Предчувствие страсти

– Хорошо, оставим это, – кивнул он. – Что же до нашего уговора, то он мне не по нутру. Я не привык принимать непродуманные решения. – Он пожевал губами и добавил: – Признаться, я завидую Гнедому. Мне тоже хотелось бы получить еще один шанс.

С этими словами Гейбриел вышел из кабинета, провожаемый изумленным взглядом Джоанны, утратившей дар речи.

На следующий день Джоанну навестила Сильвия и сразу же набросилась на нее с упреками:

– Зачем ты села на эту лошадь?! Ты могла бы разбиться насмерть! Разве можно быть столь безрассудной?!

– Я все понимаю, – вздохнула Джоанна. – Это очень глупо с моей стороны. Но я была настолько взвинчена, что совершенно потеряла голову и не подумала о последствиях.

– Такое может случиться с каждым, – чуть спокойнее заметила Сильвия. – Но с породистым скакуном следует быть настороже, разумеется.

– Несомненно! – согласилась Джоанна. – Я рада, что Гейбриел сообщил вам о случившемся и вы нашли время заглянуть ко мне.

– Чепуха! Я в любом случае навестила бы вас обоих! – возразила Сильвия и озабоченно нахмурилась. – Ты сильно побледнела, милочка! Как себя чувствуешь?

– Довольно скверно, – призналась Джоанна. – Я, к сожалению, не имею опыта падения с лошади на полном скаку, и теперь даже не могу вспомнить, как очутилась в собственной кровати.

– А что говорит врач?

– Он считает, что со временем все образуется, и рекомендует мне поберечь нервы. Мне почему-то кажется, что кто-то склонился надо мной, прежде чем я потеряла сознание.

– Это был, естественно, Гейбриел! Он же и доставил тебя домой.

– Так оно, видимо, и было, – потупилась Джоанна. – И все же меня терзают сомнения. Может быть, позже я все-таки вспомню, откуда возникло у меня это ощущение…

– Какое, милочка? – встрепенулась Сильвия. – Я не успокоюсь, пока не узнаю все до конца. Это как-то связано с твоим странным поступком? Ведь что-то заставило тебя вскочить в седло и умчаться прочь от Гейбриела! Или это секрет?

– Нет, – упавшим голосом ответила Джоанна. – Я расстроилась, узнав случайно, что Гейбриел намерен продать Уэстроу.

– И что в этом особенного? – удивилась Сильвия. – Почему это тебя расстроило?

– Вот уж не ожидала от вас! – с упреком посмотрела на нее Джоанна. – Поместье перешло к нему по наследству! Это же родовое гнездо! Прекрасный старинный дом! Как же можно продавать его? Фернайвелы превратят его в постоялый двор, испортят ансамбль…

– Разумеется, особняк ласкает взор, милочка, иначе кто бы обратил на него внимание, – кивнула Сильвия. – В старинной архитектуре есть своя неповторимая прелесть. Но у Гейбриела, как мне кажется, к нему неоднозначное отношение…

– Как прикажете вас понимать? – насторожилась Джоанна.

– Ты постоянно подчеркиваешь, что поместье – его дом. Но за последние несколько лет он утратил это ощущение. Я не хочу говорить о том, кто в этом больше виноват, но факт остается фактом. Гейбриел, конечно, не ангел, однако… – вздохнула Сильвия.

– Как только мы разведемся, все сразу встанет на свои места, – сказала Джоанна дрожащим голосом.

– Да, развод влечет за собой драматические перемены в жизни людей, – согласилась Сильвия. – Что же касается родового гнезда… У Гейбриела пока нет сына, которому он смог бы завещать Уэстроу. И вряд ли появится в ближайшее время.

– Но его новая жена, возможно, родит ему наследника, – едва не плача, возразила Джоанна.

– Он решительно не хочет вновь связывать себя брачными узами, – покачала головой Сильвия. – Гейбриел сам мне в этом признался. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему он не дорожит Уэстроу? Дом без детей – всего лишь место для проживания!

Джоанна лихорадочно осмысливала услышанное. В ее голове решительно не укладывалось, почему Гейбриел хочет жить бобылем. Синтия еще относительно молода и вполне способна родить. Если же она нуждается в специальном лечении, то Гейбриел достаточно богат, чтобы обеспечить все самое лучшее – и врачей, и медикаменты, и санатории. Может быть, Синтия не желает обременять себя ответственностью? Это на нее похоже. Так или иначе, они останутся любовниками, что лишний раз доказывает готовность Гейбриела пожертвовать ради Синтии даже счастьем отцовства. В душе Джоанны шевельнулась жалость к мужу.

– Боже, как все это ужасно! – пробормотала она.

– Ты совершенно права, дорогая! – кивнула Сильвия. – Но он настроен весьма решительно. Полагаю, что Гейбриел давно бы продал Уэстроу, если бы не определенные обстоятельства. – Она выразительно взглянула на собеседницу и спросила: – Твоя мачеха, насколько мне известно, лишь вчера перебралась в «Три клена»?

– Да, там она чувствует себя более уютно, – вздохнула Джоанна, мысленно отметив, что Гейбриел не вернулся домой минувшей ночью, а следовательно, ему тоже понравилось новое гнездышко любовницы. Не исключено, что он останется в нем надолго.

– Хочется верить, что Синтия будет более надежной и порядочной квартиросъемщицей, чем наш жилец. Он собирается съехать, и слава Богу! Молодые люди, лишенные надежных источников существования, не внушают нам с Чарлзом доверия, – презрительно поморщилась Сильвия.

Джоанна нахмурилась.

– Но он же писатель, не так ли?

– По-моему, обыкновенный прохиндей! – фыркнула Сильвия. – Его проживание у нас оплачивает местный фонд социального обеспечения. Странно, что при этом мистер Гордон заказывает вино и продукты в дорогом магазине! Удобно, оказывается, быть безработным!

– Откуда же у него деньги? – изумилась Джоанна.

– Видимо, ему кто-то помогает. Честно говоря, мы даже заподозрили, что щедрый спонсор – ты, моя дорогая!

– Что же дало вам повод так думать? – удивилась Джоанна.? – Я лишь однажды согласилась с ним поужинать. По счету, как мне показалось, заплатил тогда он.

– Однако потом он мог предъявить его своему щедрому другу! – сверкнула глазами Сильвия. – Ты не жалеешь, что дала Гордону отставку, детка?

– Абсолютно!

Джоанна с отвращением вспомнила искаженное злобой лицо Пола Гордона и брошенную им угрозу. Как легко сползла с него маска джентльмена!

– Слава Богу! – облегченно вздохнула Сильвия. – Выходит, я была права, сказав Гейбриелу, что… – Она замялась.

– Продолжайте, пожалуйста! – попросила Джоанна.

– Я сказала, что ты достаточно разумна, чтобы не угодить в сети отъявленного мошенника, – неохотно закончила Сильвия.

– Когда же меня наконец перестанут считать наивной девчонкой! – в сердцах воскликнула Джоанна. – Я давно уже не ребенок!

Сильвия невозмутимо допила кофе и спокойно спросила:

– Но разве тебе не нравилось играть эту роль, моя милая? Не ты ли всегда хотела быть маленькой девочкой, наивной и беззащитной, и получать заступничество и внимание от мужчины? Сперва – от Лайонела, потом – от Гейбриела? А тебе пора бы наконец стать взрослой женщиной!

– Вы действительно так считаете? – чуть слышно спросила Джоанна, не ожидавшая подобного поворота разговора.

– Да, исходя из впечатления, которое ты производишь на людей, – сухо подтвердила Сильвия и, взяв свою сумочку, встала. – По большому счету, Гейбриел, возможно, прав. Тебе пойдет на пользу самостоятельная жизнь. Ты наконец получишь возможность понять, на что способна. Жаль, что мы не сможем увидеть, что из тебя получится, – с печальной улыбкой добавила она и поцеловала Джоанну в щеку. – А пока ты всегда можешь перебраться к нам, если Уэстроу тебе осточертеет. Я тебя обожаю, как, впрочем, и Гейбриела: вы заменяете мне родных детей. И мне больно наблюдать, как вы терзаете друг друга. До свидания!

Проводив гостью, Джоанна легла на кровать и уставилась в потолок. Прощальные слова Сильвии все еще звучали у нее в ушах.

Выходит, я вовсе не взрослая женщина, а глупая девчонка?! Значит, такой меня видят окружающие. Если так, то мне давно уже следовало завоевать право на независимую жизнь! Зря я медлила с уходом из Уэстроу!

Джоанна устало вздохнула и сама себе возразила: как же могла я уйти отсюда, если все эти годы ждала Гейбриела? Не теряла тайной надежды обрести наконец-то его любовь! И прощала все его бесконечные измены, никому не раскрывая своего постыдного секрета. И развода-то потребовала от отчаяния, стремясь, защитить себя от дальнейших душевных травм и уберечься от нового унизительного пренебрежения.