Женщина против мужчин

Зак тяжело опустился на диван и закрыл лицо руками.

— Знаешь, что это значит?

— Что?

— Он снова выиграл.

— Это моя вина. Я рассказала ей о том, что произошло.

Зак вскочил, пытаясь сдержать раздражение.

— Зачем ты это сделала?

— Я думала, что смогу убедить ее уехать в Даллас. Она же решила, что единственный путь все уладить — вернуться к нему.

Зак поискал в кармане ключи и устремился к выходу.

— Я еду к ним. Надеюсь, еще не поздно.

Эрин встала, заслоняя собой выход.

— Ты не сможешь вернуть ее.

— Смогу.

— Бет должна все решить сама. Но кое-что можно попробовать сделать, хотя это тоже рискованно.

— Что?

— Урезонить Рона.

Неужели она не понимает, с кем имеет дело?

— Нет, он обозлится еще больше. Он будет мучить Бет. И не задумываясь причинит боль тебе.

— Когда же это кончится, Зак?

— Я не знаю. — Он действительно не знал. Он не мог думать сейчас, а Эрин ждала, что он примет решение. Единственно правильное решение.

Она подошла к телефону и сняла трубку.

— Что ты делаешь? — спросил Зак.

— Звоню Анн, чтобы она за мной заехала.

Он облегченно выдохнул. По крайней мере, она звонит не в полицию.

— Я могу отвезти тебя.

— Нет. Мне нужно побыть одной, все обдумать. Так же, как и тебе.

Зак решил не спорить с девушкой.

— Хорошо. Я позвоню тебе позже. Один из моих ребят проследит, чтобы ты добралась благополучно. И не возвращайся пока домой.

— Я должна, Зак. Я не могу скрываться. Как и ты не можешь убегать от своих проблем.

В тот же день Эрин отправилась домой. Снаружи дежурил человек Зака. Эрин не знала, с чего начать. Она неуверенно подошла к обломкам музыкальной шкатулки — единственной вещи, которую ей было по-настоящему жалко. Все остальное можно со временем восстановить. Собирая кусочки, один за другим, она с трудом сдерживала слезы.

— Эрин, что здесь произошло?

Это был голос отца. Вот уж кого она не ждала и не хотела видеть среди полного разгрома.

— Я бы хотела сказать, что у меня была развеселая вечеринка, но, боюсь, на это не похоже.

Его взгляд скользнул по комнате.

— Это тот человек, который угрожал тебе?

Эрин пожала плечами.

— Возможно. Но теперь все уже успокоилось.

— Он преступил закон и ответит за это, я тебе обещаю.

От мысли, что Эндрюс сам является стражей закона, у Эрин закружилась голова.

— Не предпринимай ничего. Его жена вернулась к нему, так что он угомонится.

— Ты не можешь это знать.

— Могу, отец. Он получил, что хотел, — свою жену. Теперь я не интересую его.

Роберт сделал шаг к дочери.

— Но рисковать глупо. Тебе лучше переехать ко мне, пока полиция не задержит его.

— Нет. Я перееду в город.

Он скрестил руки на груди.

— Но зачем? У меня много комнат. Я позабочусь о тебе.

— Мне уже давно не нужна нянька. И надсмотрщик тоже.

— Ты, надеюсь, не собираешься перебраться к этому парню-охраннику.

— А что, если бы собралась?

— Это было бы неправильно.

Эрин нервно рассмеялась.

— Кажется, тебя не волновали вопросы морали, когда я жила с Уорреном.

— Это разные вещи. Уоррен был...

— ...задницей. Он ни черта не знал о том, что значит любить, быть добрым и нежным. Он лишь карабкался наверх. Теперь он получил, что хотел. А я никогда не была нужна ему.

— Насколько я помню, это ты расторгла помолвку.

— После того, как он потребовал, чтобы я бросила свою работу.

Роберт тяжело вздохнул.

— Давай не будем ворошить прошлое. Сейчас меня беспокоит твое будущее. Этот парень из охраны не твой тип.

Эрин почувствовала, что у нее, кажется, поднимается давление.

— Это не имеет значения, поскольку мы не собираемся жить вместе.

Лицо Роберта смягчилось.

— Отлично. И все-таки тебе лучше переехать ко мне. Откровенно говоря, я скучаю без тебя. Мы отлично спорим.

— Если тебе так одиноко, почему ты не попросишь Уоррена и его новую жену — Мисти, кажется, — перебраться к тебе?

Эрин заметила тень, набежавшую на лицо отца, и пожалела о сказанном. Она знала, как он одинок после смерти мамы.

Ей захотелось обнять отца. Они так давно не были откровенны друг с другом. Она даже не знала, как он воспримет порыв дочерней нежности. Эрин подошла к нему и коснулась его руки.

— Я очень ценю твое предложение, но моя новая квартира в двадцати минутах отсюда. Мы по-прежнему каждую неделю будем встречаться за обедом.

— Ловлю тебя на слове! — Он посмотрел на обломки шкатулки. — Это карусель, которую тебе подарила мама?

— Да. Боюсь, она непоправимо сломана.

Лицо Роберта Брейли осветилось грустной, задумчивой улыбкой.

— Я помню, когда она подарила ее тебе. Она так любила делать тебя... нас обоих... счастливыми.

Сердце Эрин защемило, а глаза затуманились.

— Тебе очень не хватает ее? — мягко спросила она.

— Каждый день я тоскую по ней. Ты так на нее похожа.

Эрин походила на мать только внешне.

— Я похожа на тебя!

Отец искренне удивился:

— На меня?

Эрин улыбнулась.

— Кто, как ты думаешь, внушил мне, что жизнь бесполезна, если человек не занимается своим делом? Ты! От тебя моя уверенность. Моя сила. Именно поэтому мы все время препираемся.

— Пожалуй, ты права. — Роберт провел ладонями по лицу. — Так я не могу тебя уговорить?

— Не в этот раз.

— Не в этот? Можно подумать, мне когда-нибудь удавалось переубедить тебя!

Она улыбнулась.

— Да, вообще-то никогда. Но мое упрямство тоже от тебя.

Отец улыбнулся в ответ.

— Тогда ладно. Есть еще одна вещь. Похоже, твое дело на пути к успеху. Джордж Дентон вложил сто тысяч долларов в приют в память о своей матери. Он только просит назвать комнату в ее честь.

Эрин чуть не закричала от радости. Этот день не так уж и плох.

— Отлично! Как ее зовут?

— Минерва Уэйнрайт Дентон.

— Комната Минервы!

С минуту они стояли молча, глядя друг на друга. Потом Роберт Брейли приблизился к дочери и обнял ее. Эрин наслаждалась этим моментом близости.

— Спасибо, папочка.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Не могу в это поверить.

— Поверить во что? Что я сказала тебе «спасибо».

— Нет. Что ты назвала меня папочкой. Не помню, когда это было в последний раз.

— Постараюсь называть тебя так, как можно чаще. Если, конечно, ты будешь себя хорошо вести.

Он улыбнулся.

— Я горжусь тем, что ты делаешь так много добра людям, но подозреваю, что, к сожалению, у меня ты работать не будешь.

— Я буду делать все, что смогу.

— Пообещай мне одну вещь, Эрин.

— Что?

— Будь осторожна. Это опасный мир.

— Ты видела мебель в новом приюте?

Эрин подняла голову. Джил стоял в дверях ее офиса, засунув руки в карманы, и вопросительно смотрел на нее. Прошло почти две недели, и работа в приюте была близка к завершению.

— Нет, у меня не было времени туда поехать, — ответила она. — Нужно было проверить счета. — На самом деле она знала, что в приюте был Зак, который улаживал последние детали с двумя самыми надежными и компетентными своими сотрудниками.

— Не знаю, за какие ниточки потянул твой отец, но деньги продолжают капать. А мебель лучше, чем у меня дома.

— Это, наверное, старая мебель, которая осталась после того, как отец в очередной раз обновил интерьер.

— Откуда бы она ни появилась, это просто высший класс.

— Отлично. — Эрин снова погрузилась в бумаги, надеясь, что Джил поймет намек и уйдет. Но он даже не двинулся с места. — Так зачем ты пришел?

— Просто навестить. Я и Зака давно не видел. Вы случайно не поссорились?

Великолепно! Ей не хватает только проникновенного обсуждения ее личной жизни.

— Уверена, он занят.

— И ты не знаешь, чем?

— Перестань, Джил, — процедила она сквозь зубы.

— Что сталось с его экс-напарницей?

— Она вернулась к мужу. — Лицо Эрин исказила гримаса боли.