По ту сторону риска

— Если бы я был эгоистом, то сказал бы «да», но я не могу этого сделать.

Набравшись смелости, Роза задала очень важный для себя вопрос:

— Я вам небезразлична или это плод моего воображения?

— Нет, вы не ошиблись: я действительно к вам неравнодушен, Роза. Я ни к кому не испытывал более глубоких и искренних чувств, чем к вам, и даже не представлял, что способен на такие всепоглощающие эмоции. Впервые в жизни я готов совершить самоотверженный поступок.

— Принять решение вопреки моему желанию вы называете самоотверженным поступком? Позвольте мне самой решить, что для меня будет лучше, а что — нет. Не лишайте меня права выбора. — Роза с силой сжала ему руку. — Ну, пожалуйста, Уоррен. Вы заранее сделали вывод, будто с вами я буду глубоко несчастна. Дайте мне возможность доказать, что это не так. Недаром говорят, что любовь — самое рискованное дело!

— Нет, не могу, — ответил Уоррен каким-то сдавленным голосом.

Казалось, ее слова не доходили до его сознания. Он принял решение и уже не мог от него отказаться.

— Ну, пожалуйста, Уоррен, — пробормотала Роза, зная наперед, что потерпела поражение.

— Вы мне еще спасибо скажете, — сухо сказал он, глядя ей прямо в глаза.

— Дело ваше, умолять не буду, — проговорила она осевшим от волнения голосом, хотя, если бы она была уверена, что это поможет, бухнулась бы перед ним на колени.

— Вы слишком благородный человек, Роза Тилден, — произнес Уоррен и встал, собираясь уйти.

— Вон оно что! И вы хотите бросить меня после всего, что я вам сейчас сказала?! — воскликнула она со слезами на глазах.

— Мне пора ехать по делам, — ответил Уоррен, отводя от нее взгляд. — Попытайтесь меня понять, — сказал он, надевая пальто. Затем подошел к входной двери и распахнул ее настежь.

Дверные колокольчики громко звякнули.

— Роза! — позвала Деб, выбегая из кухни. — Не уходите! Ой… — Она увидела Уоррена и Розу и сделала соответствующие выводы. — Пирог почти готов.

Роза изобразила на лице вежливую улыбку.

— Спасибо, Деб.

Уоррен воспользовался тем, что Розу отвлекли, и стал прощаться.

— До свидания, Роза. Если известный вам сыщик что-нибудь узнает о вашей сестре, я дам вам знать.

— Благодарю вас, — едва слышно прошептала она.

— Да, вот что: если здесь станет опасно, позвоните, — добавил он.

А здесь уже и без того стало опасно. Ее сердце разбил именно тот мужчина, который — она могла поклясться любил ее. Мужчина, решивший, что, отказавшись от нее, сделает Розу сказочно счастливой.

Она только сейчас поняла, что неправильно истолковывала его поступки, и вот теперь он отплатил ей тем же.

— Куда ушел мистер Харкер? — спросила Деб, на ходу вытирая руки о передник.

— Не знаю. Он не сказал.

— Он еще вернется?

— Нет. Думаю, он вообще здесь больше не появится.

— Извините, — проговорила Деб, нервно теребя свой фартук. — Я не имела в виду, что он сбежал.

— Ясно, — сказала Роза, стараясь взять себя в руки. Она не хотела выглядеть жалкой, но понимала, что это именно так. — Зато это имела в виду я.

— Может, вам станет легче, если мы поговорим по душам? — спросила Деб с явным намерением выспросить у Розы все детали ее разрыва с Уорреном.

— Нет, — ответила Роза, тяжело вздохнув. — Мне бы только добраться до дома.

— А как же мой пирог?! — воскликнула Деб тоном четырехлетней девочки, желание которой взрослые не захотели выполнить. — Я думала, вы его попробуете и выскажете свои замечания, все ли я сделала правильно. Ведь я пекла его по вашему рецепту.

Роза не хотела обидеть Деб, но и сидеть с ней с глазу на глаз и есть пирог у нее не было никакого желания.

— Деб, ты не обидишься, если я попробую его завтра?

— Но завтра он уже не будет таким вкусным! За ночь он непременно зачерствеет, — возразила Деб.

На это было трудно возразить. В самом деле, Деб весь день только и говорила, что об этом пироге. Роза поняла, что, пока не попробует его, домой ей не уйти.

— Действительно, ты права. Может, он поднимет мне настроение.

— Вот здорово! — весело воскликнула Деб и захлопала в ладоши. — Устраивайтесь поудобнее, а я пойду за пирогом. Сидите спокойно, не двигайтесь!

— Хорошо, не буду. — Для этого у нее просто не осталось сил. Она сидела, обхватив голову руками, и неотступно думала об Уоррене.

Отношения между ними не всегда были гладкими, но их, несомненно, тянуло друг к другу, как магнитом. Недавно Роза поняла, что испытывает к нему такое сильное влечение, какого не испытывала ни к одному мужчине. Уоррен стал нее тем единственным, о ком мечтает каждая девушка.

И это вовсе не игра ее разгоряченного воображения, как ей казалось раньше, а умопомрачительное романтическое увлечение, которое потрясло ее до глубины души.

Она ни на минуту не сомневалась, что и Уоррен испытывает то же самое. Тем более что он сам сказал, будто с самой первой встречи с ней потерял голову. Женское чутье не обманывает ее!

И вот теперь он ушел. Ни уговоры, ни слезы его не остановили бы. Роза испытывала чувство гордости, что у нее хватило мужества стойко перенести расставание с ним.

— Вот и я, — сказала Деб, входя в зад с тарелкой в руках. — Вы будете моей подопытной свинкой.

Роза взяла принесенную Деб вилку и, лукаво взглянув на помощницу, посоветовала:

— Когда будешь снова представлять свое изделие, пожалуйста, воздержись от подобных сравнений.

— Ну, вы-то меня знаете… — усмехнулась Деб.

Роза отрезала кусочек пирога и положила в рот. Вкус был очень странный. Что-то едкое.

— Ну как, вкусно? — нетерпеливо' спросила Деб.

— Пальчики оближешь, — солгала Роза.

— Берите еще, — предложила Деб.

— Возьму. — Роза отрезала еще кусочек, который был еще хуже, чем первый. Создавалось впечатление, будто пирог пропитали жидкостью для мытья посуды.

— Правда вкусно? — допытывалась Деб. — Я старалась испечь такой же пирог, как и у вас.

— Тебе это почти удалось.

— Тогда возьмите еще.

— Хорошо, — согласилась Роза, ощущая подступающую тошноту. Хотя девушка никогда не была привередливой в еде, пирог Деб вызывал у нее отвращение, и она молила небеса, чтобы Деб немедленно ушла на кухню, тогда бы можно было выплюнуть второй кусочек, который Роза так и не смогла проглотить.

— Ешьте все, до последней крошки, — сказала Деб, буквально сверля Розу глазами. Внезапно голос Деб утратил приветливость и доброжелательность, став холодным и властным.

Каким-то пугающим.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Нет, Деб, больше не хочу, — ответила Роза, чувствуя, что ее начинает мутить. Деб расплылась в ослепительной улыбке.

— Роза, дорогая, как можно? Это же ваш рецепт! Вам не нравится мой пирог?!

— Что вы положили в него? — с трудом выговаривая слова, спросила Роза.

Деб посмотрела на недоеденный кусок пирога на тарелке Розы и неопределенно пожала плечами.

— Ой, да того, другого, третьего…

— Что значит «того»? — возмутилась Роза, вставая. Но у нее закружилась голова, она покачнулась и снова села. — И что значит «другого, третьего»?

Деб снова перевела взгляд на Розу:

— Я очень сожалею, но поймите меня правильно, Роза…

— О чем это вы?

— Вы видели, как я рвалась испечь этот пирог, — сказала Деб. — Марта заставила меня сделать это, а вы знаете, что ей невозможно отказать.

— И что же вас вынудила сделать Марта? — спросила Роза.

— Проучить вас пирогом. Понятно? Чтобы ваш «Козырной туз», как она назвала мистера Харкера, продал то здание ей или кому-то там еще.

У Розы потемнело в глазах, и она судорожно вцепилась в столешницу.

— Вызови «скорую», — с трудом ворочая языком, проговорила она. — Прошу тебя.

Деб помотала головой.

— Извините, но я не могу: мне хорошо заплатили, вот я и стараюсь.

— Нуда, ты у меня неплохо зарабатываешь, — согласилась Роза.

— Стала бы я работать за те жалкие гроши, которые получаю здесь! — расхохоталась Деб. — Не вы, а Марта мне платит. Она все и придумала. Так что извините.