Путешествие с шейхом

Я всегда пытаюсь уравновешивать то, что даю, и то, что беру. Я горжусь тем, что играю честно.

Он принял от нее дар наслаждения и теперь хочет доставить наслаждение ей. Честная игра. По его правилам. Но что тогда означают подаренные им рубины?

Глаза Тарика притягивали ее взгляд как магнит, говорили ей, что она ослепительно красива, бесконечно желанна и никакой другой женщине не сравниться с ней. Он словно излучал желание быть с ней – только с ней, – и ее сердце сжалось.

Но любит ли он ее?

Будет ли любить ее всегда?

Проклятые сомнения подхватили ее, как налетевший смерч. Тарик протягивал руку, словно предлагал себя, – несомненно, искреннее приглашение к близости, которой она так жаждала, и, склоняясь перед неизбежностью, Сара вложила ладонь в его ладонь.

Что еще могла она сделать?

Она любит его.

Он – ее мир.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Тарик наслаждался счастьем, какого никогда не знал раньше.

Безоблачное рождественское утро… прозрачный холодный воздух… и впереди две блаженные недели в графстве Суррей. Ощущение полной власти над мощным «ягуаром» усиливало волнующее чувство свободы.

Следующие две недели он не будет думать ни о том, кто он, ни о роли, которая суждена ему по рождению. И конечно, его мать не станет напоминать ему об этом. Она сама предпочитала забывать о той, другой жизни, в которой была женой его отца.

Рождество будет чисто английским, как, впрочем, и пребывание в ее доме. Матери и в голову не придет вмешиваться в его отношения с Сарой, она будет вести себя с безупречным тактом.

Кроме того, его мать прекрасно умеет создать атмосферу уюта. Саре понравится Хершоу-Мэнор, гораздо более похожий на семейный дом, чем величественный и безличный Марчестер-холл. Тарик хотел, чтобы Сара чувствовала себя как дома. Этот праздник пробуждает родственные чувства, и Сара наверняка станет скучать по Джесси и близнецам, с которыми провела два последних Рождества в Австралии. Будет ли его общество достаточной компенсацией?

– О чем ты задумалась? – спросил Тарик, вдруг охваченный желанием проникнуть в ее мысли. Страсть обладать всем ее существом без остатка превратилась у него в одержимость. Сара стала для Тарика чем-то вроде сильного наркотика. Он жаждал все больше, больше и больше.

Поймав ее взгляд на себе, он почувствовал ее нежелание открыть свои мысли, и это только усилило его решимость. Он снял одну руку с руля и сжал ее пальцы, побуждая к доверию.

– Скажи мне.

Сара вздохнула.

– Я размышляла о том, что подумает о нас твоя мать.

Тарик тепло улыбнулся ей.

– Она подумает, что ты прелестна и что мне очень повезло с тобой.

Сара оставалась задумчивой, далекой.

– Тарик, ты возил в Хершоу-Мэнор других женщин?

Он нахмурился. Ему не понравился этот вопрос, не понравилось напряжение в ее голосе. Однако солгать ей он не смог.

– Да. – Он сжал ее руку. – Но не таких, как ты, Сара.

Она опустила взгляд на их соединенные руки и тихо спросила:

– Твоя мать поймет это? Или она решит, что я просто еще одна… мимолетная пассия… позарившаяся на твое богатство?

Тарик внутренне сжался, словно от удара. У него было много приятных связей, но ни одну женщину он не покупал. Все происходило по обоюдному согласию.

– Я никогда не имел дела с проститутками, и моя мать, безусловно, не станет считать тебя таковой. – Он бросил на Сару критический взгляд. – Откуда такие мысли?

Избегая его взгляда, Сара отвернулась к боковому окну, и Тарик видел только ее вспыхнувшую шею и щеку.

– Прости, – тихо сказала она. – Я не хотела оскорбить тебя. Просто удивлялась твоей матери… Что подумает она обо мне? Ведь целых две недели…

Осознание ее уязвимости потрясло его до глубины души. Он совсем забыл, что у нее нет жизненного опыта. Ей будет неловко перед его матерью. Сам он принимал одобрение матери как нечто само собой разумеющееся, однако как могла Сара относиться к этому так же, если никогда не была в подобной ситуации? Она потеряла невинность в сексуальном плане, но еще очень невинна душой… ее так легко обидеть.

Черт побери! Он не должен был это начинать. Ничто в мире не оправдает его теперь. Он не сможет возместить Саре то, что взял у нее. Однако, если бы даже он мог повернуть время вспять… нет… он не отказался бы от нее. Он должен был испытать эти редкие чувства хотя бы раз в жизни. И она. Может, и она никогда больше никого не полюбит. Они не имеют права упускать свое – пусть мимолетное – счастье.

Тарик отпустил ее руку, чтобы переключить скорость, и остановил автомобиль на обочине.

– Что-то не так? – в тревоге воскликнула Сара.

– Ты, – сказал он, выключая мотор.

– Тарик… пожалуйста, забудь мои слова. Это неважно. Я просто…

Он ласково приложил палец к ее губам.

– Сара, я хочу, чтобы ты знала, как я отношусь к тебе. Видишь ли, моя дорогая… – Он понадеялся, что она угадает его чувства по глазам, и обхватил ладонями ее лицо, притягивая к себе. – Я люблю быть рядом с тобой. Я люблю в тебе все. Я люблю тебя так, что моя мама не сможет это не увидеть. И она будет в изумлении смотреть на тебя, потому что я никого никогда не любил раньше. Так что тебе нечего бояться. Ты не должна испытывать никакой неловкости. Только счастье, моя любовь.

Ее глаза радостно просияли, заставив его сердце перевернуться в груди. Забыв, что они находятся на общественной дороге, он перегнулся к ней и поцеловал в губы, растворяясь в ней, наслаждаясь ее страстью, словно вливающейся в него и заполняющей все пустые места в его душе и сердце.

– Я тоже люблю тебя, Тарик, – прошептала Сара.

Он улыбнулся, зная, что не услышит от нее ничего, кроме правды.

– Вот мы все и прояснили. Теперь хорошо?

Сара рассмеялась, в ее глазах засверкали веселые искры.

– Очень хорошо. Спасибо.

Он засмеялся вместе с нею. Очень хорошо. Ему казалось, что все в нем поет от счастья, и, вновь заведя мотор «ягуара», Тарик не смог подавить порыв и вжал педаль акселератора в пол.

Две недели непрерывного блаженства. А потом… Он не хотел думать об этом… хотя необходимо выяснить, чем Сара могла бы заняться. Ему было больно думать о необходимости обеспечить ее будущее, ее будущее без него, однако невозможно бесконечно бежать от реальности.

Он поможет ей начать карьеру. У него есть власть, чтобы открыть двери в любую сферу бизнеса, есть деньги и полезные знакомства.

У любого человека должна быть цель в жизни.

Сара – сильная личность, она привыкла выживать, но он хотел для нее гораздо большего.

Он хотел дать ей все.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Сара полюбила Хершоу-Мэнор, такой же радушный и уютный, как и мать Тарика. Комнаты словно дышали индивидуальностью этой женщины. Прелестные мебельные ситцы диванов и кресел, узорчатые ковры, огромная коллекция антикварных вещиц различных эпох, выбранных за их очарование и навеваемые воспоминания, а не за материальную ценность.

Лошади в конюшнях, собаки под ногами такие же полноправные домочадцы, как и люди. Неповторимый деревенский дух, словно подчеркивающий неспешное течение времени в этом старинном особняке посреди чудесного парка.

Мать Тарика… «Пожалуйста, дорогая, зови меня Пенни. Все меня так зовут…» Пенелопа Ламберт снова вышла замуж за ветеринара… и овдовела несколько лет назад. Изумительная для ее пятидесяти с лишним лет живость не позволила угаснуть юной ее красоте. Пенелопа не стыдилась седины в густых вьющихся волосах, судя по многочисленным цветным фотографиям когда-то царственно огненных.

Мать Тарика словно излучала доброту, и Тарик, подумала Сара, видимо, ее унаследовал. Но в таком случае не обязательно искать скрытый умысел за каждым его добрым поступком? А вот безжалостность его, вероятно, от отца. Где, интересно, заканчивается власть генов и начинается воздействие среды?

Саре было уютно в этом доме, но пару раз она все же испытала неловкость.