Жестокий ангел

Зря она надеялась на его сочувствие: Стефано жалил так же больно, как и всегда.

– Мне хотелось попробовать независимости, – сказала она тоненьким голосом, в последней попытке объяснить ему, как ей было одиноко. – Независимости, которую ты мне когда-то обещал и которой потом лишил.

– Но независимость не дают, Крессида, ее нужно брать.

– Как же я могла взять ее, когда ты имел надо мной абсолютную власть!

– Почему же ты мне это позволила? А?

«Потому что ты был сильным, а я слабой, – с грустью подумала Крессида. – Меня пугал твой жизненный опыт».

Она поставила бокал с соком на небольшой столик.

– Ничего это не дает, я имею в виду мое пребывание здесь. И мы оба знаем об этом, Стефано.

– Наоборот, я ничего не знаю. И сейчас не место и не время обсуждать это. Ты все еще слаба, только что встала с постели, а Роза ждет, чтобы подать ужин. И, – его лицо стало серьезным, – ты должна есть и поправляться. И вообще тебе необходимо заботиться о себе.

Конечно, причина – его ребенок, если он только есть. Вот почему он так заговорил. Понятно, что в этом случае Стефано будет всячески оберегать ее.

– Мы ужинаем одни? – спросила она.

Ей показалось странным, что за столом нет никого из членов семьи.

– Да. Совершенно одни.

За ужином Стефано был само очарование, но для Крессиды обстановка была слишком мучительной, чтобы расслабиться. Она почти не ела, и деликатесы, приготовленные Розой, практически все остались у нее на тарелке. После ужина они пили кофе в гостиной. Крессида напряглась, когда Стефано, не спросив, положил ей в чашку кусочек сахара.

– Ты действительно думаешь, что мы мирно проживем здесь следующую неделю?

– Думаю, мы можем попытаться. Понимаешь, я тебе уже как-то говорил, Крессида, я приму все необходимые меры.

Конечно, это был совсем не тот ответ, которого ждало ее глупое сердце, но, возможно, это было лучшее, на что она могла надеяться в данной ситуации.

Стефано был совсем близко и смотрел на нее.

– Завтра мы с тобой поедем в горы.

– Разве ты не работаешь? – удивилась она.

– Завтра нет. А сейчас, мне кажется, я должен отправить тебя в кровать. Ты устала, да?

Даже не попытался коснуться ее. Даже этого уже нет. Крессида лишь кивнула в ответ, боясь произнести хоть слово. У себя в комнате она устало разделась. Через закрытую дверь было слышно, как Стефано тихо говорил по телефону. С Эбони, без сомнения. Считают дни, когда снова смогут быть вместе.

Сил Крессиды хватило только на то, чтобы добраться до постели и рухнуть на мягкие белоснежные простыни.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

К своему удивлению, Крессида крепко спала ночь, а проснувшись, вспомнила вчерашний разговор Стефано по телефону, после того как он оставил ее в комнате. И она еще согласилась поехать с ним сегодня в горы!

В машине, наедине с ним! Конечно, это безумие, а какой выход? Проводить долгие дни наедине с ним здесь, на вилле, разве лучше?

Она выглянула в окно. Был такой замечательный день, самый лучший из тех, какие бывают в Италии. Легкий теплый ветерок надувал тонкие занавески, и они казались мягкими облаками. Поднявшись, Крессида решила: едем. Она сыграет свою роль. И никоим образом не выкажет истинных чувств к Стефано, и между ними больше не будет физической близости. Иначе ее сердце не выдержит.

В столовой было пусто. Роза принесла ей теплый хлеб, свежие финики и сок. И с удовольствием смотрела, с каким аппетитом Крессида все это ест.

– Вкусно?

– Очень! – улыбнулась Крессида.

Глаза служанки светились искренней любовью.

«Неужели она когда-то боялась этой дружелюбной и преданной женщины? – думала Крессида. – Или она считала, что с прислугой вообще трудно найти общий язык?»

Ей не хватало той непринужденности, с какой Стефано обращался с Розой и ее мужем. Попытки же Крессиды наладить с ними отношения оканчивались неудачей, ей казалось, что они не одобряют выбор своего хозяина. Им хотелось, чтобы Стефано женился на итальянке, женщине своего круга. Но может быть, она все это выдумала, и никакого осуждения с их стороны никогда не было?

– Ты была так добра ко мне, Роза, – тихо сказала Крессида. – Ухаживала за мной, как мать, когда я болела.

Итальянка покачала головой.

– Когда вы болели, с вами не было никаких проблем, синьора. Вот синьор теперь, так с ним действительно беда!

Роза вышла из комнаты, и Крессида слышала, как она быстро заговорила по-итальянски, и понять ее не удалось.

Вытерев рот салфеткой, Крессида подняла глаза и увидела, что Стефано наблюдает за ней. Он смотрел на ее стройную фигуру в белом хлопчатобумажном платье, на высокую грудь, тонкую талию, подчеркнутую кожаным поясом. Стефано тоже был одет очень просто: белая майка заправлена в серые льняные брюки на поясе.

– Доброе утро, – улыбнулся он. – Роза сказала, что ты хорошо поела.

Выражение беспокойства и заботы в его глазах – это не что иное, как вежливость, напомнила себе Крессида.

– Роза так хорошо готовит, – ответила она, – что только ненормальный может отказаться.

– Но ты ведь никогда не ешь, когда ты несчастна, да? Как, например, вчера вечером. Могу ли я считать твой аппетит хорошим знаком?

Видно было, что он забавляется. «Стефано похож на Бога, – подумала она. – На Бога, который больше не любит ее и заявляет только о своем желании. Необходимо (в ее же интересах) устоять перед его чарами, которые он расточает, когда ему это нужно». Крессида отодвинула стул и встала.

– Можешь думать, что хочешь, – ответила она с безразличием и хотела пройти мимо Стефано, но он легким прикосновением руки остановил Крессиду, и пульс ее сразу зачастил.

– Крессида, сегодня мы отдыхаем. Сегодня мы не ссоримся. Ладно?

До чего же убеждающий взгляд. Она и правда устала от перепалок, но, по крайней мере, за резкими словами можно скрыть свои истинные чувства.

– Ладно? – Взгляд карих глаз стал мягким, а голос льстивым. – Как ты говоришь?.. Перемирие?

Крессида засмеялась.

– Ладно, – согласилась она. – Ты прекрасно знаешь, как это называется. И можешь больше не хлопать ресницами.

Он тоже рассмеялся, и Крессида подумала, как редко она слышала его смех в эти последние недели.

– Я возьму куртку, – быстро сказала она.

– Жду тебя в машине.

Спустя несколько минут она уже сидела рядом с ним, и спортивный автомобиль стального цвета покинул виллу.

– Куда мы едем?

– Увидишь, – ответил он уклончиво. – Расслабься.

Изо всех сил она старалась сосредоточить свое внимание на пейзаже и не обращать внимания на присутствие мужчины. Езда и в самом деле действовала расслабляюще. Музыка Вивальди, так любимого Стефано, наполняла окружающий их воздух нежными сладкими звуками.

Он привез ее в ресторан, где она никогда прежде не бывала. Огромные окна выходили на горы, которые в течение многих веков художники изображали на своих полотнах. Нейтральная территория, подумала она, и их разговор тоже был на нейтральную тему. Они разговаривали как благовоспитанные незнакомцы.

– Тебе здесь нравится? – вежливо спросил он.

Она кивнула, стараясь подобрать тон под стать ему.

– Это новый ресторан?

– Относительно. Я обнаружил его несколько месяцев назад. Его открыл мой старый школьный товарищ. Может быть, ты помнишь ресторан «Каза Романа»? Так вот он был его владельцем.

Их любимый ресторан. Еще бы не помнить. Неужели он думает, что она могла забыть?

– Да, я помню, – сказала она обыденным тоном.

Конечно, пока они жили врозь, он вел свою собственную жизнь. Бывал в ресторанах, ходил в кино, театр, ездил отдыхать. Конечно, она знала это. И все-таки было невыносимо больно думать, что его жизнь продолжалась и без нее. Может, он приспособился к жизни врозь? Ей же такая жизнь явно не удается.

– Хочешь кофе? – спросил он в конце обеда.

Ей хотелось стукнуть кулаком по столу, не обращая внимания на окружающих. Как он может сидеть и вести с ней вежливый разговор, словно они самые обычные знакомые, которые приятно проводят время вместе? Словно и не существовало главного вопроса, так сильно беспокоившего их обоих: беременна она или нет? И что они будут делать, если беременность подтвердится?