С судьбой не играют в прятки

Иви казалось, что за эти три минуты она глазами и сердцем сказала Алану больше, чем могла бы сказать словами за три дня.

Обратного пути по коридору она не запомнила, все ее внимание было сосредоточено на том, что творилось в душе. А в душе все было сложно и одновременно до невозможного просто.

Она была готова пойти за ним на край света.

Если бы понадобилось, она бы осталась здесь, на этом клочке грязного, пропитанного несвободой, досадой, ненавистью и страхом пространства.

Но ей нужно было уйти и ждать. И она уходила. Обернуться было невыносимо, и Иви не оборачивалась, хотя чувствовала напряженный взгляд Алана — на спине и чуть выше, где плечи переходят в шею. Надо же, она до сих пор помнит, телом помнит, как он целовал это место.

— Ну как? — Генри бросился ей навстречу, будто бы она была хирургом, который только что сделал операцию его матери.

Иви пожала плечами. Генри нахмурился. Иви передала ему слова Алана насчет Ллойда и сказала, что он обязательно позвонит Генри.

Инспектор опять неприятно усмехнулся за ее спиной.

— Там были гораздо более важные разговоры, сэр! Не пытайте юную даму.

— А вы не лезьте не в свое дело, коли уж ничего не смыслите в человеческих отношениях, — развернулась к нему на каблуках Иви. И застыла, ошалев от собственной дерзости.

Видимо, инспектор отреагировал на ее слова так же, потому что замер с раскрытым ртом.

Генри сгреб ее под локоть, извинился перед инспектором и поблагодарил.

Ивы кивнула ему на прощание с таким лицом, с каким обычно говорят: «Пошел вон». Застывшая маска, прищуренные глаза.

— Ты свихнулась?! — набросился на нее Генри уже в машине.

— А ты испугался?

— Он же коп.

— Ну и что? Я сказала ему, между прочим, чистую правду. Может, резковато, но он переварит.

— Он же коп в том участке, где…

— Он же не окружной судья по этому делу! Не будь параноиком.

Генри шумно вздохнул.

— А у вас это как, серьезно? — спросил он, в очередной раз демонстрируя полнейшее неумение плавно менять тему.

— Знаешь, нет. Так, детские шалости. Вот поживу до возвращения Алана в его уютной квартирке, а потом свалю в неизвестном направлении. Или нет, может, стоит остаться? Подумаешь, какой-то секс, что мне, трудно, что ли?

Генри, кажется, обиделся. Иви подумала, что он до неприличия похож на Льюиса. Наверное, они бы нашли общий язык. Хотя, говорят, тех, кто похож на нас, мы ненавидим сильнее всего.

— Не хотел тебя обидеть.

— Я тебя тоже. Просто взвинчена до предела. Как граната, из которой выдернули чеку.

— Ты странная.

— Я догадываюсь.

— Нет, правда. То тихая, ранимая, настолько хрупкая, что страшно слово сказать — то как… как дикая кошка. Бывают насмешливые кошки?

Иви усмехнулась:

— В мультиках.

— А, точно…

Обратная дорога была ничем не примечательна. Иви невидящим взглядом смотрела в окно, кусала мизинец, что было у нее признаком глубокой задумчивости, — но ни о чем не думала.

Было немного страшно возвращаться в квартиру Алана. Вдруг там Диана?

— Генри, как ты посмотришь на то, чтобы устроить тут штаб-квартиру? — поинтересовалась она, когда Генри остановился у подъезда.

— Не хочешь оставаться одна? — прямо спросил он.

— Признаться, не очень.

— Хорошо. Думаю, Алан не был бы против. К тому же все равно у меня выходной, который плавно перетечет в бессрочный и неоплачиваемый отпуск.

— Ого! Проблемы с работой.

Генри вздохнул, а потом подробнейшим образом обрисовал Иви всю сложившуюся у него в компании ситуацию, назвал семь причин его уволить, перечислил двенадцать причин оставить его — и вообще высказал все, что думает по поводу кадровой политики в современной корпоративной среде.

— Я бы тебе предложила пойти к нам пицца-мастером, — кисло улыбнулась Иви. — Условия неплохие, коллектив замечательный, менеджер — душка. Но боюсь, что это не то, что тебя удовлетворит.

Генри состроил такую мину, что Иви не смогла сдержать смеха.

Готовить для него ей было и вполовину не так приятно, как для Алана, но это вполне естественно. Тем не менее для Генри, похоже, никто и никогда не готовил в принципе, и потому он был так рад и благодарен, что Иви сделалось по-настоящему приятно.

Вопреки ее тайным опасениям Диана не появилась. Полиция — тоже.

Иви не знала, стоит ли этому радоваться, потому что когда враг в тени — это еще опаснее, чем открытый поединок.

Весь день ее преследовали воспоминания — причем только воспоминания последних дней. Будто бы ничего до — не было. Прежняя жизнь напоминала неинтересный фильм, который смотрел когда-то давно, почти забытый, так, отголосок нереального.

За эту неделю в ее жизни произошло событий больше, чем за весь последний год. И защита бакалаврского диплома — не более чем пустяк по сравнению с той чашкой кофе, что она пролила на пиджак Алана.

С ума сойти, насколько быстро могут сломаться, перевернуться, изменить направление оси личной системы координат.

10

Диана сидела в открытом кафе и задумчиво водила ногтем по толстой стеклянной стенке бокала с молочным коктейлем. Она любила вкус сливок и клубники, но сегодня нежный напиток ощутимо горчил. Диана не стала звать официанта и устраивать скандал: здравый смысл подсказывал, что ни ингредиенты, ни повар тут ни при чем.

Напротив нее сидела Магда. Глаза у нее были невероятно большими — они всегда такими делались, когда Магду мучило удивление в смеси с любопытством. Занятно, что ни на беспримесное удивление, ни на беспримесное любопытство они так не реагировали.

— Как же это возможно? — Ресницы Магды были настолько длинными и густыми, что Диане казалось иногда, будто в полной тишине можно услышать, как они хлопают.

— Что именно? — усмехнулась Диана.

Она только что посвятила Магду в некоторые новости своей — и не только своей — жизни. В частности, речь шла о том, что она с понедельника не живет с Аланом, и что Алан потерял место в «элитном» отделе, и вообще ныне пребывает в камере предварительного заключения за хулиганство, незаконное проникновение в чужое жилище и нанесение побоев.

О том, что сегодня утром она обнаружила в квартире Алана какую-то девицу, Диана умолчала. Все-таки гордости ей не занимать. Однако это не значит, что мысли об этой особе ее оставили.

— Все, — выдохнула Магда едва ли не с восхищением. Еще бы, в ее жизни подобные истории присутствуют исключительно в виде сюжетов бульварных романов и газетной хроники.

— Думаю, у него поехала крыша на почве ущемленного самолюбия, — серьезно предположила Диана.

— Надо же, а ведь мы по сути совсем его не знали! Алан, всегда такой спокойный, обаятельный, рассудительный, нормальный…

Диана кисло улыбнулась.

— И что ты будешь делать? — Магда от волнения поерзала на стуле.

— В каком смысле?

— Ну… ты станешь ему помогать?

— Еще не решила.

— Но ты же его любишь! И… вдруг он это из-за твоего ухода взбеленился?

— Ему же хуже.

На самом деле она помнила, что «Алан будет в понедельник». Берни, ее старый приятель, который уже года два как раскрутил агентство частного сыска и который, собственно, и предоставил ей эту интересную информацию о местонахождении Алана, сообщил, что в понедельник его скорее всего освободят под залог. Диана подозревала, что уплатой залога будет заниматься Генри Принс, это ходячее недоразумение, которое наверняка что-нибудь напутает и испортит. Может, тогда Алану придется посидеть за решеткой чуть подольше…

Нет. Не пойдет.

Конечно, за свое предательство, за эту невесть откуда взявшуюся чужую женщину под одеялом, которое выбирала Диана, он заслуживает ни много ни мало смертной казни, причем в древнекитайском стиле… Но вряд ли ему вынесут такой приговор, даже если он наймет самого бездарного адвоката. И что остается?

Диана точно знала, что ей не хочется сидеть сложа руки. Вытаскивать Алана ей тоже не хотелось, но… если посмотреть с другой стороны… это отличный способ над ним доминировать. Показать, что он без нее — слаб и бессилен. Что она для него важна. Кроме того, это отличный способ ускорить встречу, а ей многое, очень много нужно ему сказать. И о многом расспросить.