Давай поженимся, ковбой

Встряхнувшись, Мэри Клер отложила гроссбух в сторону и снова запустила руку в коробку. Это не мое дело, заверяла она себя. Я должна вести его счета. Точка. Деньги, которые он посылает бывшей жене, меня не касаются.

Но, как ни старалась она отвлечься, вопрос «почему?» продолжал звенеть в ее голове.

Взяв гроссбух и прихватив столько бумаг, сколько могла донести, Мэри Клер на цыпочках вышла из комнаты и направилась в кабинет. Включила компьютер и, пока тот загружался, вернулась за остальными документами. Разложив бумаги на столе аккуратными стопками, она стала вводить счета в память машины, используя накопленный в Хьюстоне двухлетний опыт работы и привезенные с собой компьютерные программы.

Мэри Клер настолько погрузилась в работу, что даже не услышала, как несколько часов спустя сзади осторожно подкрался Харли.

Женщина вздрогнула от неожиданности, когда он потерся подбородком о ее щеку.

— Боюсь, что, если даже вор обчистит весь дом, ты не станешь осмотрительней.

Мэри Клер откинулась в кресле, размяла плечи и погладила ладонью щеку мужчины.

— Не думаю.

Насладившись прикосновением теплых мягких пальцев, Харли повернул голову и, взяв женщину за руку, прижался губами к ее ладони.

— Не хочешь побаловаться?

Вытаращив глаза от изумления, Мэри Клер уставилась на него.

— Харли Керр! Да вы просто ненасытны!

Тот хихикнул и покраснел.

— Да нет. Просто мне вечно не хватает тебя.

Мэри Клер развернула кресло, ухватила ковбоя за пряжку и усадила себе на колени.

Стараясь не наваливаться на нее всем своим весом, Харли одарил женщину игривой улыбкой.

— Тебе не кажется, что следует поступать наоборот? Разве не шеф должен держать на коленях секретаршу?

Мэри Клер обвила руками шею Харли и притянула его лицо к своему.

— Я тебе не секретарша. Я твой бухгалтер.

Щекоча ее кожу усами, Харли прошептал:

— Какая разница…

Внезапный жар, вспыхнув где-то в глубине ее груди, отозвался на губах порывистым вздохом.

— Ты понимаешь, что мешаешь мне работать? — выговорила Мэри Клер, хотя жалоба прозвучала как минимум неискренне.

Харли провел языком по изгибу ее губ.

— Можешь засчитать это как рабочее время. Я оплачу.

Мэри Клер засмеялась и игриво ткнула его кулаком в подбородок.

— А тебе не нужно сходить проведать своих коров?

Харли вздохнул.

— Ясное дело, нужно. — Он с надеждой улыбнулся. — Но ты ведь пойдешь со мной?

Мэри Клер бросила взгляд на компьютер, с экрана которого ей лениво подмигивал курсор, и решила, что куда как приятней быть рядом с Харли, чем сидеть дома и одиноко ковыряться в цифрах.

— Нужно покормить теленка?

Спустя несколько минут, отключив компьютер, Мэри Клер уже шагала рядом с Харли к грузовичку. Он открыл дверцу кабины, подождал, пока она заберется внутрь, но сам остался стоять снаружи.

— Прежде чем отправимся ко мне, проедемся по пастбищу и взглянем на коров. Я открою ворота, а ты выведи машину.

Незнакомая с управлением грузовика, Мэри Клер выжала сцепление, повернула ключ зажигания и передвинула рычаг на первую скорость. Радуясь своим достижениям, она улыбнулась Харли, когда проезжала мимо него в ворота.

Харли отворил дверцу, и Мэри Клер отодвинулась на пассажирское место, но он ухватил ее за руку и притянул поближе к себе.

Обрадованная тем, что Харли предпочитает сидеть с ней рядом, Мэри Клер положила руку ему на колено, и они покатили по буграм неровного пастбища. Пересчитав коров и убедившись, что все на месте, Харли направил машину к своему дому.

Сидя в кабине, Мэри Клер размышляла о странных деньгах, которые он ежемесячно выплачивал жене. Убедившись, что не успокоится, пока не раскроет, в чем тут дело, она решила, что проще всего — узнать у него самого. Как и поступила, едва они добрались до коровника.

— Харли, — спросила она, выбираясь из грузовика, — когда я возилась с твоими бумагами, то заметила, что ты каждый месяц выплачиваешь жене какие-то деньги. В какую графу их записывать?

Помрачнев, Харли отвернулся и принялся выволакивать из машины моток колючей проволоки.

— Это пассив, — пробурчал он.

— Ясно, — сказала Мэри Клер. — Но что он означает?

Когда Харли обернулся, глаза его были холодны как лед.

— А это имеет значение?

— Н-нет, — запнувшись, выдавила женщина, но тут же, обругав себя за трусость, топнула ногой. — Да, имеет. Если уж я взялась вести твои дела, то должна знать, как и на что ты расходуешь деньги.

Харли посмотрел на нее. Щеки его подрагивали.

— Таково одно из условий раздела имущества, — натянуто произнес он и, развернувшись, направился к коровнику.

Мэри Клер устремилась вслед и настигла мужчину.

— Условия раздела имущества? Мне казалось, что ты развелся много лет назад.

— Если быть точным, десять, — сухо ответил Харли. Он швырнул проволоку в угол, подхватил лейку и стал готовить молочную смесь. — Когда мы разводились, Сьюзен потребовала половину всего, что я имел. Несмотря на то, что ферма принадлежала нашей семье уже долгие годы, суд решил, что жена имеет право на половину ее стоимости. У меня не было наличных, а продавать землю, чтобы откупиться, я не собирался. И тогда, по настоянию суда, я согласился платить ежемесячно, пока не покрою долг. — Он с отвращением отбросил палку, которой перемешивал молоко, и поднял лейку. — Так что, как я уже сказал, — продолжая хмуриться, заключил он, — это пассив.

Харли сунул лейку ей в руку и зашагал прочь.

Чувствуя себя так, словно его гнев отчасти был обращен и на нее, Мэри Клер вошла в стойло, где теленок уже нетерпеливо дожидался обеда. Из соседнего стойла донесся приглушенный голос Харли, нашептывающего слова утешения больной корове.

— Давай, детка, — подозвала Мэри Клер бычка, протягивая лейку, — покушай молочка.

Теленок прильнул к лейке и принялся жадно сосать. Мэри Клер украдкой бросила взгляд на Харли. Тот сидел на корточках возле коровы, держа в руках распухшее вымя. Она видела, как напряжена спина мужчины — результат ее назойливых расспросов. Но руки его были по-прежнему нежны, а голос все так же мягок.

Мэри Клер ощутила, как на глаза ее наворачиваются слезы. То, что Харли добр и ласков, она уже знала. Регулярность, с которой он расплачивался со своей бывшей супругой, свидетельствовала о честности и порядочности. А она взяла и расстроила его своей бесцеремонностью.

— Харли? — тихо позвала Мэри Клер.

— Что? — сухо отозвался тот.

— Извини.

Она увидела, как удрученно поднялись и опустились плечи мужчины.

— Тебе не за что извиняться, — пробурчал он.

Теленок нетерпеливо дернулся, и, заглянув в лейку, Мэри Клер обнаружила, что та опустела. Отставив лейку в сторону, женщина выскользнула из стойла и зашла в соседнее, где работал Харли.

— Есть за что, — сказала Мэри Клер, положив руку ему на плечо. Мускулы Харли напряглись под ее пальцами. — Я заговорила о вещах, про которые тебе явно больно вспоминать, и очень сожалею об этом.

Мышцы под ее ладонью медленно расслабились. Качнувшись на пятках, Харли повернул голову и взглянул на женщину.

— То, что произошло между мной и Сьюзен, не имеет к тебе никакого отношения. Но меня просто бесит, что приходится платить ей из доходов, полученных от земли, которую она ненавидела и от которой не чаяла убраться подальше. — Он покачал головой и вновь вернулся к работе. — Она ни разу и пальцем не пошевелила, чтобы помочь мне. Целыми днями торчала дома, только и ожидая подходящего случая, чтобы смотаться, пока я вкалывал как вол, добиваясь, чтобы эта земля приносила доход.

Не находя больше слов для утешения, Мэри Клер опустилась на колени рядом с мужчиной, продолжающим выдавливать молоко из коровьего вымени, и положила голову ему на плечо.

— Мама! Вот мы и дома!

Услышав, как хлопнула входная дверь, Мэри Клер выскочила из-за стола и бросилась встречать детей. Чуть не сбив Харли с ног, она понеслась вниз по лестнице и подхватила Стефи на руки.