Любимец публики

— Да сынишка Дика Грейсона стал жертвой автокатастрофы…

Газета выпала из одеревеневших пальцев Мелли.

— Дик жив? — глухо спросила она. — Он не умер?

— Нет, родная, пострадал только его сын. Мистер Грейсон помчался в больницу, как и следовало ожидать; в толк не могу взять, чего здесь удивительного. Отец он или нет? — мягко улыбнулась Мэри.

— Мне надо одеться, — проговорила Мелли, рассеянно окинув взглядом махровый халат. — Который час?

— Куда ты собралась? — крикнул отец ей вслед.

— К Дику, конечно, — отозвалась Мелли удивленно, словно ответ напрашивался сам собой.

— Девчонки меня в гроб вгонят, — пожаловался Хью Мюррей жене, едва за дочерью захлопнулась дверь. — Жаль, что ты не родила мне сыновей.

— Доктор Мюррей?

Мелли шагнула навстречу. Тимоти не подвел и на этот раз!

— Я — Фред Бомэн, — представился толстяк, с энтузиазмом пожимая хрупкую ручку. — Какая неожиданность, — протянул он, — вы в самом деле врач?

— Честное слово, — торжественно заверила она. Мелли просто не верилось, что ее так легко пропустили. А все благодаря Тимоти! Когда она позвонила в больницу и сообщила, что на работу не выйдет, зять клещами вытянул из нее правду. Он не стал отговаривать сумасбродную родственницу и даже не подумал возмущаться. Напротив, перезвонил через полчаса и сообщил, что заказал для нее билет на первый же рейс до Нью-Йорка.

— Вы ведь понимаете, что в реанимацию посторонних не пускают? — спросил Бомэн. — Я вас проведу в отделение, доктор Мюррей, — он увлек коллегу к дверям, — но дальше выпутывайтесь сами.

Она кивнула. То же самое говорил и Тимоти. «Что ты станешь делать, если тебя выведут за ухо?» — полюбопытствовал он. И Мелли честно ответила: «Не знаю».

Если Тимоти и не одобрил ее легкомыслия, то вслух не сказал ничего. Напротив, ободряюще потрепал по плечу.

Разумеется, газетчики уже оккупировали холл, но и охрана не дремала. Фред Бомэн взял Мелли под руку, и она тотчас же почувствовала себя увереннее.

— Вы не поверите, на что способны одержимые поклонники! — сокрушенно покачал головой Фред. — У человека сын при смерти, а идиоты требуют автограф! Тут один репортер прорвался; так вошел в дверь, а вылетел в окно! В реанимационное отделение — прямо.

— Спасибо, я вам бесконечно признательна.

— Передавайте привет Тимоти. Родственники либо у мальчика, либо в комнате для посетителей.

Ну, и какого черта ты затеяла, Мелли? — бранила она себя, на ходу извлекая из кармана стетоскоп и для пущей убедительности вешая его на шею. Можно ли арестовать меня как самозванку, если я и в самом деле врач?

Дверь оказалась открытой, и Мелли — была не была — переступила порог. Что она скажет? Что сделает? Одержимая тревогой и страхом, Мелли просто не задумывалась о том, как поведет себя. Наверняка Дик тут же прогонит ее в шею…

Ковер пастельных тонов, мягкие плюшевые кресла, по-домашнему расставленные тут и там… казалось, здесь царят уют и умиротворенная тишина. А сколько слез пролилось в этих стенах! Мелли хорошо знала истинную цену обманчиво-мирной обстановке: слишком часто приходилось ей сообщать плохие новости родным и близким.

Здесь Дика не оказалось. Она заморгала, глубоко вздохнула. В противоположном конце комнаты сидели двое: совсем близко, соприкасаясь коленями. Мужчина держал руки женщины в своих. Даже от порога Мелли ощутила исходящую от них волну напряжения и усталости.

— Простите… простите, если помешала.

— Вы врач? — Женщина поднялась на ноги. Прелестное личико побледнело и осунулось; под глазами пролегли темные тени. — Нику хуже?

Итак, это мать Ника.

— Я здесь не работаю, — призналась Мелли. Готовая на все, чтобы увидеть Дика, она не нашла в себе сил солгать этим людям. — А вы, должно быть, Мэрилин. Я… я друг Дика. Мне так хотелось помочь…

— Он с Ником.

— Простите… мне не следовало приезжать, — пролепетала Мелли.

Как я посмела… Пред горем этой женщины все мои печали кажутся вздорными и пустячными. Она повернулась к двери, но Мэрилин удержала ее за руку.

— Нет же, не уходите. Дику так нужна поддержка. Мне легче: со мной Мердок. Не будь его, я, верно, повредилась бы в уме. Мы и не знали, что у Дика кто-то есть…

— Все не так… Мы не…

Что за чудесная улыбка у этой женщины: тень скорби только подчеркивает ее одухотворенную красоту!

— Но вы приехали; это кое-что значит.

Добрые слова немного успокоили Мелли, но сердце по-прежнему сжималось от боли: напрасно она сюда явилась, одержимая любовью дурочка! Дик не захочет ее видеть. Дик терпеть ее не может!

— Может, я лучше оставлю Дику записку? — предложила Мелли. Да, записка — именно то, что нужно; так оно куда разумнее и безопаснее! — Я, собственно, еще не знаю, где остановлюсь. — Она открыла записную книжку: Тимоти загодя присоветовал ей недорогой отель.

— Он пришел в сознание.

При звуке знакомого голоса Мелли вздрогнула. Оттолкнув ее, Мэрилин бросилась вперед и порывисто обняла Дика.

— Слава богу, слава богу! — снова и снова повторяла она.

Муж ее, высокий, худощавый мужчина с копной каштановых волос, коснулся ее руки. Отпустив Дика, Мэрилин уткнулась в плечо мужа.

— Вы ступайте в палату, а я побуду здесь, — распорядился Дик.

В дополнительном приглашении супруги не нуждались. Дик с тоской проводил их взглядом. Щеки его ввалились, лицо приобрело нездоровый землистый оттенок. По-прежнему не замечая присутствия Мелли, он устало рухнул в кресло. Глаза закрылись, голова бессильно упала на грудь. Мелли видела: Дик близок к обмороку, и только несгибаемая воля придает ему сил. Горе не находит выхода и подтачивает его изнутри.

— Здравствуй, Дик. — Она уселась рядом.

Дик резко поднял голову и посмотрел на Мелли, словно не узнавая. В отрешенном взгляде не читалось ни враждебности, ни радости.

— Мелани? Ник очнулся!

— Замечательно! — Голос ее прервался. Мелли отчаянно хотелось обнять его, но следовало держать себя в узде. — Я говорила с Мэрилин… Она просто чудо.

— Да, — безразлично отозвался Дик, устало проводя пятерней по волосам. — А что ты тут делаешь, Мелани?

— Я хотела помочь…

Он кивнул, похоже даже не расслышав ответа, и встал.

— Куда ты, Дик? — Она тоже поднялась на ноги.

— Мне пора.

— Но разве ты не вернешься к Нику?

— Он требует маму и папу, — отозвался Дик ровным, невыразительным голосом. — Он меня не узнал, Мелани.

В сухих словах прозвучала такая боль, что сердце Мелли заныло. Проклиная собственную беспомощность, она инстинктивно потянулась к нему, и Дик ухватился за ее руку словно утопающий за соломинку.

— Когда это случилось?

— Во вторник… нет, в понедельник. Я был в Африке. Мы присматривали подходящую натуру для нового фильма…

Мелли быстро произвела в уме необходимые подсчеты. Четыре дня, плюс перелет… Один бог знает, когда он в последний раз спал.

— Ты вообще ложился?

Дик отрицательно покачал головой.

— Ел что-нибудь?

— Выпил кофе.

Неудивительно, что вид у него жуткий. Странно, что еще на ногах держится!

— Подожди меня здесь, Дик. Мне нужно кое-чего сделать. Только не уходи, пока я не вернусь. — К великому облегчению Мелли, спорить он не стал. Снова упал в кресло и закрыл глаза.

Из ординаторской Мелли позвонила доктору Бомэну. Тот не заставил себя ждать.

— К воротам подъедет такси. — Он вручил ей ключ от служебного входа. — С той стороны здания газетчиков вроде бы нет. — Фред взглянул на часы. — Это все? Потому что, видите ли…

Мелли чмокнула его в щеку. Толстяк порозовел от удовольствия.

— Это все, обещаю, — заверила она. — Большое вам спасибо!

Дик не проявил особого интереса, когда Мелли за руку вывела его из здания, предусмотрительно оставив медсестрам телефон отеля, рекомендованного Тимоти. Назвала адрес таксисту. С облегчением вздохнула: машина беспрепятственно выехала за больничные ворота.