Ночь над Манхэттеном

— Сп… спасибо.

— Хэтти, ты меня поражаешь! Вместо того чтобы прятать голову в песок, тебе давно нужно было поговорить с подругой!

— Я не прятала голову. Просто я…

— Да все понятно. В общем, разбирайся. Не вешай нос. Насчет проекта подумай. Он — интересный.

— Спасибо тебе, Стефан. Правда спасибо. Ты — настоящий друг.

— Угу!

До своего офиса она добралась, что называется, на автопилоте. Почему-то сразу, из ниоткуда появилась тревога и противная дрожь в коленках. Хэтти впервые задумалась над словами Стефана, сказанными на банкете. Он что-то узнал и хотел ей рассказать! Поэтому и повел себя так беспардонно по отношению к Оливеру. И Мадлен что-то знала, пытаясь дозвониться и устроить срочный разговор.

Стефан и Мадлен пытались ее от чего-то оградить? Или предупредить? Снова к горлу подкатила нехорошая, тревожная тошнота — Оливер!

Оливер за все это время ни разу не появился… Кстати. Хэтти даже остановилась посреди уличной толпы. А ведь она сочла естественным и нормальным, что Оливер ни разу не позвонил после того памятного вечера! А на банкете он хотел рассказать нечто очень важное, в чем-то признаться…

Она вздохнула, сжав зубы: семь бед — один ответ. Нужно просто узнать все и отнестись к этому как можно спокойнее. Другого выхода у нее сейчас нет.

Подруга встретила ее сурово и хмуро.

— Наконец-то ваша светлость изволили прибыть на рабочее место! — Она жестоко скрутила рыжие волосы в тугой пучок, как будто они в чем-то провинились.

— Это не мое рабочее место, я вообще отсюда увольняюсь.

— Да ты что! Поедешь в Голливуд?

— Мадлен, что случилось? Ты звонила мне?

— Да как тебе сказать, — с едкой издевкой в голосе ответила та, — есть немного. Я обрываю телефон уже больше недели — ты только сейчас заметила?

— Мадлен, поверь, было не до того. Рассказывай.

— Что так прямо сразу? А может, подождем еще пару недель?

— Ты узнала что-то про Оливера?

Мадлен молча усмехнулась. Потом встала, прошлась по приемной, заложив руки в карманы пиджака.

— Кстати, тебе повезло: Джонни сейчас нет на месте, иначе он не дал бы нам поговорить… И вряд ли ушел бы живым после разговора. Да…

— Ты о чем? — холодея, переспросила Хэтти. — Я не собираюсь его убивать. Пусть женится, станет отцом, мне уже давно безразлично.

— Вот-вот. И остался бы ребенок без отца, а жена без мужа!

— Ты мне можешь объяснить, в чем дело? И при чем тут Джонни? Кстати, он узнал про мой роман с Оливером исключительно по твоей рассеянности. Зачем ты оставила письмо на мониторе?..

— Если бы все было так просто, Хэтти! Наивная душа.

— Тогда объясни, в чем дело? Ты звонила Стефану в Англию ради этого, а теперь тянешь паузу.

— Конечно! Пришлось разыскать его телефон, ты же все время недоступна.

— Мадлен, черт возьми, ты можешь наконец все объяснить?!

Мадлен вдруг стремительно уселась в кресло напротив Хэтти, злобно глядя ей в глаза.

— Объясняю. Я здесь совершенно ни при чем! Возьмись покрепче за стул, а то упадешь. Я расскажу тебе все, как было, а дальше сама решай, что тебе делать. Итак…

— Ну?!

Мадлен строго посмотрела на подругу:

— Все началось с того, что ты очень сильно надоела Джонни. Ему хотелось отвлечь тебя от собственной персоны, а самому спокойно жениться на Кэт… — Она вздохнула. — А тут вдруг ему приходит твое выдуманное письмо про Фрэнка, и…

— И?

— Гениальный Джонни решил отыграть эту историю заново! По твоему же сценарию.

Поздно вечером, сидя в своем любимом баре и обливаясь слезами, Хэтти отправила Оливеру сообщение следующего содержания: «Сколько Джонни тебе заплатил?». А после этого позвонила Стефану и объявила, что согласна работать с ним до конца жизни, а еще согласна купить ту квартиру на Манхэттене не глядя и за любую цену.

Еще через час они сидели в ее будущем пентхаусе в окружении нескольких бутылок джина и, по выражению Стефана, «вытирали сопли».

— Но это же просто подло! — всхлипывала Хэтти. — Я просто никогда… никогда…

— Теперь ты понимаешь, почему я должен был любыми силами увести тебя от этого мерзавца?

— Они же играли мной цинично и пошло! Они же расписали сценарий… А потом глумились…

— Во-во! — оживился Стефан. — Какой там сценарий! Ты же сама все за них придумала! Джонни просто взял за основу то твое письмо про Фрэнка, нанял Оливера и разыграл все как по нотам!

— А я-то!.. А я-то думала, что само Провидение помогает мне! — завыла Хэтти. — Что господь Бог наградил меня таким чудом! Ы-ы-ы!

— Ага! Наивная… Ты вспомни: он моложе тебя, синие тюльпаны, Лувр… Что там еще-то, я забыл?

— Ы-ы-ы-ы!

— Ну понятно, в общем. Хорошо, что Мадлен вовремя спохватилась.

Некоторое время они молчали, только Хэтти периодически всхлипывала и глушила джин большими стопками.

Стефан попытался было остановить ее, но она отмела все возражения одной фразой:

— На меня не действует, а я хочу напиться вдрызг!

— Смотри, потом резко подействует и тебя придется откачивать в госпитале.

Но она только злобно мотала головой.

— Не произноси при мне слово «госпиталь»! Интересно, он и про отца наврал?

— Наверно.

— Нет… не похоже. Стефан, у него вся семья работает в театре. Не хочешь позвать его к себе в кино? — Она дико захохотала сквозь слезы. — У нас будет служебный роман… Как романтично! Ха-ха-ха!

— Я больше не дам тебе джина. А пригласить Оливера к себе — хорошая идея. Учитывая вашу историю, он неплохой актер.

— Предатель! — крикнула Хэтти, страшно сверкнув глазами, и закашлялась.

— Да я пошутил, чего ты орешь?

Хэтти принялась раскачиваться из стороны в сторону.

— Почему же я раньше не замечала? Его проговорки, несовпадения, странные фразочки…

— А когда вы, влюбленные дуры, что-нибудь замечаете?

— Но и вы, влюбленные дураки, бываете тоже не очень-то внимательны!

Стефан засмеялся.

— Один — один. Только больше не пей. Слышишь?

— Хорошо. — Она опрокинула в себя еще стаканчик и перевела дыхание. — И потом, я так отчаянно скрывала, что играю у тебя, думала, а вдруг он не любит актрис? А он что?!

— Что?

— Сам оказался актером! Поэтому-то у него так хорошо получалось играть свою роль. Ы!

— Да уж. Актер он хороший.

— Стефан! Вот только попробуй! Я сочту это предательством.

— Да успокойся ты. Не буду я его звать к себе… Если только сам попросится…

— Он знал, что я буду на банкете, поэтому и пришел, специально, чтобы… понимаешь?

— О! Отлично понимаю! — оживился Стефан, вспоминая их помятый вид.

— Он знал, что я снимаюсь у тебя, знал от Джонни! Ы-ы! Мерзавец!

— Да он все про тебя знал, чего уж там… Твоя жизнь вся была у него как на ладони. Джонни держал его в курсе, это яснее ясного.

— О-о-о!

— Успокойся. Хочешь, я сломаю о его нос свою вторую руку?

— Нет.

— Ну, тогда прости его и забудь.

— Никогда!.. Как, говоришь, его зовут? Красавчик Оливер?

— Да. Он очень широко известен в английских актерских кругах, все дамочки его обожают. — Стефан немного помолчал. — Нет, не все.

— Как это? — спросила она, размазывая остатки туши по подбородку.

— Некоторые ненавидят, как ты, например. А вообще он — хороший актер.

— Убью! Обоих убью!

— Не дебоширь. Квартира пока не твоя. Тебе охота начинать новую жизнь с разборок с полицией?

Хэтти заныла:

— Но ведь зачем-то он хотел мне все рассказать?!

— Совесть замучила. А может, они с Джонни так решили.

— Но он же сильно переживал! Я это чувствовала, этоневозможно сыграть!

Она подумала еще кое о чем. О той странной уверенности, что Оливер любит ее. Любит, несмотря ни на что. Удивительно, но эта уверенность до сих пор жила в ее сердце, теперь — вместе с горькой обидой.

— Почему невозможно сыграть? Все возможно. Ты вот сыграла ненависть. Бедный Стив даже жаловался мне, что ты его сильно напугала, когда зарезала… Да… Убийство у тебя хорошо получилось, как будто ты и правда ненавидела всех мужчин на свете. При желании все можно сыграть, Хэтти.