Сцена из нашей жизни

Вдруг он почувствовал, как боевой дух покинул его, и он без сил опустился на диван, пытаясь расслабиться и успокоиться. Норману пришла в голову мысль, что он может отыграться, вволю наорав на Сару.

Но разве она не права в том, что мне нужна семья?

И мысли Нормана потекли в другом направлении. Он провел ладонью по волосам и взглянул на отца. Тот был погружен в себя. Норман не мог отрицать, что плывет по жизни без руля и без ветрил, один, и что, возможно, ему пора изменить свою жизнь к лучшему. Или сказать отцу: «До встречи!» — и снова замкнуться в своей скорлупе. Только после того, как он познакомился с Сарой, спасительная скорлупа стала казаться ему холодной одиночной камерой, а сам он давно ничуть не лучше осужденного пожизненно заключенного. Нормана уже не устраивало отшельничество. Ему хотелось счастья — в этом он был уверен.

Но то, что Норман решил сделать правильный выбор, не означало, что он простил Сару.

— Она не должна была выбалтывать тебе секрет. Но я действительно солгал тебе, что счастлив. Профессию свою я люблю, мне нравится летать, а во всем остальном… — Норман махнул рукой. — Кроме полетов и поисков Артура в моей жизни ничего не происходит.

Только теперь он начал понимать, что почувствовал вкус настоящей жизни, лишь когда приехал в Сент-Эдменс и поселился рядом с Сарой Коул.

Джерард медленно кивнул.

— Прости меня. Я буду повторять это до своего самого последнего часа. Знай: если я чем-то могу помочь, я готов.

Норман склонил голову и вдруг почувствовал, как к лицу и к глазам прилила теплая волна. Он решительно подавил родившиеся в сердце эмоции, разозлившись, что ведет себя, как нервная барышня. Он мужчина и должен справляться с любой ситуацией! И отношения с отцом он тоже может наладить самостоятельно, без вмешательства Сары.

— Сынок?

— Мне надо немного подумать, — сказал Норман, вставая. — Я должен ехать на базу — тут я не обманывал тебя. Но, возможно, я смогу задержаться на несколько дней, тогда мы еще увидимся.

Джерард потер глаза, сделав вид, будто туда что-то попало, затем протянул сыну руку. Норман посмотрел на широкую ладонь и сделал то, что ему не могло присниться даже в самом фантастическом сне: наклонился к отцу и обнял его.

19

— Ты такая тихая сегодня. Что-то явно не так, — сказала Мэган, когда Сара проверяла кассовый аппарат в конце рабочего дня. — Дело, наверное, в Нормане?

Сара неопределенно хмыкнула.

Сегодня утром она обратила внимание на то, что машина Нормана стоит на месте, но у нее было предчувствие, что он скоро уедет. Мужчины, подобные Норману, не меняются. Вчера вечером он так и не зашел к ней, чтобы устроить скандал по поводу ее самодеятельного выступления у Джерарда, и Сара решила, что Норман, вероятно, слишком зол на нее.

Значит, я никогда больше не увижу его, сделала она неутешительный вывод, и винить в этом мне следует только себя. И поделом: нечего совать свой нос в чужие дела. Норман предупреждал меня…

Неожиданно Саре пришло в голову, что самое несчастное существо на свете не Норман, а она сама.

— Я знаю только одно: ты хочешь его, — без обиняков заявила Мэган. — Я лишь не понимаю, почему ты не борешься за него.

— Потому что Норман ни в ком не нуждается и никого не любит, — ответила Сара, закрывая сейф, куда положила выручку. — Он охраняет свой покой, как какой-то секретный объект. У него даже друзей нет. Разве я могу влюбиться в такого мужчину?

— Дай подумать. — Мэган, чтобы облегчить процесс, даже подперла голову рукой — на манер роденовского «Мыслителя». — Парень — летчик, красив как греческий бог, и ты ему явно нравишься. В наше время такое сочетание редкость. Если ты не уцепишься за него обеими руками, я объявлю тебя сумасшедшей.

— Я уже… — проронила Сара чуть слышно.

— Ого! Молодчина! — одобрила Мэган и спросила, интимно понизив голос: — И как он?

— Я имела в виду, что он сводит меня с ума, — строго пояснила Сара.

— Ну разумеется, ты именно это имела в виду! — Мэган ухмыльнулась. — Летчик, божественно красив, неравнодушен к тебе и хорош в постели. Слушай, купи мне лотерейный билет — у тебя самая счастливая рука в графстве! Сара, ты можешь отправиться за ним хоть на край света, я присмотрю за твоим салоном. Чего ты ждешь?

— Не выдумывай! — Сара открыла коробку, которую принес Норман, и, вынув из нее одну конфетку, протянула ее Мэган. Та помотала головой. — Если отношения между мужчиной и женщиной строятся только на симпатии друг к другу и на постели, то они продлятся недолго. В основе их должна лежать любовь.

— Вы только послушайте ее! — возмутилась Мэган, уперев руки в бока. — Читаешь мне лекцию о любви, а сама что делаешь? Забудь ты о своей теории, подруга, и поживи немного настоящей жизнью, а то выпустишь из рук самый счастливый лотерейный билет! Боже мой! Если тебе не нужен этот красавец, тогда я попробую подкатить к нему.

Сару обуяла ревность. Она уже собралась произнести «нет», но вовремя вспомнила поговорку о собаке на сене.

— Ага! — Мэган направила на нее указательный палец. — Попалась! Если бы ты видела себя, когда я сказала это, ты поняла бы, насколько глубоко завязла с этим парнем! Не исключено, что ты влюбилась в него, сама того не зная.

— Не влюбилась, — твердо возразила Сара, отправив в рот еще одну конфету.

Жгучая ревность, рассуждала Сара, которая обуяла меня при одной мысли о том, что Мэган станет встречаться с Норманом, — чисто физическая реакция, и ничто иное, поскольку мы с Норманом не любим друг друга.

Любви между нами просто быть не может. Любовь — это не смесь жизненной неразберихи и нервных пререканий. Любовь — это стабильность, прочность, доверие и надежность. Любовь — это то, что было между мной и Ником и чего, я уверена, больше никогда не повторится.

Не повторится?

Сара поставила коробку на стол.

— Вот это дело! — одобрила Мэган. — Если хочешь поймать такую рыбку, как Бейкер, ты должна заботиться о своей фигуре.

— Он сказал, что у меня прекрасное тело.

Мэган издала протяжный стон.

— Хочу иметь мужчину, который боготворил бы меня! Говоришь, Норман тоже не знает, что влюблен в тебя?

— Повторяю, я не влюблена в него.

— Ты не любишь его и не хочешь, чтобы он остался…

— Конечно, хочу. Я бы не проколола ему шины, если бы не хотела этого.

Мэган издала ликующий возглас.

— Господи, зачем я только сказала ей это? — пробормотала Сара, закатив глаза к потолку.

Мэган громко рассмеялась.

— Это шоколад размягчил твой мозг. Ладно, съешь еще пару конфеток и скажи, зачем испортила парню колеса.

— Совсем не затем, о чем ты думаешь. Он собрался удрать, не закончив кое-какие дела со своим отцом.

— Скорее не закончил дела с тобой, — заметила проницательная Мэган. — Когда ты собираешься признаться, что любишь его?

Какого черта я не ушла домой полчаса назад? — досадовала Сара. Теперь отвечай на все эти вопросы.

Однако она понимала, что дело не в вопросах Мэган. Если Норман еще не уехал, она давно была бы в нескольких шагах от него, а не торчала бы здесь за милю, а то и за две, от его дома. Посмотри правде в глаза, Сара, остановила она себя. На самом деле Норман находится от тебя на расстоянии световых лет.

— Когда? — снова спросила Мэган.

Сара взяла свою сумку, перекинула ремешок через плечо, нашла ключи от машины и повернулась к помощнице.

— Тебе нужен ответ или зарплата?

Но Мэган не так-то легко было смутить.

— Ты лучше решай поскорее, а то потеряешь самое дорогое, что есть в твоей жизни.

— Самое дорогое у меня не есть, а было. Ник. — Строго ответила Сара.

— Ник, может, заставлял твои глаза блестеть, но, когда ты говоришь о Нормане, с тобой происходит что-то необыкновенное.

— И что же, интересно, со мной происходит?

— Щеки вспыхивают румянцем, глаза становятся в два раза больше, ноги слабеют в коленях и ты выглядишь глубоко ошеломленной. Моя мама называет это любовной лихорадкой.