Четырехлистный клевер

– Не угрожает, – тупо повторила Сузан, которой казалось, что стены палаты начинают кружиться.

Пол мягко пошатнулся под ее ногами. И тут усталость и нервное напряжение последнего дня дали себя знать – она заплакала. Впервые за все это время Сузан заплакала – да нет, зарыдала, пряча лицо у Ричарда на груди.

Он обнял ее, сотрясающуюся от рыданий, не давая упасть. Так они и стояли посреди палаты, как двое спасшихся после кораблекрушения, и именно в этот момент Ричард Райвен понял, что больше никогда не отпустит Сузан от себя.

Глава 15

Они лежали в постели, истомленные блаженной усталостью после любовной близости. За окном уже брезжил рассвет. Глаза Сузан были закрыты, но она не спала. Как ни странно, что-то неясное тревожило ее.

Хотя, казалось бы, о чем беспокоиться? Все шло прекрасно, о лучшем трудно было и мечтать. Здесь, в Дублине, после роскошной презентации, на которой Ричард получил приз за лучший сценарий года, она снова обрела то, по чему так соскучилась за время жизни в захолустье.

Признаться, она слегка отвыкла блистать в обществе. Даже новое платье – медно-золотое, под цвет огненных волос, облегающее и длинное – не помогло Сузан почувствовать себя неуверенно. Только присутствие Ричарда, его гордость от того, что она рядом с ним, спасали положение.

А как Ричард и Джинни обожали друг друга! Девочка, еще не совсем окрепшая после болезни, так и льнула к отцу. Она даже засыпала быстрее, когда он, а не Сузан, держал ее на руках. Теперь Джинни спала в своей кроватке, сжимая в крохотном кулачке золотую авторучку – приз за лучший сценарий, который отец безропотно отдал ей в «безвозмездное пользование».

Однако неотступная тревога тем не менее не давала покоя Сузан. В больнице было легче – их с Ричардом отношения были хотя бы однозначны и правильны. Они выглядели любящими супругами, привыкшими понимать друг друга с полуслова, да что там – с полувзгляда! Случалось, Сузан только подумает о чашке кофе, а Ричард уже подает ей бодрящий напиток.

Но теперь, когда опасность миновала, Сузан все чаще казалось, что она живет в одном доме с совершенно чужим человеком. Да, к Джинни он был привязан, но вот к ее матери будто бы охладел. Они едва перебрасывались парой фраз за целый день, разве что обсуждали, что еще нужно купить ребенку. По ночам, когда Ричард занимался с ней любовью, Сузан казалось, что тело его говорит красноречивее слов, что он любит ее… Ведь нельзя же дарить столько чувственных радостей женщине, к которой не испытываешь ничего, кроме примитивного вожделения! Однако…

Внезапно, словно уловив ее мысли, Ричард сел рядом с ней в постели. Сумрачный взгляд его был устремлен не на нее, а в окно, где небо уже светлело от рассвета.

– Ты не спишь?

– Н-нет… Еще нет.

– Сью, нам нужно поговорить.

– Хорошо, – отозвалась Сузан, и по ее спине пробежал холодок недоброго предчувствия. Неужели опасения оказались не напрасными?

Ричард, словно не желая оставаться рядом с ней, встал с кровати и натянул джинсы. Потом подошел к окну, повернулся к Сузан лицом и замер черным неподвижным силуэтом. Она сжалась в постели, натянув одеяло до подбородка, и ждала.

– Я хотел спросить: и сколько все это будет продолжаться? Пора наконец определиться с нашими отношениями.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду будущее нашей дочери. Ребенку нужна нормальная, полноценная семья. Ей нужно имя…

– У нее уже есть имя! – запальчиво перебила его Сузан, садясь в постели и даже не заботясь о том, что одеяло сползло, обнажив грудь, – У моей дочери есть очень красивое имя и в ином она не нуждается!

– Ее зовут Дженнифер Райвен, а не Дженнифер О'Брайен, – холодно уточнил Ричард. Взгляд его скользнул по ее обнажившейся груди, потом он резко отвернулся, сорвал со спинки кресла халат Сузан и бросил ей. – Прикройся! Я хочу, чтобы ты говорила со мной, а не соблазняла меня.

Соблазняла! От неожиданной обиды слезы навернулись на глаза. Сузан вскочила, оделась, дрожащими руками завязала пояс.

– Хорошо… Говори поскорей, что тебе от меня нужно, – и покончим с этим.

«Покончим с нашими никчемными играми в любовь» – вот что она хотела сказать. Еще бы, кому приятно делить постель с человеком, для которого ты не более чем развлечение в ночные часы?… Сузан теперь стояла перед Ричардом, скрестив руки на груди, глаза ее пылали негодованием.

– Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.

Сузан с болью в сердце вспомнила их разговор ясным летним днем, неподалеку от фермы. Теперь казалось, что это было давным-давно.

«Если бы ты носила моего ребенка, я счел бы своим долгом жениться на тебе» – так он сказал ей тогда. А теперь всего лишь собирался исполнить обещание.

– Замуж? За тебя? Думаешь, ты стал отцом Джинни только потому, что платил за лечение и за все остальное?

Еще произнося эти слова, она поняла, как больно ранит ими Ричарда. Но лицо его, как ни странно, осталось спокойным, только глаза слегка потемнели.

– Нет, я так не думаю. Я стал отцом Джинни, когда сидел у ее постели в больнице и страдал от собственной беспомощности. Беда помогла мне разобраться в себе – у меня не осталось времени мыслить логически, и я жил только чувствами. Сердце и сказало мне, как сильно я боюсь потерять мою дочь. Мне было бы легче сотню раз подряд умереть вместо нее.

Сузан ощутила раскаяние.

– Прости, Ричард… Я не хотела тебя оскорбить. На самом деле в больнице ты прошел настоящее крещение огнем. Ты выдержал экзамен на отцовство.

– Если я, как ты говоришь, выдержал экзамен…

– Ты будешь видеться с Джинни, сколько и когда захочешь. Она даже станет носить твою фамилию.

– Что значит – видеться? – заорал Ричард так, что оконное стекло звякнуло. – Я нашел моего ребенка не для того, чтобы видеться с ним по выходным! Я хочу, чтобы Джинни всегда была со мной, и речь идет, черт побери, не только о ней!

Но тогда, в больнице, он сказал: «Я еще не встретил женщину, от которой хотел бы иметь детей. Ту, с кем решил бы провести остаток жизни». Проклятье, как же она могла забыть? Он хочет жениться на ней из благородства. Но нет, лучше остаться одной, чем согласиться на подобное унижение.

Беда в том, что она любила Ричарда. Ни на минуту не переставала любить. И мысль о том, что она больше никогда не проснется поутру в его объятиях, доставляла ей невыносимую боль.

Сузан крепко зажмурилась, чтобы не разрыдаться. Сейчас ей придется отказаться от того, чего она больше всего желает…

– Я знаю, что ты меня не любишь, – донесся словно издалека тихий голос Ричарда. – Зато со мной ты будешь обеспечена материально. Кроме того, в постели нам всегда было хорошо вместе…

– Отчего ты думаешь, что я… не люблю тебя? – с трудом выговорила Сузан, хватаясь за спинку кресла, чтобы не упасть.

– Не так уж трудно догадаться. Когда мы вместе в постели, ты все время закрываешь глаза, чтобы не видеть меня. Наверное, представляешь на моем месте кого-нибудь другого.

– Ричард, я делала так потому, что боялась…

– Боялась? Но чего?

– Боялась увидеть холод в твоих глазах. Понять, что для тебя все это просто секс, а о чувствах речь не идет.

– Сью… – Голос его прозвучал слегка хрипло и очень близко.

Она открыла глаза – Ричард стоял совсем рядом. В глазах его была та страсть, что разжигала в ней ответное пламя. Он взлохматил пальцами черные волосы и продолжил с коротким смешком:

– Господи, и ты вообразила, что я могу ласкать и целовать тебя и при этом не испытывать никаких чувств к тебе? Да мне не пережить саму мысль о том, что ты замужем за кем-то еще, кроме меня, что спишь в постели другого мужчины!…

– Другого? – вскричала Сузан, в отчаянии сжимая кулаки. – О чем ты говоришь? У меня никогда не было никого, кроме тебя! Ты всегда был единственным мужчиной моей жизни, я ни о ком другом и не помышляла… Даже когда считала тебя последним себялюбивым подлецом, и то не могла перестать тебя любить!…