В Англию за любовью

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Боже, приятель, ты ужасно выглядишь! Что стряслось? — Кол готов был засыпать Дэвида расспросами.

— Не надо, Кол. Не нужно меня сейчас ни о чем расспрашивать. Когда придет время, я сам тебе все объясню.

Улыбка Кола исчезла, а взгляд стал более пристальным. Тихо выругавшись, он взял сумки Дэвида и молча пошел рядом с ним к вертолету.

— Залезай. Я еще раз все проверю, и полетим.

Дэвид с облегчением кивнул и забрался в вертолет. Ком по-прежнему стоял у него в горле, а эмоции угрожали разорвать его на части. В данный момент ему больше всего хотелось наконец добраться до жилища и остаться одному.

Казалось, старый приятель все понял и не стал лезть к нему в душу. Всю дорогу они летели молча, каждый думал о чем-то своем.

— Привет, босс! — выкрикнула Келли, помахав ему рукой, когда они наконец-то приземлились. — Как прошла свадьба?

— Потрясающе, спасибо. — Его голос прозвучал на удивление спокойно и ровно, словно с ним и впрямь ничего не произошло. Так почему же Кол видел его насквозь?

— Ну вот, теперь отдыхай. Я могу для тебя что-нибудь сделать? — спросил компаньон, когда они оказались в пентхаусе Дэвида.

— Нет, ничего не надо. Спасибо.

Кол направился к двери.

— Я пробуду здесь до завтрашнего дня. Отдохни и приведи свои мысли в порядок, а за завтраком мы встретимся и все обсудим.

— Тебе вовсе не обязательно здесь оставаться...

— Ну, это ты зря. У тебя такой вид, будто тебя только что переехал грузовик. Я не знаю, что, черт возьми, с тобой стряслось, но до тех пор, пока ты не придешь в себя, я не смогу оставить на тебя гостиницу. Увидимся утром. В холодильнике полно еды, если вдруг захочешь перекусить.

Но Дэвиду было совсем не до еды. Ему хотелось чего-нибудь покрепче.

Оставшись один, он открыл банку с пивом и залпом опустошил ее.

Ему хотелось кричать от боли. За последние три года Дэвид научился терпению, но на этот раз страдания причиняла не физическая боль. Она, как заноза, глубоко вошла в его сердце. Он отправился в ванную комнату, открыл кран с холодной водой и подставил лицо под струю.

Наутро Дэвид первым делом отправился в офис. Он застал своего компаньона за телефонным разговором.

Кол приветствовал его кивком головы и повесил трубку.

— Как у тебя дела? Сегодня тебе не удастся отделаться от меня дежурными фразами по поводу того, что ты просто устал. Я хочу знать правду, приятель.

— Ты придираешься хуже, чем Молли, — проворчал Дэвид, даже не заметив, как ее имя слетело с его губ. Кол бросил на него удивленный взгляд.

— Значит, ее зовут Молли, а?

Дэвид отвернулся и сглотнул.

— Это подруга Лиз — жены моего отца. Я остановился у нее.

Кол подмигнул.

— Итак... сколько ей лет? Пятьдесят?

— Нет. Черт, ей где-то тридцать, может, тридцать один. Я точно не знаю.

— Она одинока?

— Вдова. Одна воспитывает сына. Чарли. Ему восемь лет.

Ком снова подступил к его горлу, и он потянулся за чашкой кофе.

— Итак... ты влюбился.

— Это так очевидно?

— О да. По крайней мере для меня.

Кол усмехнулся и пристально посмотрел на Дэвида.

— Ну что ж, судя по тому, что ты выглядишь так, словно она отобрала у тебя все игрушки, ситуация действительно очень серьезная, да?

Дэвид потупил взгляд.

— Нет. Нет, мы с самого начала понимали, что это не продлится долго. Мы оба знали.

— Разумом, но не сердцем. Похоже, что ты сохранил это от него в секрете.

Дэвид вздохнул.

— Она... просто проникла под мою кожу, понимаешь? Я не планировал влюб... — Он не договорил и отвернулся, пытаясь приглушить боль, которая снова сковала его тисками. — Я никогда не влюблялся, Кол. Я и представить себе не мог, что это может причинить такую боль.

— Тебе следовало бы спросить меня. Любовь — настоящий вулкан. А как Молли относится к тому, что ты влюблен в нее?

— Молли не знает.

— О, ужасно. А она любит тебя?

Дэвид пожал плечами.

— Она не говорила. В любом случае она не поехала бы со мной. Ей пришлось остаться в Англии ради родителей. Они будут скучать по внуку.

— О да, это проблема. Я ее понимаю. Разумеется, если бы она знала, что ты ее любишь...

— Это бы ничего не изменило.

Кол задумчиво вздохнул, и какое-то время оба молчали. Потом он продолжил:

— А твой отец? Как он?

— О, с ним все в порядке. Он действительно счастлив. За исключением того, что собирается отойти от дел, и Джорджия думает, что он планировал передать мне свой бизнес. Они хотят, чтобы я переехал в Англию навсегда.

Кол усмехнулся.

— Ну, если решишь продать свою долю в бизнесе, я всегда готов рассмотреть твои условия.

Дэвид фыркнул.

— Ты даже проблемы с персоналом не можешь решить без меня, — напомнил он, заставив Кола скрипнуть зубами.

— В конце концов я бы справился, — угрюмо пробубнил он.

Тогда почему же не справился? — хотелось спросить Дэвиду, но он воздержался. В конце концов, ничего бы не изменилось, если бы он остался еще на пару недель.

— Ладно... хватит обо мне. Расскажи лучше, как вы тут без меня, — сказал Дэвид и попытался сосредоточиться на делах.

— Как идет подготовка к выставке? — поинтересовалась Лиз, придя навестить подругу.

Молли пожала плечами.

— Ужасно. Все так сложно. Я продолжаю рисовать, но работа больше не приносит мне удовлетворения. Мои новые работы... они...

— Могу я взглянуть?

Молли сомневалась какое-то время, а потом кинула.

— Разумеется. Почему нет?

Она проводила Лиз в свою студию и, открыв дверь, затаила дыхание, боясь услышать критику.

— О... Молли! О, Молли, это невероятно! — воскликнула Лиз. — Они великолепны! Тебе на самом деле удалось передать его сущность.

— Но они такие личные.

Некоторые картины были слишком интимными. На них Дэвид выглядел таким, каким его видела только она — в мгновения, когда его глаза пылали страстью.

На большинстве полотен Дэвид был изображен обнаженным. Но изображение было настолько размытым, что только тонко чувствующие натуры и люди с профессиональным чутьем могли разглядеть его силуэт. Молли прибегла к излюбленной технике нечетких образов, игры света, поэтому присутствие Дэвида на картине скорее можно было предположить, чем ясно увидеть. Тем не менее настроение, атмосфера были очень интимными, и напряжение, которое переживала Молли, работая над этими картинами, ощущалось почти осязаемо.

— Джорджия видела их?

Молли покачала головой.

— Нет. Я не знаю, следует ли ей видеть брата в таком образе. Они немного...

— Они... они прекрасны. Чувственны.

— Но мне приходится зарабатывать себе на жизнь, а я не могу их продать. У меня такое ощущение, будто бы я продаю его...

Она закусила губу и всхлипнула. Лиз подошла и заключила ее в объятия.

— Я скучаю по нему, — призналась Молли сквозь слезы.

— Я знаю, моя дорогая.

— Это так глупо, — сказала Молли, освобождаясь и подходя к окну, чтобы посмотреть на коттедж. Она делала это по нескольку раз на дню, словно надеясь, что он все еще там. А иногда шла туда и ложилась на кровать, вдыхая аромат простыней, на которых он когда-то спал. С тех пор как уехал Дэвид, она все никак не могла заставить себя выстирать постельное белье, хранившее его запах.

— Почему глупо? Что плохого в том, что ты любишь его? — нежно возразила Лиз и снова прижала ее к себе.

— Знаешь, когда я потеряла Роберта, мне было не так больно, — призналась Молли, подняв глаза и встретив заботливый взгляд Лиз. — Когда он умер, я знала, что там ему будет легче. Кроме того, изменить что-то было не в моей власти. А сейчас... сейчас намного хуже, потому что он жив и мы могли быть вместе... Боже, ну почему в жизни всегда все так сложно?

— Он скучает по тебе, — заявила Лиз.

Молли вскинула голову и с жадной надеждой посмотрела на подругу.