Лоно Каридес

— Если ты думаешь, что можешь куда-то оправиться без меня, то... Мелина, какого черта ты здесь делаешь?

Гостья оторвала испуганный взгляд от груды одежды на полу и нежно посмотрела на Кристоса.

— В присутствии моей жены говори по-английски, — откликнулся мужчина на пылкий поток ее греческого и повернулся к Бекке. — Она хочет избавить меня от неприятной задачи сказать тебе... О чем именно сказать, Мелина?

Его голос преисполнился ледяного презрения. Это был Каридес во всей красе, холодный и резкий. Бекка почти сочувствовала незваной гостье. Мелина возбужденно рассмеялась:

— Что мы все еще любим друг друга, дорогой! Наш разрыв был глупой ошибкой. Понятно, что ты ничего не хотел говорить... из-за ее беременности, — тонкие губы сложились в гримасу презрения и отвращения.

— Я так понимаю, что никаких угрызений совести ты не испытываешь? — сухо предположил Кристос.

Он лично задушил бы эту женщину, если бы не боялся, что пострадают младенцы или Бекка.

— Она заслуживает того, чтобы знать.

Лицемерное заявление исторгло лишь брань из уст Кристоса.

— Но я люблю тебя! — простонала Мелина.

— Ну, без такой любви я проживу, — мужчина перевел взгляд на Бекку. — С тобой все в порядке?

— Ничего, держусь.

— Она не признает очевидного, — жалостливо произнесла Мелина.

Кристос бросил на гостью нетерпеливый взгляд:

— Ей нечего признавать. Я не люблю тебя и никогда не любил.

— Но мы собирались быть вместе! — прошипела Мелина, бросая на Бекку злобный взгляд.

Перехватив этот взгляд, Кристос переместился так, чтобы оказаться посередине между женой и экс-любовницей.

Мелина двинулась было к нему, но мужчина так угрожающе посмотрел на нее, что она резко остановилась и побледнела.

— Но ты любишь меня!

— Я женат... и даже если бы не был женат, у меня нет к тебе никаких чувств. Думаю, тебе лучше уйти, — сказал Кристос и добавил тем же едким тоном: — Если еще когда-нибудь явишься сюда, берегись, Мелина!

Бекка не сомневалась, что он говорит вполне серьезно. Гостья, кажется, тоже: она расправила плечи и подняла свою сумку.

— Вызвать тебе такси?

— Не беспокойся, — огрызнулась Мелина. — Я знаю дорогу. — У двери женщина обернулась и ехидно улыбнулась Бекке: — Скажи ей, что прошлой ночью ты был со мной, Кристос.

Дверь хлопнула, и прощальный выпад повис в воздухе.

Бекка грузно осела на диван. Некоторое время Кристос глядел на ее склоненную голову, потом энергично выругался и опустился перед женой на колени.

Он ласково коснулся ее щеки.

— Сожалею, что тебе пришлось это выдержать. Представить не мог, что Мелина выкинет такой номер, — виновато сказал Кристос, когда их глаза встретились. — Знаешь, ты замечательно справилась.

Бекка помолчала, потом рассмеялась:

— Думаешь, это была выдержка? А я считала, что у тебя связь на стороне, — она проглотила комок в горле, повернулась к мужу и увидела, что он непритворно удивлен.

— Ты думала, у меня связь? Не знаю, что и сказать.

— Это правда?

Кристос вздрогнул, как будто она его ударила.

— Правда? Так вот почему ты вечером укладывала вещи? Ты собиралась уйти от меня? Серьезно?

— Да... Нет... Не знаю...

— Я не перенесу, если потеряю тебя, — с болью произнес Кристос.

— А мне непереносимо знать, что ты мне изменяешь.

— Как ты могла так подумать?!

— Ты поэтому не занимался любовью со мной, да?

Бекка увидела красноречивые желваки на оливковых скулах, и сердце у нее упало.

— Я беспокоился за детей.

— Не оправдывайся. Я сейчас размером с небольшую гору, — Бекка удрученно взглянула на свою талию, — но еще не была такой, когда ты перестал прикасаться ко мне. Почему не сказал, что не выносишь моего вида?

— Ты действительно так думаешь?

— Я это знаю!

— Боже!

Бекка увидела, что муж смеется.

— Смешно? — вскрикнула она, серьезно подумывая ударить его.

Кристос схватил жену за плечи и почти вплотную наклонился к ней.

— Нет, взгляни на меня! — потребовал он, когда та опустила глаза.

У Бекки колотилось сердце, но она повиновалась приказу мужа.

— Я перестал прикасаться к тебе, потому что боялся.

— Не понимаю...

— Два младенца...

Бекка потеряла терпение:

— Думаешь, я сделала бы что-нибудь, что повредило бы детям? Я знаю, что у твоей мамы были трудности и все кончилось плохо. Но я не твоя мама... я вообще еще не мама... И мне нравится чувствовать себя женщиной. Но сейчас...

Тут страстная тирада выдохлась, потому что Бекке не хватило дыхания. Слезы залили ее щеки, грудь тяжело вздымалась.

— Конечно, ты женщина... родная, желанная! Для меня ты самая красивая. Речь не об этом.

На душе у Бекки стало немного легче.

— А тогда о чем?

— Знаешь, насколько возрастает материнская смертность при множественных родах? А я знаю.

— Даже при менее тщательном мониторинге я бы уже услышала об этом!

— Я всегда гордился тем, что умею держать себя в руках, но когда я касаюсь тебя...

От непристойного блеска в глазах Кристоса не только лицо, но даже шея у Бекки нежно порозовела. Она очень соскучилась по этому блеску.

— У меня сохранились лишь смутные воспоминания, — сердито призналась она. — Но ты ведь опасался только заниматься сексом... а это не значит, что ты не мог проявить любовь или оказать мне не много больше внимания, или...

— Но ты вроде бы никогда не нуждалась...

— В чем?

— Во мне.

Ошеломленная, Бекка молча смотрела на мужа. Такое ей даже в голову не приходило.

Кристос сомневается в том, что он мне нужен?

— Ты, кажется, хорошо проводила время и никогда не показывала вида, что скучаешь без меня. Иногда я даже чувствовал себя лишним.

Я и не знала, что он бывает так неуверен в себе!

— Я еще таких «ненужных» не встречала, Кристос.

— А если я потеряю контроль над собой и...

— Глупый!

Он смотрел на Бекку испуганно и вопросительно, и она объяснила:

— Кристос, ты никогда не причинишь мне вреда. Ты — пылкий любовник, но не грубый, не себялюбивый, и я никогда не буду так о тебе думать.

Кристос не успел ответить — Бекка взяла в ладони его лицо и прижалась губами к его губам. Какое-то мгновение отклика не было, но потом глубокий вдох сотряс его тело, и он очень нежно поцеловал жену в ответ.

Когда они оторвались друг от друга, то оба выглядели совершенно потрясенными.

Кристос вытер слезы со щек жены.

— Чертовски трудно было не касаться тебя, — хрипло признался он.

Бекка шмыгнула носом.

— Но ведь нам от этого не удержаться, а? Я вспыхиваю, когда касаюсь тебя.

Бекке казалось, что глубоко в глазах Кристоса полыхает пламя.

— Ничего страшного, если немного и подгоришь. — Она знойно взглянула на мужа из-под загнутых ресниц и сообщила по секрету: — Я, пожалуй, получу от этого удовольствие.

— Ты знаешь, что мой брат родился мертвым?

От страха в его глазах у Бекки сжалось сердце.

— Наши дети здоровы, Кристос. Послушай, если не веришь. Вот, вот здесь.

Он на мгновение испугался, потом строгое лицо смягчилось и расплылось в широкой мальчишеской улыбке.

— Можно?

Бекка взяла его руку и прижала к своему животу. Кристос почувствовал довольно энергичное движение и широко раскрыл глаза.

— Они все время так делают? — благоговейным шепотом спросил он.

— Довольно часто. Они, знаешь ли, бойкая пара.

У Кристоса засияли глаза, он взял руку жены и нежно прижал к губам:

— Они всегда такими останутся.

— Конечно.

— После родов мама долго болела. Я, конечно, мало что мог понять, но дети чувствуют такие вещи...

Бекка кивнула.

— И, похоже, это чувство... остается с ребенком навсегда.

Было ясно, что история матери произвела большое впечатление на Кристоса. Бекка молчала, понимая, что не стоит его торопить; она не могла прекратить страдания мужа, хотя ей очень хотелось стереть муку с любимого лица.