Право на любовь

Кэрол и Грейс помогли Сьюзен распаковать подарки, среди которых была и система наблюдения. К облегчению Сьюзен, Кэрол не стала делать никаких заявлений, которые могли бы вогнать ее в краску. Она просто сказала, что именно такая система стоит в комнате Лукаса.

Как только подарки были распакованы, роль хозяек взяли на себя Вайолетт и Дженнифер. Они подавали на стол сандвичи, пирожные, кофе и чай.

— Родерик проснулся, — сказала Адель час спустя. — Сиди спокойно. Я возьму его.

К этому времени большинство гостий, включая тетю Марка, уже ушли. Кэрол и Грейс играли в комнате Кэрол, а Дженнифер и Вайолетт мыли посуду на кухне.

Сьюзен сидела, восхищаясь подаренной матерью кружевной шалью, когда в гостиную вошли обе ее невестки.

— Ну что, любуешься богатой добычей? — пошутила Дженнифер.

— Вайолетт, Дженнифер, не знаю, как и благодарить вас за все, что вы сделали. — Сьюзен встала, обняла и поцеловала каждую по очереди.

— Одежда на детях так и горит, — сказала Вайолетт. — Кое-что пока будет Родерику велико, но, поверь мне, не успеешь оглянуться, как все это окажется ему впору.

— Держу пари, что ты сделала несколько замечательных кадров, — добавила Дженнифер.

— Я бы с удовольствием получила фотографии, — поддержала ее Вайолетт. — И была бы счастлива, если бы ты как-нибудь пришла и сфотографировала для меня Лукаса и Грейс. Может быть, даже сделала семейный портрет, — добавила она. — Очень жаль, что в нашем городке нет фотостудии, где можно было бы заказать профессионально сделанный портрет.

— Это были бы замечательные рождественские подарки для… дедушек и бабушек, — шепотом произнесла Дженнифер. И правильно сделала, потому что через секунду на пороге появилась Адель с Родериком на руках.

— Малышу нужно сменить пеленки, — сообщила она и вручила ребенка Сьюзен.

— А покормить его еще раз не нужно? — неуверенно спросила молодая мать.

— По-моему, он вполне доволен жизнью и не плачет, — ответила ей Вайолетт. — Когда он проголодается, то завопит так, что и мертвый услышит. Поверь мне, скоро ты научишься разбираться в оттенках его плача и понимать, что означает каждый звук.

— Ты уверена? — с сомнением спросила Сьюзен. — Все это для меня в новинку. Когда он лежал в больнице, нянечки кормили его строго по расписанию, и это помогало. Но сейчас, когда он дома… Я ужасно боюсь сделать что-нибудь не так, — густо покраснев, призналась она.

Вайолетт понимающе улыбнулась.

— Покажи мне мать, которая этого не боится. Ничего, прекрасно справишься, — весело подбодрила она старую подругу. — Ну что ж, пойду-ка я за Грейс. Пора собираться домой. — Она направилась к спальне Кэрол.

— Пожалуй, поеду и я, — зевнула Дженнифер. — Знаешь, я тоже хотела бы получить фотографии.

Сьюзен кивнула.

— Еще раз спасибо за все.

— Ох, Сью, милая, я совсем забыла, — спустя несколько минут после отъезда невесток и Грейс сказала Адель. — Сегодня утром тебе пришло письмо. Я прихватила его с собой. Интересно, где я оставила свою сумку?

— Вот она. — Кэрол взяла бирюзовую кожаную сумочку из стоявшего рядом кресла.

— Спасибо, милая, — ответила ей Адель.

Родерик слегка заворочался.

— Можно мне подержать малыша? — спросила Кэрол.

Сьюзен заколебалась, но только на мгновение.

— Да, конечно, — ответила она. — Сядь на кресло, и я дам его тебе в руки.

Кэрол послушно забралась в кресло. Сьюзен показала ей, как придерживать ребенку головку, и положила Родерика в протянутые руки падчерицы. Кэрол смотрела на нее снизу вверх и гордо улыбалась.

— Где мой фотоаппарат? — спросила Сьюзен.

— На кофейном столике, у тебя за спиной, — с улыбкой сказала ей мать.

Сьюзен взяла камеру и начала снимать Кэрол с Родериком на руках.

— Вот это несчастное письмо! — Наконец Адель Бейкер отдала ей конверт.

Сьюзен опустила фотоаппарат и посмотрела на обратный адрес. Письмо было от Авроры Хестингс, главного редактора журнала «Шарм».

— Я уезжаю, милая, — сказала ей Адель.

— Мама, спасибо за кресло-качалку и чудесную шаль. — Сьюзен с тревогой покосилась на Кэрол, а потом подошла к матери и крепко обняла ее.

— В этой качалке тебе будет очень удобно, — ответила Адель. — Аластер подарил мне такую, когда я родила Чарли. Я люблю сидеть в ней и по сей день. Она навевает такие счастливые воспоминания… — сквозь слезы произнесла Адель и грустно улыбнулась.

После ухода матери в квартире стало тихо и пусто. Сьюзен села в кресло рядом с Кэрол.

Она взяла конверт, вскрыла его и быстро пробежала письмо глазами. Аврора времени даром не теряла. Это было официальное предложение работы. В случае согласия Сьюзен пришлось бы переехать в Эдинбург. А жалованье предлагалось такое, что у нее полезли глаза на лоб.

Родерик начал плакать. Сьюзен небрежно бросила письмо на кофейный столик и протянула руки, собираясь забрать мальчика у Кэрол.

Тут открылась дверь, и появился Марк.

Кэрол проворно спрыгнула с кресла.

— Папа, Сью дала мне подержать Родерика! Ему принесли целую гору замечательных подарков!

— Сам вижу, — ответил Марк, глядя на усыпанный подарками стол.

Плач Родерика становился все более громким и требовательным.

— Наверно, мне нужно его покормить, — растерянно сказала Сьюзен.

— Лучше покачать в кресле, — ответил Марк. — Хочешь, я отнесу качалку в твою спальню?

— Да, пожалуйста, — ответила Сью. — Об остальном не беспокойся. Я все отнесу сама немного позже.

Марк быстро перетащил кресло-качалку в спальню, плотно закрыл за Сьюзен дверь и вернулся в гостиную.

— Папа, можно посмотреть телевизор в твоей спальне? — спросила Кэрол.

— Конечно. Только недолго, — разрешил ей Марк.

Кэрол тут же убежала, а Марк начал собирать разбросанные повсюду разноцветные ленточки и оберточную бумагу. Он рассмотрел несколько подарков и улыбнулся, увидев систему слежения. К сожалению, пользоваться ею не придется, подумал он, кладя коробку на кофейный столик.

И тут ему на глаза попалось письмо. Он поднял его, увидел, что письмо адресовано Сьюзен, начал складывать листок и вдруг заметил подпись.

Подпись Авроры Хестингс была элегантной и очень разборчивой. Марк знал, что читать чужие письма не следует, но соблазн был слишком велик. Он пробежал его глазами дважды. Когда Маршалл увидел предложенную Сьюзен сумму, у него замерло сердце. Сьюзен была бы набитой дурой, если бы отвергла такое предложение.

Уж не оставила ли она письмо нарочно? — подумал Марк. Впрочем, это не имеет значения. Он и без того знал, что расставание со Сьюзен и Родериком всего лишь вопрос времени.

Мечта Марка о том, что женщина, которую он любил много лет, когда-нибудь станет ему настоящей женой, разбилась вдребезги. Так же, как и его мечта о большой, счастливой семье.

13

Сьюзен положила Родерика в колыбель, снова села в кресло-качалку и посмотрела на спящего сына. Молодая мать любовалась на свое маленькое чудо.

В материнстве таится какое-то непонятное очарование. Было невыразимо приятно ощущать себя частью семьи. Сьюзен не испытывала такого счастья и удовлетворения с раннего детства, когда она росла под защитой старших братьев.

Она подумала о Марке и вздохнула. Сомневаться не приходилось: именно он был причиной испытываемых ею чувств. Она перед ним в неоплатном долгу. Не только за его благородное согласие жениться на ней, но и за бескорыстную помощь в тяжбе с Макдермоттами.

Впрочем, если как следует подумать, наверно, она сильно переоценила опасность, исходившую от Макдермоттов. Решение попросить Марка жениться на ней было импульсивным, сделанным сгоряча.

Теперь Сьюзен понимала, что от нее требовалось только одно: сказать Макдермоттам, что она солгала и что Пит не является отцом ее ребенка.

Но она никогда не лгала, даже самой себе, и боялась, что пришло время признать еще одну истину. Хотя Марк пришел к ней на выручку, как рыцарь на белом коне и в сияющих доспехах, ясно, что она не имеет права требовать от него продолжения брака с нелюбимой и нежеланной женщиной.