Девушка для победителя

Только теперь Сандра поняла, насколько безнадежной была ее попытка скрыть правду от Йена Кейси, мистера Сыщика. Он знал наверняка. Он не стал бы действовать вслепую, если бы имел в своем арсенале только догадки, не подкрепленные доказательствами.

— Поэтому ты и живешь здесь, как и раньше… Изображаешь убитую горем вдову и заключаешь сделки со своей бывшей свекровью, чтобы у ребеночка был шанс унаследовать состояние Эшвудов…

— Нет! — воскликнула она, до глубины души оскорбленная такими подозрениями.

— Тогда зачем ты скрыла от меня, что беременна?

Теперь Сандре стало ясно, как все выглядит с его точки зрения. Она не могла допустить, чтобы он думал о ней хуже, чем она есть на самом деле.

— Я ничего не сказала Аде, — произнесла молодая женщина, качая головой. — Я никому ничего не сказала, кроме моего врача, который не общается с Эшвудами.

— Значит… значит, ты избегала каких-либо контактов со мной, чтобы не возникло ненужных подозрений, если ребенок вдруг окажется похожим на меня, да? — яростно выкрикнул он. — Это нарушило бы твои планы?

Сандра содрогнулась, почти физически ощутив силу его негодования. Она сглотнула и еле слышно прошептала:

— Я не собираюсь никому ничего доказывать… — Голос ее дрожал так сильно, что она едва справилась с фразой.

— То есть, если ничто не будет слишком уж очевидно указывать на мое отцовство, ты оставишь все как есть? — продолжал допытываться Йен.

Сандра молитвенно сложила руки и подняла на мучителя полные слез глаза.

— Йен, отцом ребенка может быть и Рудолф. В ночь перед тем, как ты приехал и меня забрал… — Она замолчала, и на щеках ее выступил румянец стыда.

Так вот о чем она старалась забыть в его объятиях в Тир Тайрнгир!

— Ты не хотела, чтобы Рудолф победил, — ровным голосом произнес он, повторяя ее собственные слова и тем самым еще глубже погружая ее в бездну отчаяния.

Но она-то знала, что близость с Йеном значила для нее гораздо больше. Как же ей хотелось объяснить ему все, чтобы он понял и поверил, но слова застревали в горле, и она не могла выдавить ни звука. Видя ее замешательство, Йен снова пошел в наступление.

— Так какой у тебя был план, Сандра? — спросил он, пристально глядя ей в лицо. — Ты хотела скрыть, что забеременела от Рудолфа раньше, чем отдалась мне? И сказать, что ребенок от меня, а не от мужа?

На его лице появилось выражение такого отвращения, что у Сандры все внутри перевернулось. Йен сжал кулаки и едва сдержался, чтобы не грохнуть ими по столу.

— Неужели ты думала, что вопрос об отцовстве никогда не возникнет?

— Я вообще ничего не думала, — простонала она. — И плана у меня никакого не было. Я просто…

— Лгала мне насчет таблеток.

— Я не хотела тогда, чтобы ты останавливался.

— И поэтому наплевала на мои права, да? Я был там, и ты меня использовала.

— Нет!

— Теперь Рудолф мертв и не может с помощью ребенка привязать тебя к себе. А раз так, то уже не имеет значения, кто настоящий отец. — Его глаза были темны от гнева. — Да, Сандра? И ты решила, что можешь поступать с ребенком, как тебе вздумается, не опасаясь моего вмешательства.

Она опустила веки, чтобы сдержать слезы, неумолимо поступающие к глазам. Боже, она и не думала, что ее поступок причинит ему такую боль. В ее представлении все выглядело по-другому.

— Йен, ответственность целиком и полностью лежит на мне. — Больше ей нечего было сказать в свое оправдание.

— Этого я и не отрицаю, Сандра, дорогая. И посмотри на меня, черт подери!

Она в отчаянии повиновалась. Для него ее поведение представлялось подлостью, тягчайшим оскорблением, какое только можно нанести.

— Я просто не знала, как нужно поступить, — тихо произнесла Сандра.

— Теперь я тебе это скажу, — заявил Йен, нимало не проникаясь сочувствием к ее положению. — Мы ждем, пока ты родишь, а потом сразу же отправляемся к врачу, которого выберу я, а не ты, Сандра, потому что тебе я больше не доверяю.

Молодая женщина поморщилась. Она знала, на что шла, но все равно утрата его доверия причиняла боль.

— Я не планировала заниматься с тобой любовью, — сказала Сандра, пытаясь снять с себя хотя бы одно обвинение.

Он нависал над ней, высокий и мрачный, явно страдая от уязвленного самолюбия.

— Это ты позвала меня в свою спальню, Сандра. Я уже прошел весь коридор.

— Я просто боялась, что утром, когда ты улетишь, я еще буду спать. И хотела…..

— Чтобы я переспал с тобой, — закончил он, презрительно усмехаясь.

Молодая женщина покачала головой. Ей ничего не оставалось, кроме как терпеливо сносить все его обвинения. Она понимала, что в полной мере заслужила эти упреки.

— Все мои поступки были мотивированы моими чувствами к тебе, — сказала она, не поднимая глаз.

— Какими бы ни были эти твои чувства, их оказалось недостаточно, чтобы ты пожелала разделить со мною свою жизнь.

Сандра горделиво подняла подбородок.

— Ага, и связать тебя по рукам и ногам с помощью ребенка? Особенно после того, как я заверила тебя, что принимаю таблетки? Такая ситуация тебе понравилась бы больше?

— Не знаю, потому что все решения до этого принимала ты, — ответил Йен. — Как ферзь, который не обращает внимания на пешку… как будто я вообще вне игры! Обещаю, если отцом окажется Рудолф, я исчезну из твоей жизни раз и навсегда. Но если ребенок мой…

На загорелых скулах заходили желваки, в карих глазах загорелись нехорошие огоньки.

— Тогда даже не думай, что сможешь выкинуть меня из своей жизни. Я буду бороться за родительские права и буду видеться с ребенком столько, сколько положено по закону. А ты знаешь, что я всегда добиваюсь, чего хочу.

Родительские права…

Естественно, после всей этой истории он не захочет взять ее в свой дом.

Йен так презирает ее, что будет чудом, если он не попытается вообще отнять у нее малыша. Сандра не сомневалась, что у него хватит возможностей сделать это. Взять хотя бы Уинстона Догерти.

Если, конечно, отцом окажется он.

— Хорошо. Так что ты предлагаешь теперь? — спросила она.

Раз Йен Кейси участвует в ее жизни, значит, всю инициативу он берет на себя. Сопротивляться бесполезно.

— Будем ждать, пока ты родишь. А потом сделаем все возможное, чтобы установить отцовство. Кстати, я думаю, что тебе имеет смысл уехать из города на оставшиеся месяцы. Здесь не слишком хорошая экология, она может навредить ребенку.

— Мне некуда уезжать, Йен. У меня нет другого дома, — ответила Сандра.

Идея заявиться в Эшли-холл и сообщить отцу, что она ждет ребенка неизвестно от кого, почему-то не внушала восторга.

— В твоем полном распоряжении мой дом в Корнуолле. Там море, солнце, свежий воздух, зеленые луга и хорошие врачи. Я буду приезжать на выходные, если, конечно, ты захочешь. Пока что я не имею права настаивать.

— Послушай, Йен, ты совершенно не обязан со мной возиться. Я понимаю, ты хороший человек и совесть не позволяет тебе плохо обращаться с женщиной… Но, возможно, я ношу чужого тебе ребенка… — Сандра замолчала. Она всего лишь хотела сказать, что Йен очень благороден и что она не желает жертв с его стороны, но поняла, что у нее ничего не получается.

— Все будет так, как я сказал, — отрезал Йен. — Если ребенок мой, я хочу, чтобы он уже сейчас чувствовал, что у него есть отец.

— Ох, думаю, для нас обоих будет лучше, если отцом окажется Рудолф, — еле слышно произнесла Сандра. — Тогда тебе больше не придется заботиться обо мне.

— То есть ты хочешь, чтобы это был его ребенок?

По его тону она поняла, что для Йена сама эта мысль неприемлема. Желать ребенка от человека; который надругался над ней! В то же время для него это был шанс освободиться от обязательств, которых он не желал.

— А ты разве не рассчитываешь на это?

Йен закрыл глаза, словно видеть ее было выше его сил.

— Знаешь, что, Сандра? — В его голосе звучала неподдельная горечь, которая заставила молодую женщину почувствовать себя еще хуже. — Ты ни разу еще не спросила меня, чего я хочу. Пока все шло так, как угодно тебе… и я старался делать для тебя все, что в моих силах. Но больше так продолжаться не может. Теперь я буду поступать, как считаю нужным. И надеюсь, тебе хватит ума понять, что это правильно.