На милость победителя

Удивленно приподняв брови, Холли наконец посмотрела на него, правда, только в лицо.

— Ты в моей власти?

— Полной.

Сэм стоял так близко, что мог схватить ее. С него стекала вода на ее голые ступни. Над ней возвышался обнаженный мужчина, обнаженный в прямом смысле слова. Разумный человек, представив себе такую картину, принялся бы вопить, но он хотел, чтобы Холли увидела мужчину, который любит ее. Пускай он свихнется окончательно — ему было все равно.

— Тогда ладно, — кивнула Холли, сощурив глаза и удивленно созерцая его. — Если ты и впрямь в моей власти, то докажи.

— Каким образом?

— Отступи назад. Ты хочешь бросить меня в воду.

Сэм рассмеялся:

— Весьма проницательно. Эта мысль приходила мне в голову.

— Ну?

— Все, что угодно, кроме последнего. — Подхватив Холли на руки, он понес ее к воде..

— Отпусти меня!

— Если ты не прекратишь брыкаться и извиваться, я уроню тебя. — Остановившись у кромки воды, Сэм посмотрел на Холли и улыбнулся. — Ну что?

— Ладно, ладно, — уступила она. — Опусти меня и не намочи платье в воде.

— По рукам.

Как только ее ноги коснулись песка, она бросилась бежать во всю прыть. Белое платье плескалось на ветру. Подбежав к плоскому камню, Холли сгребла его одежду и припустилась по пляжу. Ее ступни гулко стучали о твердый песок, с каждым мгновением она неслась все быстрее и быстрее. Такова Холли: пусть он теперь побегает за ней.

Сэм помчался вдогонку по залитому лунным светом пляжу. Она обогнула пещеру и устремилась обратно. Он настиг ее лишь на полдорогс. Протянув руки, он рванул Холли к себе и крепко стиснул в объятиях. Она смеялась.

— Бегаешь, как лань, — слегка задыхаясь, сказал Сэм.

Холли чуть распрямилась.

— Я ведь занимаюсь в спортзале, тебе же известно, — сообщила она ему, переводя дух. Холли намертво прижала его одежду к своей груди. — Будь у меня хоть немного форы, голову даю на отсечение, ты бы ни за что меня не догнал.

— Догнал бы. — Запустив руку ей в волосы, Сэм наклонил голову Холли назад и страстно припал к ее губам.

Она ответила на его поцелуй с таким же пылом. Он привлек ее к себе, ему нравилось чувствовать жар ее тела, прикосновение сосков к его обнаженной груди. Словно сквозь туман до Сэма дошло, что она, должно быть, где-то потеряла его одежду, но ему было все равно.

Они опустились на песок, не отрываясь друг от друга. Ему хотелось вечно ощущать ее близость. Он нежно стянул с Холли тонкий шарфик и принялся, легонько покусывая, целовать ее в шею, а затем сладостными лобзаниями покрыл ее всю. Она застонала, и тихие хриплые стоны подействовали на него, точно крепкое вино. Дрожь желания сотрясала Сэма. Холли отвечала ему тем же. Прерывисто дыша, она жадно ласкала его.

— О, Сэм…

Ничего не было так мало и много одновременно. Сэм ладонями сжал ей грудь, и ее соски устремились навстречу его пальцам. Он медленно гладил их, растягивая божественное мгновение. Сэм испытывал не просто желание, а нечто иное, прежде неизведанное. Ему хотелось сорвать с Холли платье и на песке овладеть ею. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь выключил бьющий прямо в глаза свет.

Подняв голову, Сэм посмотрел за спину Холли. Метрах в пятнадцати от них стоял джип, его передние фары и огни на крыше светили на него. Несмотря на слепящий свет, он разглядел расплывчатую фигуру толстяка в форме.

— Расцепитесь, друзья, — протяжно промолвил тот. — Тут частный пляж, и на ночь он закрывается.

Местный полицейский — Сэм понял это по форме — повел фонариком.

— Мне б не хотелось, задерживая вас, предъявлять вам обвинение в непристойном поведении в общественном месте и в нарушении частных владений, — произнес он без капли сожаления. — Так что тебе, сынок, лучше одеться.

— Мне не верится, что он и впрямь нас арестовал.

Тряхнув волосами, Холли вцепилась в холодные прутья решетки камеры временного заключения, куда запихнул их патрульный полицейский. Вот они и в тюрьме штата. Она смотрела вдоль сырого коридора на тюремную дверь. Никакого движения. Покой нарушал лишь храп пьяного, который спал в соседней камере.

Одна из серых металлических коек скрипнула, когда на нее уселся Сэм. Положив руки на колени, он небрежно сцепил пальцы. Выглядел он почти так же расслабленно, как и на озере, только теперь был одет.

— Я чувствую себя преступницей, — пожаловалась Холли, стряхивая пляжный песок, прилипший к новому платью. Шарфик пропал. Вероятно, он плывет в водах озера. Она провела языком по зубам — ей во что бы то ни стало нужна щетка.

Девушка направилась к койке. Босая. Полицейские по какой-то необъяснимой причине изъяли у нее туфли на шпильках. 'Поравнявшись с Сэмом, она остановилась. Она ни за что не сядет на этот матрас. Одному Богу известно, кто на нем сидел!

— Теперь на меня, полагаю, заведут досье? — снова заговорила Холли. — Меня арестовали и зарегистрировали в тюрьме.

Зарегистрировали в тюрьме. Слово «зарегистрировать» здесь не к месту. Она ведь не номер забронировала на дорогом курорте.

Казалось, ее причитания не произвели на Маккензи никакого впечатления. Холли яростно замахала руками.

— Вам известно, что прежде я ни разу не была внутри подобного заведения, не говоря уже о заключении?

Девушка принялась мерить шагами бетонный, усеянный песком пол.

— Вот я и в тюрьме, — пробормотала она то ли для себя, то ли для кого-то еще. — В тюряге, казенном доме, кутузке. Боже мой, что я здесь делаю?

Сэм спокойно посмотрел на нее.

— Нас обвиняют всего лишь в нарушении частных владений, — напомнил он. — Самое большое, что нам грозит, — одна ночь в тюрьме и штраф, и то если собственник будет настаивать.

От удивления Холли разинула рот.

— Вы что, профессиональный преступник?

— У меня было несколько стычек с законом.

— Что?!

Вот расплата за непредсказуемые поступки! Она оказалась связанной с уголовным преступником… Возможно, с бывшим заключенным. Холли словно попала в плохой — из тех, что крутят поздно ночью, — фильм. Крошка за решеткой, часть вторая — возвращение Сэма. Снова вцепившись в прутья, Холли пристально посмотрела на дверь, ведущую на свободу. Ей следовало знать: перемены в жизненном укладе приведут ее к краху.

— Ничего серьезного, — успокоил Маккензи. — Несколько дурацких школьных шалостей, пара обвинений в пьянстве и нарушении общественного порядка. С тех пор я стал другим.

Он попытался улыбнуться, но девушке было не до веселья. Конечно, он очарователен. Опасные типы всегда очаровашки, разве нет?

— Вот-вот, стали другим! До того другим, что угодили прямо в тюрьму. Почему вы не сказали мне, что вас задерживали и раньше?

— Как-то не пришлось. — Сэм пожал плечами. — Увидишь, выпустят тебя из тюрьмы. Не тревожься. Все будет хорошо.

— Хорошо? Нет, хорошо не будет.

Ей хотелось кричать на него, но она не смела. Холли опасалась, что, если они станут громко пререкаться, их рассадят по разным камерам. Худо быть упрятанной в тюрьму, но гораздо хуже оказаться в ней одной.

Холли злилась на Сэма, впрочем, не только злилась, но и боялась. Она ткнула его указательным пальцем в грудь.

— Вот к чему приводит безответственность, — сказала она. — Вот до чего доводят разные безумства вроде купания нагишом в полночь. Вот, — девушка многозначительно замолчала, — что случается, когда ничего не планируешь заранее.

Высказавшись, она удалилась в другой конец камеры и, не желая замечать Сэма, скрестила на груди руки. Ждать, пока сослуживцы не пронюхают про это происшествие. Да ее, пожалуй, тут же уволят. Пускай она и работала как вол. Несправедливо! Почему, ах, почему она дала уговорить себя отправиться вместе с ним на озеро?

— Нельзя рассчитать всю жизнь. — Пройдя по камере, Сэм встал сзади и положил теплые ладони ей на плечи. — Невозможно влюбиться по плану. — Он наклонился и поцеловал ее. — Жизнь преподносит сюрпризы. Надо принимать как хорошее, так и плохое.