Климат любви

— Я уже говорил вам, у меня в душе — пепелище. С мужчинами все по-другому, они могут найти себе иное применение, полностью заполнить жизнь работой, например. Но вы не должны целиком отдавать себя Херонсбриджу, забыв обо всем остальном.

— Это я тоже должна решать сама. Не стоит волноваться о моем будущем, Майк. Мне нравится Херонсбридж и работа здесь, но когда придет время уехать, я не окажусь беспомощной. Я многое узнала здесь и влюбилась в деревню. Когда вы перестанете нуждаться в моих услугах, я найду другую ферму или сниму домик в деревне. Деньги у меня есть, так что не стоит так мучиться ответственностью за мою судьбу. Я уже стала взрослой, — добавила она с дразнящей улыбкой.

— Я все понял, но мы не собираемся отказываться от ваших услуг.

— Пока. Но все меняется. Даже за год, что я живу здесь — посмотрите, как все изменилось: Тони, Ральф, Нора и Робин уехали, а мисс Ставертон, кажется, проигрывает битву старости. Таков закон изменений — время нельзя повернуть вспять, как нельзя заставить опавшие листья снова прирасти к веткам.

— Мы тоже меняемся. Все проходит — плохое и хорошее.

— Да, только иногда, когда ты счастлив, так хочется, чтобы время замерло. Мой год в Херонсбридже был счастливым. Честно говоря, такого счастья я не испытывала с раннего детства…

— А как у вас дома? Отец пишет?

— Да, вчера получила письмо — несколько строк на машинке. Я пыталась залучить его сюда, но он занят и вряд ли выберется.

Они дошли до межи, которая ограничивала земли Херонсбриджа с юга. Пока Майк считал, сколько понадобится новых столбов взамен сгнивших, Шарлотта, прислонившись к воротам, рассматривала живописные окрестности. Вечер был очень мирным, солнце уже спустилось за горизонт, позолотив края облаков; тишину нарушал лишь шелест колеблемой ветром травы. Осенняя меланхолия охватила Шарлотту. Этим разговором они с Майком достигли какого-то рубежа их отношений. Важным было не только то, о чем они говорили, но и то, о чем молчали. Она поняла слова Майка, как предупреждение: строй планы на будущее, не рассчитывая на меня — мне нечего тебе дать. А она ответила: не чувствуй за собой вины и не старайся помочь мне найти это будущее, я справлюсь сама. Но могла ли она справиться? Шарлотта так прикипела к Майку душой, что не представляла, как будет жить без него. Если он мог предложить ей только дружбу, то она должна принять ее и радоваться малому. Если он считал ее лишь удобным служащим, Шарлотта готова была стерпеть и это. Но она знала, что если Майк женится на Кейт Эссендин, для нее не будет места в доме молодых супругов. Ставертон пытался успокоить свою совесть, подталкивая ее к Стиву. Девушка улыбнулась, вспомнив короткий роман со Стивом. Как все это было несерьезно! А вот Майк и Херонсбридж так прочно вошли в ее сердце, что она не представляла себе жизни без них… Но Шарлотта знала, что не имеет права взваливать на Майка свои проблемы. Он должен ощущать себя свободным.

Ветер растрепал ей волосы, и она подняла лицо навстречу его холодному прикосновению. Майк поправлял столб. Шарлотта поняла, что не может смотреть на него — слезы наворачивались на глаза, и она снова обратила взгляд к темнеющему небу.

Майк остановился, чтобы раскурить трубку, а когда поднял голову, его поразила странная неподвижность Шарлотты, прислонившейся к воротам. Будто время замерло, и он смотрел на снимок: девушка в голубой куртке, с волосами цвета опавших листьев. Она стояла, спокойно подняв лицо к небу. Он уже замечал в ней странную способность растворяться в природе, когда мир был к ней слишком жесток. Что сейчас причинило ей боль? Тут девушка сбросила оцепенение и повернулась к нему.

— Смотрите, в поле чибисы, — сказала она, улыбаясь.

На обратном пути она много говорила о всякой живности — рассказывала о повадках оленя, которого как-то наблюдала, затаившись за кустами; об огромных лягушках, которые завелись у реки… Шарлотта пыталась казаться веселой, но Майк отметил про себя, что у нее усталый и подавленный вид.

Глава 21

Шарлотта надевала на Мисс Гибс упряжку, чтобы везти старую актрису на чаепитие в Бридж-хаус, когда вдруг услышала голоса, раздававшиеся из открытого окна квартирки Майка.

— Думаю, что это очень недальновидно с твоей стороны, Майк, — говорила Кейт.

— Прости, Кейт, — отозвался Майк твердо.

— Это действительно твое последнее слово?

— Да.

— Что ж, можно сказать, что ты также упрям, как твой отец. Мы соседи и друзья; в конце концов, я хорошо заплачу.

— Это не главное. У меня другие планы на эту землю.

— Ты сошел с ума. Будешь ждать сто лет, пока деревья начнут плодоносить, да и то неизвестно, что на них вырастет, а я предлагаю тебе живые деньги. Глупое решение, если учитывать ваше финансовое положение.

— Тем не менее решения здесь принимаю я.

— Как хочешь, — холодно бросила Кейт, выходя во двор. Ее обычно невозмутимое лицо было искажено яростью. — Как всегда незаменима, Шарлотта? — заметила она, и слова прозвучали, как звон льдинок в теплом воздухе. Не дожидаясь ответа девушки и не сказав ни слова Майку, Кейт вскочила на коня и исчезла за воротами.

— Не обращайте внимания, — успокоил Майк Шарлотту. — Ей сегодня не повезло. Хотела, чтобы я сдал ей четыре акра дальнего поля под выгул лошадей. Ну, уж, нет! Я собираюсь разбить там сад.

Они вдвоем повернулись на звук подъехавшей машины. И тут же лицо Шарлотты засветилось счастливой улыбкой, и она побежала через двор, навстречу отцу.

— Здравствуй, дорогая. Я оказался по делам на западе и решил на обратном пути заглянуть к тебе. Ты сегодня свободна?

Когда отец отпустил шофера, Шарлотта познакомила мистера Лейбурна с Майком; тут на дворе появилась мисс Ставертон, нарядившаяся для поездки в гости в длинный голубой плащ и пламенно-красный шарф. Что подумал отец, когда старая актриса отъехала в повозке, запряженной осликом, Шарлотта не знала, ибо ни один мускул не дрогнул на его лице — маска дипломата осталась неизменной. Девушка повела отца по своему любимому маршруту вдоль речушки. Мистер Лейбурн казался спокойным, расслабленным и больше походил на того человека, которого она знала в детстве.

— Ты очень счастлива здесь, да? — спросил он на обратном пути.

— Да. Мне нравится такая жизнь, — просто ответила она.

— Я рад. В свое время я был против твоего отъезда, но теперь вижу, что ты поступила мудро. Я не заметил, как ты выросла, и больше не имею права вмешиваться Ты счастливее многих — знаешь, чего хочешь. Большинство людей бродят вокруг да около, но так и не находят правильного пути.

— А вот ты преуспел на двух разных поприщах. Это труднее.

— Преуспел? Успех — довольно бессмысленное слово. Скорее, пытаешься доказать что-то себе самому, и это дает опыт.

— И что же ты узнал?

— Что я не такой сильный человек, как надеялся, но и не такой неудачник и слабак, как боялся.

— Ты никогда не был неудачником!

— Школьный учитель, да еще и не лучший? Ты была слишком мала, чтобы понять, Шарлотта, почему я так резко изменил свою жизнь, но разве теперь ты не видишь, что я должен был поступить именно так? Когда умерла твоя мать, с нею умерла и наша прежняя жизнь. Мы трое были счастливой семьей, но, оставшись один, я почувствовал, что не просто одинок, а еще и не на своем месте. Твоя мама понимала меня, мою слабость и все остальное. Когда ее не стало, мне пришлось все изменить…

— Да, понимаю. Но это слишком дорого тебе обошлось. Ты стал очень занятым человеком, но, мне кажется, не стал счастливым.

— Я слишком занят, чтобы думать о счастье. Но, повторись все, я бы поступил также, Шарлотта, а это уже неплохо. Наверное, ты не знаешь, что личное счастье для мужчины не столь важно, как для женщины. Работа, амбиции, самолюбие — вот, что составляет жизнь мужчины. А счастье, которое подарила мне твоя мать, большая редкость в жизни… Ты так похожа на нее, моя дорогая, что иногда была даже болезненным напоминанием о прошлом, моей совестью…