Бокал шампанского

Лайону хотелось схватить ее за руку, стащить вниз по лестнице и вышвырнуть вон из своего дома. Или опрокинуть ее на кровать, сорвать с нее одежду и взять ее силой… И брать, брать, брать… До тех пор, пока она не поймет, кому принадлежит…

Должно быть, он как-то обнаружил себя, потому что внезапно Кора обернулась.

– Лайон! – Она вскочила на ноги, не в состоянии скрыть мелькнувшего в глазах беспокойства. – Ты сегодня рано. – Он молчал, да и что тут можно было сказать? – Давно тут стоишь? – нервно сглотнув, спросила Кора. – Я имею в виду…

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – перебил он тихим, безжизненным голосом, от греха подальше засунув руки в карманы. Я прекрасно знаю, что именно ты имеешь в виду, Кора.

Неуверенно улыбнувшись, она двинулась к нему.

– Наверное… наверное, ты услышал…

Лайона вдруг захлестнула волна ослепляющей ярости, шагнув вперед, он крепко схватил ее за плечи.

– Кто он? Кто тот человек, с которым ты договорилась о встрече?

– Что? – спросила она, открыв от удивления рот.

– Кто этот мужчина? Этот сукин сын, который с тобой разговаривал? – Он тряхнул ее, растрепав волосы. – Скажи мне его имя!

– У меня нет никакого мужчины, – ответила Кора дрожащим голосом. – Кроме тебя. – Лайон отпустил ее. Как ему хотелось поверить ей. Как хотелось! – Ты мне не доверяешь, Лайон, да?

– Как я могу тебе доверять? Для тебя лгать так же естественно, как дышать. – Он вновь схватил ее. – Скажи мне, с кем ты разговаривала.

Кора взглянула в лицо мужу. Она могла сказать ему все, однако какой в этом смысл? Может быть, Лайон на этот раз и поверит, но подобное будет повторяться вновь и вновь. Брак требует любви и доверия, а у него по отношению к ней нет ни того, ни другого. Осознание этого причиняло нестерпимую боль, но он никогда не узнает этого. Все, что у нее теперь осталось, – это ее гордость.

– Нет! – решительно сказала Кора и освободилась из удерживающих ее рук.

Лицо его исказилось, рука взвилась в воздух. Высоко вскинув голову, она ожидала удара, но предназначенный ей удар достался ни в чем не повинной стене. Она обошла его, потом до Лайона донесся стук ее каблучков по ступенькам лестницы. Он не шелохнулся.

Все было кончено. Его мечты о будущем, надежды, планы… все пошло прахом, потому что он знает правду, отрицать которую невозможно. Его жена оказалась именно тем, чего он больше всего опасался, – средоточием худших качеств всех женщин, отравлявших жизнь членам семьи Кинг. Она аморальна, она лжива, она ему неверна. А его, Лайона, угораздило ее полюбить.

Глава двенадцатая

День склонился к закату, потом вечер уступил место ночи, но Лайон почти не замечал этого.

Кора ушла. Уехала на такси час тому назад вместе с Фрэнком. Он наблюдал за ними из окна… наблюдал и позволил этому случиться, потому что знал: сотворенный им мир оказался фикцией. Лайону хотелось, чтобы у его сына были любящие родители и родной дом, но хотеть не значит мочь.

Сердце его болезненно сжималось от тоски. Видит Бог, женясь на Коре, он знал, что она из себя представляет. Он не любил ее. Просидев несколько часов в постепенно темнеющей комнате, Лайон выкинул дурацкую иллюзию последних дней из головы.

Ему будет недоставать Фрэнка, и если Кора полагает, что сможет воспрепятствовать его общению с сыном, то сильно ошибается. Утром он первым делом позвонит своему адвокату и распорядится начать процедуру взятия сына под опеку.

Хотя нет. Нет, черт побери, он этого не сделает. Мальчик любит мать, а та любит его. Что бы она из себя ни представляла, мать из нее получилась хорошая. Пусть Фрэнк живет с ней, а он будет видеться с сыном по уик-эндам, по праздникам, во время отпуска… В общем, именно этим адвокат и займется.

Такое решение ему следовало принять с самого начала, а не вынуждать Кору выходить за него замуж. Какая же это с его стороны была глупость! Спроектировать можно здание, но не семью.

Один мужчина, одна женщина и один ребенок – еще не семья, они не могут быть вместе без любви. Брак без любви – вовсе не брак. А он никогда не любил Кору. Желал – да. Она великолепна в постели, но кроме постели между ними не было ничего…

Зазвонил телефон, и Лайон схватил трубку.

– Алло, – рявкнул он, – кто бы ты ни был, предупреждаю: я сейчас не в настроении для светских разговоров.

– Я тоже, – огрызнулся в ответ Хескет.

– Хеск? – Лайон присел на край кровати. – Послушай, старик, откуда ты узнал, что мне нужна моральная поддержка?

– Что, опять сложности с женщинами, малыш? Скажи мне, в чем вообще главная сложность с ними?

– В том, что они женщины. Это и есть основная сложность.

– Дело в том… – Хескет деликатно прокашлялся. – Дело в том, что есть тут одна женщина…

– Конечно, куда же от них денешься, черт побери!

– Я предложил ей переехать ко мне.

– Что ты сделал? – Лайон вскочил на ноги. – Послушай, пока ты не влип всерьез…

– Ничего серьезного. Понимаешь, сейчас это серьезно. Но не навсегда, мы с ней договорились. Будем жить вместе, однако никаких взаимных обязательств, никакой привязанности…

Лайон издал приглушенный звук, должный, видимо, означать смех.

– Все они мечтают о привязанности. Но только тогда, когда хотят ее сами. А если этого пытаемся достичь мы…

– Послушай, о чем это ты говоришь?

– Не обращай внимания. Давай лучше о твоей крошке…

– Она не «крошка». Ее имя Изабелла.

– Изабелла? – Лайон с трудом заставил себя сосредоточиться на том, что говорил Хескет. – Да-да, вспоминаю. Это ведь та крошка… то есть та женщина, которая купила тебя на аукционе, верно?

– А если даже и так?

– Послушай, я вовсе не хотел сказать ничего плохого, просто удивился, вот и все. Значит, эта леди купила тебя, распалившись желанием…

– Прошу тебя выбирать выражения, когда говоришь о ней, – сухо заметил Хескет.

– А что я сказал? Ведь она почему-то стала твоей любовницей.

– Она мне не любовница.

– Как же тогда ее называть?

– В этом-то вся проблема. Как мне ее называть, представляя другим людям?

– У нее есть имя, попытайся употреблять его.

– Мы ведь живем вместе, черт побери! Как мне объяснить это людям?

А у меня есть жена, которая покинула мой дом, подумал Лайон. Как мне объяснить людям это?

– Послушай, – ответил он старшему брату, – зачем им об этом знать?

– Изабелла не хочет делать тайны из того, что играет значительную роль в моей жизни. – Хескет тяжело вздохнул. – Мне просто необходимо как-то ее называть.

– Возлюбленной?

– Не пойдет, черт побери.

– Как насчет подруги?

Хескет рассмеялся. Ты можешь поступить так же, как я, подумал Лайон, жениться на ней и называть ее женой…

– Все-таки она твоя любовница, – подвел он итог. – На чем и советую остановиться.

– Это не так. Хотя, в общем-то, так. Дело в том, что она мне больше чем любовница.

– Тогда скажи ей об этом, – сказал Лайон, стараясь сохранять спокойствие.

Черт бы тебя побрал, братец. Ты не можешь разобраться в своих чувствах к женщине, с которой живешь, но она тебе все-таки не жена. Она не ушла из дома по той причине, что ты оказался слишком глуп или слишком горд, чтобы высказать ей свои истинные чувства, то, что он, Лайон Кинг…

– Знаешь, – наконец отозвался Хескет, – может, ты и прав. Наверное, мне действительно стоит сказать ей об этом.

На этом их разговор закончился. Но не размышления Лайона. Подумать только, Хескет ищет у него совета насчет женщин. Нашел к кому обращаться! Он сам в них ничего не понимает. Даже в своем отношении к Коре не смог разобраться. Иначе откуда взялась минуту назад мысль о том, что он испытывает к Коре определенные чувства?

Надо признать, в постели она бесподобна. К тому же ему нравилось быть с ней, общаться, говорить о разных вещах, в том числе о тех, которые он никогда не затрагивал в беседах с другими женщинами. О гнездившемся неподалеку от дома ястребе. О том, как строил этот дом, – своими руками, бревно к бревну, камень к камню…