее в объятия. Он не мог без содрогания думать о том, какой опасности подвергалась любимая.

Если бы Шаркли обезумел, он перестрелял бы всех, прежде чем Коннер успел бы опомниться. В мгновение ока револьвер, лежащий теперь на полу, выплюнул бы десяток пуль.

Джери остановилась рядом с Коннером, ее лицо было напряженным.

— Ты все слышал?

— Достаточно, — ответил Коннер и впервые взглянул на судью Тейлора.

Хансфорд продолжал смотреть на портрет Кристал. Слезы текли по его лицу. Наконец он спросил:

— Но как вы узнали? Одного письма было мало.

Коннер подробно рассказал о письме Кристал и фотографии.

— По дороге сюда я припомнила еще кое-что, — добавила Джери. — Денди не залаял на убийцу. А вы сами сказали, что пудель признает только вас.

— И Кристал, — вдруг добавил судья. — Денди любит ее.

Коннер заметил, что судья упомянул о погибшей жене в настоящем времени. Джери понимающе кивнула ему, но сочувствия в ее глазах не было.

— Не думаю, что вам, судья, сейчас так же тяжело, как Кристал после выстрелов. Провести несколько минут под дулом револьвера и на пороге новой жизни погибать от ран — не одно и то же. — Ее голос дрогнул.

Тейлор не проронил ни слова. Когда прибыла полиция, он только попросил кого-нибудь присмотреть за Денди и молча протянул руки офицерам.

— Все кончено, — вздохнула Джери, глядя вслед Быку и Хищнику.

— Нет, не все. — Мысленно Коннер перебирал подробности этого дела.

Он знал, что сможет вздохнуть свободно только через двадцать четыре часа, когда наконец составит отчет. Еще предстоит уйма допросов и в довершение всего — свидетельские показания на суде. Прежде такая работа устраивала его. Но теперь Коннер понял, сколько времени отнимает все это. У него и у Джери.