С тобой мое сердце (Врата рая)

— Ты упоминал, что твоя мать работала в полиции.

— В свое время она была одной из первых женщин-полицейских. Тетя рассказывала, что, когда мама поступила на службу в полицию, ее пытались оставить на канцелярской работе, но она хотела заниматься настоящим делом и добилась своего.

— Ты должен ею гордиться, она опередила свое время.

— Я и горжусь, — серьезно сказал Райли. — Но тогда я знал только то, что они с папой работают вместе.

— Ты ее помнишь?

— Когда она умерла, я был уже далеко не младенцем, но, как ни странно, я помню только какие-то фрагменты. Особенно отчетливо мне запомнился мамин запах — от нее пахло сиренью. К сожалению, большую часть того, что я знаю, я знаю с чужих слов. Однако больницу, куда маму увезли и откуда она уже не вышла, я помню очень хорошо. — Райли помолчал и с чувством закончил: — До сих пор ненавижу больницы.

— Я не знала, — прошептала Кортни, крепче прижимаясь к нему спиной. — Ты бы хоть как-то намекнул…

Райли тихонько рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

— И признался тебе в собственной слабости? Ты плохо знаешь мужчин!

Кортни не поддержала шутку.

— Я и не знала, что тебе и твоим братьям пришлось пережить.

— Нам всем пришлось тяжело. Преследуя одного отморозка, мама была тяжело ранена. Ее состояние было безнадежным, врачи могли только облегчить ей последние дни и часы.

— Мне очень жаль. Тебя не пустили к ней в палату? — тихо спросила Кортни.

Райли замотал головой, но потом сообразил, что Кортни его не видит.

— Нет. Мама не разрешила. Тогда я не понимал почему, но потом кто-то объяснил, что она не хотела, чтобы мы запомнили ее страдающей и обезображенной. Нам удалось только поговорить с ней по внутреннему телефону. Это было вечером, а ночью она умерла.

Райли почувствовал, что Кортни задрожала. Он догадывался, что она чувствует, он сам покрывался гусиной кожей всякий раз, когда вспоминал последнюю ночь жизни матери и ужасные дни, которые за этой ночью последовали.

— Отец так и не оправился от удара. — Райли старался говорить бесстрастно, но негодование, которое он пытался скрыть, придало его голосу суровость. — Помню, в первое время он еще как-то пытался держаться, наверное, только ради нас. Но от него осталась только внешняя оболочка. Через два года после гибели мамы он умер от сердечного приступа. Во всяком случае, эта причина значилась в свидетельстве о смерти.

— Что ты имеешь в виду?

— В день, когда хоронили маму, мы видели его в полицейской форме в последний раз. Отец стал топить горе в виски, но в конце концов утонул в нем сам. Фактически отца нам заменил Хэл. Это он поддерживал порядок в доме, следил за тем, чтобы мы учили уроки, вовремя мылись и меняли постельное белье. Позже, уже встав взрослым, я узнал, что Хэл научился подделывать подпись отца в чековой книжке, чтобы оплачивать счета.

— Господи, Райли, — ахнула Кортни, — сколько же ему было лет?!

— Десять. А когда нас взяла к себе Кэрри — двенадцать. Ты, наверное, думаешь, что Хэл был рад, когда нашлось кому о нас позаботиться? Ничего подобного. Он так привык к ответственности за младших братьев, что продолжал нести ее бремя на своих детских плечах, даже когда необходимость в этом отпала. Кэрри с ним приходилось гораздо труднее, чем со мной и Стивом, вместе взятыми.

Внезапно Райли понял, что ему стало легче, он словно сбросил тяжесть с души. Кортни ничего особенного не делала, только слушала, но ей удалось то, что не удавалось дорогостоящим детским психологам — она помогла ему выпустить на свободу демонов, которых Райли держал в себе слишком долго.

— Хэл и сейчас иногда пытается указывать нам, как жить и что делать. Хотя в действительности ему бы лучше предоставить Стива и меня самим себе и заняться собственной жизнью.

— Может быть, ему еще посчастливится встретить подходящую женщину, — со вздохом сказала Кортни.

У Райли были на этот счет серьезные сомнения, но он промолчал, не желая разрушать романтические иллюзии Кортни.

— Хватит о Хэле, мы потратили на него слишком много времени.

Райли наклонил голову и припал губами к нежной шее Кортни. Если он хотел превратить Кортни в горячий сгусток желания, то ему это почти удалось. У Кортни перехватило дыхание. По-прежнему прижимаясь спиной к его груди, она освободила руки из рук Райли, подняла их и обвила его шею. При этом она выгнула спину, и ее грудь приподнялась, являя собой соблазн, перед которым Райли не только не мог устоять, но даже и не пытался.

— Вот вы где!

Жаркие путы желания прорезал радостный голос Дженис. Райли и Кортни отпрянули друг от друга, как парочка подростков, застигнутых родителями на заднем сиденье автомобиля.

— Что тебе? — прорычал Райли.

Но Дженис и не подумала обижаться, они с Райли никогда не обижались друг на друга.

— Вас уже все разыскивают, — подал голос спутник Дженис, в котором Кортни узнала Колина.

Итак, эти двое помирились.

Кортни попыталась обуться, но безуспешно: распухшие ступни не желали влезать в босоножки.

— Идите вперед, — сказала она, — мы вас догоним, как только я смогу обуться. Если, конечно, мне вообще удастся это сделать, — добавила она уныло.

Дженис посмотрела на ее ноги.

— Бедняжка. Не мучайся, иди босиком. — Она подошла ближе и помогла Кортни встать. — Все равно никто ничего не заметит, все будут смотреть только на жениха и невесту. Клара собирается бросать букет.

Райли усмехнулся. Его, конечно, не интересовало, кто поймает букет, брошенный невестой, но раз дело дошло до бросания букета, значит, молодые скоро уедут. А это, в свою очередь, означало, что он наконец получит возможность остаться с Кортни наедине.

11

Райли с тревогой подумал, что, если Кортни будет и дальше елозить, прижимаясь к нему, его выдержка может дать трещину.

— Радость моя, сиди тихо.

— Но мне ужасно неудобно, — пожаловалась Кортни, снова меняя положение. — По-моему, ты положил слишком много льда.

Райли передвинул полиэтиленовый пакет с колотым льдом, который держал у ее виска.

— Потерпи еще немного. — Он усмехнулся, когда Кортни нетерпеливо вздохнула. — Ты сама виновата, надо было быть повнимательнее.

Кортни вырвала у него пакет и бросила в раковину, потом осторожно ощупала синяк.

— Откуда я знала, что у твоей невестки бросок, как у главного нападающего, а у Дженис реакция — как у лучшего вратаря?

Букет, к ужасу Колина, поймала Дженис, а Кортни неловко увернулась от локтя Дженис и ударилась головой о вешалку для пальто. Райли не знал, кому из двоих — Дженис или Кортни — Клара пыталась бросить букет, и не был уверен, что хочет это знать. Считается, что девушка, которая поймала брошенный невестой букет, выйдет замуж следующей. Если в этой глупой примете есть хотя бы доля правды, Райли было жаль Колина. Бедняге предстоит выдержать жесткий прессинг. Но сам он испытал огромное облегчение, когда увидел, что Кортни не придает этому суеверию никакого значения.

— Ну как, жить будешь? — Он протянул Кортни стакан с лимонадом.

— Кажется, да.

Кортни отпила прохладный напиток и улыбнулась. Райли подал ей руку, и они вместе вышли из кухни. В гостиной Райли поставил в проигрыватель пластинку с латиноамериканскими композициями. Приглушенное освещение, чувственная музыка — все это создавало романтическую атмосферу. Кортни села на диван, обитый черной кожей, Райли опустился рядом. Ему вдруг подумалось, что к этому легко привыкнуть: приходишь с работы, а дома тебя ждет удивительная женщина, нежная и прекрасная… Он поспешил прогнать эту мысль. Известно, что свадьбы настраивают на слезливо-романтический лад, но он должен сохранять трезвую голову. Если Стив решил связать себя узами брака, это еще не значит, что он, Райли, обязан последовать его примеру.

— Кто оформлял интерьер твоей квартиры? — вдруг спросила Кортни, подбирая под себя ноги и кладя голову на плечо Райли. — Бригада спартанцев?