Мое сокровище

— Извини, — пробормотала она смущенно. — Я не знаю, что на меня нашло.

— Я люблю твою непредсказуемость, и твой вспыльчивый характер, и твое щедрое сердце, дорогая моя. Ты и Джино — это мой мир, и я не могу просить о большем. Мы стали одной семьей.

От ее счастливой улыбки у Рауля перехватило дыхание.

— Есть вероятность того, что в недалеком будущем нас будет четверо. Я еще не совсем уверена, но у меня двухнедельная задержка, — тихо проговорила Либби.

— Дорогая… — Рауль судорожно сглотнул, его переполняли эмоции. На мгновение он потерял дар речи и не смог сказать жене, как много она значит для него. Однако он решил не тратить время на слова, а доказать ей свою любовь нежным поцелуем.

Эпилог

Частная художественная галерея была переполнена, слышался гул голосов. Посетители толпились перед смелыми, яркими картинами, выставленными на обозрение.

— Элизабет Кардуччи, безусловно, талантливая художница, — комментировал выставку художественный критик из центральной газеты, обращаясь к высокому красивому мужчине. Они стояли в центре зала. — Эта выставка является самым захватывающим мероприятием из всех, на которых мне довелось когда-либо присутствовать. И конечно, галерея «Фамезе» — одна из самых престижных современных галерей Рима. Здесь присутствуют несколько крупнейших коллекционеров и ценителей живописи, и я не сомневаюсь, что работы синьоры Кардуччи скоро получат международное признание.

— Я уверен, что вы правы, — тихо согласился высокий мужчина. — И это признание будет заслуженным.

Искусствовед оглядел галерею:

— Я ни разу не встречался с синьорой Кардуччи, но слышал, что она чрезвычайно красива. Можете ли вы меня с ней познакомить?

— Моя жена там, — ответил Рауль таким тоном, что художественный критик вздрогнул и нервно улыбнулся. — В зелено-оранжевом платье, — сухо прибавил он. — Как видите, она действительно красивая женщина.

— Что такого ты сказал Карло Витенце? Отчего он сбежал, как испуганный кролик? — поинтересовалась Либби у своего мужа, когда он подошел к ней. — Карло маститый критик. Я надеюсь, ты его не огорчил.

— Я просто дал ему понять, что твой муж — ужасный собственник, — объяснил Рауль. — Кажется, до него дошло. — Он поцеловал мягкие губы жены, и его глаза сверкнули, когда она охотно ответила на поцелуй. — Меня не удивляет, что ни один мужчина в этом зале не может оторвать от тебя глаз. Похоже, мне придется запереть тебя в самой высокой башне на вилле «Джульетта».

Либби одарила его озорной улыбкой.

— У меня уже есть двое главных мужчин в моей жизни, и они настолько красивы, что другие мне не интересны. Осторожно, Джино, — нежно произнесла она, когда энергичный малыш подбежал к ней. — Не забывай про коляску, в которой спит твоя сестренка.

— Смотреть Лиссу! — потребовал Джино.

Рауль поднял его на руки, чтобы он мог заглянуть в коляску, где мирно спала его трехмесячная сестренка Элизабетта Роуз.

— Вот она. Ты сможешь поцеловать ее, как только она проснется, — сказал он маленькому мальчику.

Взгляды Либби и Рауля встретились, и у него екнуло сердце, когда он увидел любовь в глубине ее сине-зеленых глаз. Любовь к нему, к их детям. Любовь, которую он возвращал ей сторицей.

— Есть две главные дамы в моей жизни, и они настолько красивы, что навечно завладели моим сердцем, — тихо проговорил Рауль. — Я люблю тебя, Либби.

Несколько простых слов, которые означали для нее все. Либби моргнула, чтобы сдержать слезы, наполнившие ее глаза.

Рауль озабоченно нахмурился:

— Почему ты плачешь, дорогая? Выставка замечательная.

— Все замечательно, — успокоила она мужа, обняла за талию и посмотрела на него сквозь слезы. — Я плачу потому, что я самая счастливая женщина в мире. Ты сделал меня счастливой, Рауль. Ты, Джино и Лисса, и я всем сердцем люблю вас всех.