Лекарство от развода

Клиффорд Грант, создавший корпорацию и превративший ее в символ американской мечты, перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что собирается сделать его сын. Совет директоров чуть не разорвал его на куски, требуя выбрать более консервативное направление. И все же Кобурн настоял на своем. Он надеялся, что честность и открытость преодолеют шторм, который готов разразиться.

«Ты соображаешь, что творишь, черт возьми?» – словно наяву, раздался голос его отца, и Кобурн ощутил острый взгляд его серых глаз. Но он был готов пойти собственным путем. Он не хотел быть похожим на отца.

Кобурн вошел в стеклянные двери и направился к лифтам. Походка его была твердой, настроение – решительным. В его семейной жизни тоже назрел кризис, и его надо было преодолеть. Ссора в пятницу доказала, что жена его права. Она не сказала ему о предложении Моритца, потому что предвидела его реакцию. И он действительно отреагировал как самый настоящий упрямый осел. Потому что слишком любил ее.

Проснувшись сегодня в одиночестве – а это было уже третье утро без Дианы, Кобурн спросил себя, откуда у него возникла потребность контролировать ее? Ему не пришлось долго думать. Это началось еще в детстве, когда ему сначала дарили любовь, а потом отнимали. Внутри у него образовалась пустота. Уход Дианы подтвердил его мнение о себе: он не слишком хорош, он не заслуживает любви.

Когда выяснилось, что она скрыла от него предложение о работе, всплыли старые страхи и сомнения. Кобурну хотелось, чтобы они с Дианой были предельно откровенны друг с другом, но это не оправдывало его поведения. Ни в коей мере.

Войдя в лифт, он нажал на кнопку административного этажа. Кобурн был против того, чтобы Диана работала у Моритца. Он понимал, что это пагубно отразится на их семье. Но он не мог отрицать, что это уникальная возможность. Такое предложение поступает всего лишь раз в жизни, и, если Диана откажется, между ними вырастет стена, и в конце концов они разойдутся.

Сердце его больно сжалось, словно чья-то жесткая рука стиснула его. Он не может потерять Диану. И он исправит это положение.

Если только уже не потерял ее.

В кабинете Кобурна ждала Трейси – директор по связям с общественностью. Пресс-конференция должна была начаться с минуты на минуту.

– У нас проблема, – сказала Трейси. – Семьи погибших опередили нас, сделав заявление для прессы.

Она передала ему свой смартфон, и Кобурн прочитал заявление. Он побледнел – это могло погубить корпорацию.

– Грабительская тактика, – сказал он.

– Мы тоже так считаем. У нас есть тридцать минут, чтобы подготовить ответ.

Харрисон находился в Калифорнии, участвуя в предвыборной гонке. Будущее «Грант индастриз» было сейчас в руках Кобурна. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох – и выдохнул.

– Все в порядке. Идем.

В зале собрались представители прессы. Сотрудники Кобурна потрудились на славу, пригласив на пресс-конференцию самые известные издания, жаждавшие превратить трагедию в главную новость дня.

Кобурн хотел привлечь на свою сторону общественность, представив корпорацию как прозрачный и прекрасно отлаженный механизм, но адвокаты противоположной стороны опередили его с заявлением. И это было очень плохо.

Кобурн окинул взглядом зал, и взгляд его устремился к дальней стене, где стояли Джек Ниманн и другие члены совета директоров. При виде потрясающе красивой брюнетки, стоявшей справа от Джека, сердце Кобурна забилось быстрее. Он узнал жену.

Диана пришла. Она сдержала обещание быть рядом с ним. Взгляд Дианы был твердым и ясным. «Держись своей позиции, – говорили ее глаза. – Правильное решение не может быть плохим».

Ее поддержка была неоценима.

Трейси прикоснулась к руке Кобурна. Сердце его снова забилось ровно и уверенно. Вместе они прошли по залу и поднялись на подиум. Трейси представила его журналистам, предупредив, что сначала генеральный директор сделает короткое заявление, а потом они перейдут к вопросам и ответам.

Кобурн прочитал заявление. Джек Ниманн нахмурился, когда он взял на себя полную ответственность за случившееся, попросил прощения у семей погибших и обещал позаботиться о них.

– Сейчас «Грант индастриз» переживает не лучшие времена, – закончил Кобурн, – но мы снова завоюем ваше доверие. Обещаю.

Выступив вперед, Трейси предложила задавать вопросы. Первый вопрос задал новостной репортер, сидевший в первом ряду.

– Как вы думаете, что сказал бы ваш отец, если бы он был сегодня здесь?

– Он сказал бы, что мы должны работать лучше. Так и будет.

Мучения продолжались пятьдесят минут. Журналисты набросились на Кобурна. Проблемы безопасности продукции, жизнеспособности корпорации…

– Вопрос от «Уолл-стрит джорнал», – объявила Трейси.

Кобурн взглянул туда, где стояла его жена, но ее уже не было. Диана ушла.

Он хотел броситься вслед за ней, послав ко всем чертям «Уолл-стрит джорнал», и это желание было так велико, что он едва устоял на месте. Однако Кобурн сдержался.

Диана ушла, но оставила дверь открытой. Ему придется подождать несколько часов, чтобы убедиться в том, что дверь уже никогда не закроется.

Глава 15

Диана боялась смотреть вечерние новости – ей страшно было представить, что эти акулы корреспонденты сделали с ее мужем. Крепко стиснув руки, она металась по крошечной гостиной Бет. В шесть часов Диана все же не выдержала и включила телевизор. Отзыв из магазинов некачественной продукции «Грант индастриз» был главной новостью на всех каналах.

Диана опустилась на диван, когда ведущий представил приглашенных в студию экспертов, чтобы выслушать их мнение о судьбе корпорации. Первый вопрос касался того, как они оценивают сегодняшнюю пресс-конференцию Кобурна. Пальцы Дианы судорожно вцепились в колени. Слово взял седовласый председатель комитета отечественной промышленности. Качнув головой, он сказал:

– За сорок лет своей деятельности я не видел столь храброго поступка. Могучая волна могла захлестнуть Кобурна Гранта, но он перетянул на свою сторону общественное мнение. Это был блестящий мастер-класс по кризисной ситуации.

Глаза ее затуманились, и слезы потекли по щекам.

Раздался стук в дверь. Схватив носовой платок, Диана пошла открывать и замерла, посмотрев в дверной глазок.

Сделав глубокий вдох, она вытерла слезы, затем рывком открыла дверь. На пороге стоял ее муж, все еще в строгом сером костюме, в котором он был на пресс-конференции. Усталый и взъерошенный Кобурн по-прежнему оставался единственным мужчиной, один взгляд которого заставлял трепетать ее сердце.

Он посмотрел на Диану:

– Что случилось?

– Ничего, кроме того, что ты велел мне отказаться от уникальной работы, которая могла бы изменить всю мою жизнь.

Он провел рукой по лицу, нахмурив брови.

– Я был не в себе в пятницу. И говорил с тобой очень резко.

– Я пришла сегодня на пресс-конференцию, потому что люблю тебя, Кобурн. Потому что обещала, что на этот раз не уйду. Но ты тоже должен был мне уступить. Именно так можно наладить отношения.

– Я знаю. – Его голубые глаза блеснули. – Я вел себя как неандерталец, но теперь мой разум прояснился. Дай мне шанс исправиться.

Диана страстно хотела Кобурна, каждой частичкой своего тела. Ей недоставало его. Все выходные она ждала его, но он не пришел, и сердце ее разрывалось от боли. Но она не могла признаться ему в этом. Он должен сделать первый шаг.

– Хорошо. – Диана отступила, пропуская его в комнату.

Кобурн покачал головой:

– Не здесь. Надевай пальто.

Диана достала пальто и сумочку из стенного шкафа и направилась вслед за Кобурном к машине. «Ягуар» бесшумно помчался сквозь ночь, пока они не оказались в Челси. Когда они проехали мимо поворота к квартире Кобурна, Диана вопросительно взглянула на мужа.

– Разве мы не едем домой?

– Едем. – Он невозмутимо взглянул на нее. – Мы едем в наш новый дом.