Мечты сбываются

Мы рассмеялись.

— Конечно, все будет хорошо, — сказал он.

Я так и спала в ту ночь в его рубашке в своей постели.

А на следующий день у Брендана был выходной, и мы с ним маялись дурью на нашем пляже. Он решил, что уже надо искупаться в океане. Я так не думала.

Но он все-таки полез в еще холодную воду и даже немного проплыл. Но быстро оттуда выскочил, сизый и трясущийся.

И мы с ним, хохоча, растирали его большим полотенцем. А потом он повалил меня на песок, и мы с ним запутались в этом полотенце.

А вокруг нас скакала моя собака и лаяла от счастья, что кругом такой беспорядок.

Когда я все-таки высвободилась из объятий Брендана, выпуталась из полотенца и встала на ноги, смеясь и отряхиваясь от песка, я увидела, что с веранды своего дома за нами наблюдает дядя Санди. А когда я через мгновение подняла глаза, его на веранде уже не было.

Брендан лежал передо мной, большой и красивый. Я наклонилась к нему, он сел и уткнулся лицом в мой живот. Я обняла его за голову так, как будто кто-то его у меня собрался отнять.

— Ну что ты, все хорошо, — сказал он мне.

— Все хорошо, — сказала я, хотя мне хотелось плакать.

Чуть позже к нам в дом дозвонилась моя мама. Она сказала нам с тетей Бетси и бабушкой Амандой, что не может приехать на мою свадьбу, так как у нее полным-полно важных дел где-то на другом конце земли.

Бабушка Аманда сказала, что она на мою маму уже даже устала обижаться и для нее главное, чтобы не обижалась я. А я сказала, что как же я могу на нее обижаться, она же моя мама. На том мы все и успокоились.

Ночью я опять пришла к дяде Санди. Мы с ним лежали на пушистом ковре перед телевизором, ели попкорн, смотрели кассету с фильмом, который он сейчас снимал, и критиковали этот фильм.

Это была комедия, нам было ужасно весело. Еще там были казусы, которые случились на съемках, они были великолепны.

— Ты их тоже в фильм вставишь? — спросила я.

— Вот мы и думаем сейчас с Ричардом над этим вопросом, — улыбнулся он.

— А кто писал сценарий?

— Не поверишь, мы сами.

— Да, весело вы там проводите время.

— Ну мы его уже второй год пишем.

— Медленно, медленно работаете.

— Это же нелегко!

— А почему не рассказывал?

— Хотел сделать сюрприз.

— А сейчас почему рассказываешь?

— Уже почти все снято.

— Ой, ты опять Хилари Кейл совершенно ненакрашенной снимаешь, как тебе удается ее уговорить? Она же так заботится о своем внешнем виде, говорят, у нее по двадцать косметологов на площадке у других режиссеров.

— Она мне доверяет. Она знает, что я сниму ее в самых лучших ракурсах. Да и еще Дэвид Майер хорошо ее камерой берет.

— Ты опять Дэвида Майера на фильм пригласил? Как у него со спиной?

— Все нормально. Правда, он три месяца на вытяжке лежал.

— Да, тоже не позавидуешь.

Я помолчала.

— Кстати, извини, совсем не было времени прочесть твой сценарий, — сказал он. — На днях обещаю, хорошо?

— Хорошо, — сказала я, сделав вид, что мне безразлично.

Хотя он должен был знать, как важна начинающему сценаристу оценка его творчества, и чем скорее, тем лучше. А так — ходи и красней, что там прочитал у тебя человек, мнение которого тебе важно, и какое у него вообще это мнение.

24

На следующий день мы с Ванессой примеряли мое свадебное платье и спорили, какую прическу мне лучше сделать. Ванесса советовала что-нибудь объемное и впечатляющее.

Я сказала, что буду невестой с распушенными волосами. Тогда Ванесса сказала, что нас наверняка будут снимать для газет, раз меня к алтарю поведет Санди Хоггард.

А я сказала, что все равно просто разбросаю волосы по плечам, раз я так решила.

— Я даже в кино такого не видела, чтобы в день свадьбы волосы просто разбрасывали по плечам, — сказала Ванесса.

— Ну ты и сравнила, — сказала я. — То — кино. А в жизни чего только не бывает.

Мы посмеялись.

— А почему ты не спрашиваешь, что у меня нового и интересного? — сказала Ванесса.

— Ну ты, наверное, познакомилась с каким-нибудь самым лучшим в университете старшекурсником.

— Как ты догадалась?

— И наверняка ваше знакомство состоялось, когда ты упала на лестнице.

— Нет, в столовой, — рассмеялась Ванесса.

Ночью мы с дядей Санди жарили барбекю на заднем дворе его дома. Он замариновал мясо в вине, и мы должны были немедленно узнать, что получилось.

— Видели бы нас тетя Бетси и бабушка Аманда, — сказала я.

— Ой, надо было их тоже позвать, — сказал он.

— Ну что ты, они бы не поняли.

— Барбекю?

— Нет, — улыбнулась я, — то, что все это надо есть в два часа ночи.

— А где Брендан? — спросил Санди.

— Спит. Он очень устает на работе. Моя собака, кстати, тоже спит.

— Она еще маленькая. Все дети много спят. Они во сне растут и взрослеют. Кстати, уже пора нанимать инструктора твоей собаке. Сенбернары — серьезная порода, с ними должен заниматься профессионал.

Мы с ним сидели у огня, и маленькие золотые лучики отражались в его глазах.

— У тебя глаза цвета неба и цвета океана, — сказала я.

— Так неба или океана, ты определись, — сказал он.

Мы рассмеялись.

— Мама не приедет, — сказала я.

Он понимающе кивнул.

— Она занята, ее можно понять, — сказал он.

— Вот я и стараюсь понять.

— Вот и хорошо.

— А ты помнишь свою маму? — спросила я.

— Конечно, помню.

— Расскажи.

— Ну-у я помню, как она мне говорила… — Он задумался. — Она говорила: «Александр, моя любовь будет всегда с тобой, где бы мы с тобой ни были, помни об этом всегда». — Он опять задумался. — И я помню об этом всегда, — сказал он через время.

Я сидела раскрыв рот.

— Но почему — Александр? — сказала я.

— Что?

— Почему она говорила тебе — Александр?

— Потому что это мое имя.

— Как твое имя?

Он пожал плечами.

— Так называла меня моя мама.

— А почему тебя больше никто так не называет?

— Не знаю, все привыкли звать Санди.

Я надолго задумалась.

— И никто больше не знает, что твое имя Александр?

— Ну почему же, бабушка Аманда знает.

Я молчала.

— Вот как в жизни все складывается, — сказала я спустя какое-то время.

— Как? — поинтересовался он.

— Не так, как было задумано с самого начала.

— Ты рассуждаешь как взрослый человек, — улыбнулся он.

— А я и есть взрослый человек. Ты не заметил?

— Заметил.

А на следующую ночь мы с ним бродили по темному пляжу. На мне были две его рубашки, которые мы захватили у него дома.

Было очень темно, поэтому мы иногда чуть не падали, спотыкаясь о песчаные барханы, хватались друг за друга и смеялись.

— Обожаю спать на берегу, — сказала я, — когда над тобой горячее солнце и ветер обдувает лицо.

— Доминик, — сказал он. — Ты никогда. Не спишь. На берегу.

— Откуда ты знаешь?

— Я все про тебя знаю.

— Мы пару раз заснули с Ванессой на учебниках.

— Ну на учебниках — это совсем другое дело. На них просто полагается спать, — сказал он очень серьезным голосом.

— Ты рассуждаешь как взрослый человек, — сказала я.

— Что?

Он схватил меня на руки и понес выбрасывать в океан. А я крепко держалась за его шею и визжала ему в ухо.

— Ладно, не буду, — сказал он, — а то ты сейчас полгорода разбудишь.

Он поставил меня на землю, и мы с ним держались друг за друга, совершенно обессиленные от смеха.

А потом мы согревались горячим кофе в его доме, прямо перед большим окном, выходящим на океан. Уже вот-вот должно было светать.

Солнце собиралось выходить из-за скал и освещать этот мир своим волшебным теплым светом.

— Я прочел твой сценарий, — неожиданно сказал дядя Санди.

Я почувствовала, как мое лицо стало гореть. Но он замолчал и долго ничего не говорил.

— Я давно его прочел. В ту же ночь.