Герольд короля Шотландии

Драммонд Макквин удивился приезду Элизабет.

Поэтому она решила не тревожить его раньше времени: объяснила свой визит тем, что якобы только что вернулась от короля Роберта Брюса и надеялась застать Рандольфа в семье брата. Драммонд сказал, что брат у него не появлялся. Тогда Элизабет Гордон поняла, что Рандольфа Макквина следует искать все-таки в замке Дугласа, и вернулась в замок.

Вечером 16 декабря Элизабет Гордон вошла в конюшню замка, и знакомый мальчик-конюх радостно поприветствовал ее. Она достала несколько монет, положила на ладонь, чтобы мальчик видел их, и тихо прошептала:

— Мне очень нужно поговорить с человеком, который дал бы мне правдивую информацию.

Мальчик заинтересованно взглянул на нее, затем на деньги и подошел поближе.

— Я могу вам помочь, леди, — сказал он. — Моя сестра работает на кухне и о многом мне рассказывает.

— Я разыскиваю Рандольфа Макквина. Если тебе известно, где он находится, скажи мне, но предупреждаю: никто не должен знать, что я им интересуюсь.

Мальчик-конюх не мигая смотрел на монеты, лежавшие на ладони Элизабет, потом произнес:

— Он был добрый, этот Рандольф Макквин.

— Пойди поговори с сестрой; может быть, ей что-нибудь известно о его исчезновении. Я пока займусь своей лошадью и буду ждать тебя здесь.

Мальчик вернулся быстрее, чем предполагала Элизабет, и, увидев его встревоженное лицо, поняла, что случилось что-то страшное.

— Никто в замке не вспоминает о Рандольфе Макквине, — запыхавшись, сообщил он, — но сестра шепнула мне, что его бросили в темницу!

Услышав такие страшные слова, Элизабет застыла от ужаса. Что же могло случиться?

— Скажи, а темница охраняется? — еле выдавила она.

— По-моему, нет. Если хотите, я покажу вам, где она находится, — предложил мальчик.

Элизабет подумала, что поскольку мальчик-конюх — местный, его нельзя подвергать опасности.

— Ты лучше объясни мне, как туда добраться, а я пойду одна.

Мальчик снова внимательно посмотрел на монеты, и Элизабет Гордон отдала их ему.

Элизабет медленно и бесшумно спускалась по каменным ступеням, ведущим к входу в темницу, и прислушивалась к каждому шороху. Стражи действительно не было, и когда она наконец увидела Рандольфа Макквина, сразу же поняла, почему его никто не охранял.

Руки Макквина были закованы в кандалы, прикрепленные толстой цепью к каменной стене. Его лицо было мертвенно-бледным, а одежда порванной и грязной.

Макквин сидел неподвижно с закрытыми глазами, прислонившись к холодной стене. Тусклый луч света упал на его измученное лицо, и Элизабет в ужасе отшатнулась: ей показалось, что Макквин не дышит.

— Рандольф! — еле слышно позвала она.

Макквин не шевельнулся.

— Рандольф! — Элизабет легонько потрясла его за плечо.

Он тихо застонал и приоткрыл глаза.

— Воды… — прошептал он.

Элизабет побежала наверх и, отыскав кружку с водой, вернулась.

Она осторожно приподняла его голову и стала помогать ему пить. Лицо Рандольфа было изможденным и бледным, а губы сухими и потрескавшимися. Элизабет едва сдерживала слезы, но старалась выглядеть спокойной, пытаясь подбодрить его.

Макквин выпил немного воды, но голова его снова бессильно опустилась на грудь. Через пару минут он попытался приподнять руки, но толстая цепь, державшая кандалы, не позволила этого сделать.

— Кто вас сюда бросил? — спросила Элизабет.

Макквин поднял голову, приоткрыл глаза и посмотрел на Элизабет.

— Архиепископ Кентерберийский. Его помощники разбили мне лицо, а ангелы сломали ребра».

Его ответ показался Элизабет абсурдным, но не удивил ее. Она понимала, что Рандольф перенес тяжелое испытание, и решила, что разум его помутился.

— Мне необходимо вернуться наверх, — сказала она. — Я скоро приду. Ждите меня, Рандольф.

Поднимаясь по каменным ступеням темницы, Элизабет думала о помощи Макквину и неотвратимом возмездии, которое вскоре настигнет Реда Дугласа за его подлость и злодейство.

Около входа в темницу она с удивлением обнаружила, что ее ждет мальчик-конюх.

— Вы нашли его? — встревоженно спросил он.

— Да, Рандольф Макквин брошен в темницу, — печально ответила Элизабет. — Ты поможешь мне?

Мальчик с готовностью кивнул.

— Тогда найди шерстяное одеяло, немного хлеба и бульона.

Мальчик приложил, указательный палец к губам и тихо сказал:

— Пойдемте со мной.

Его сестра, работавшая на кухне, тайком собрала еду для Рандольфа, и уже вскоре Элизабет, крадучись и оглядываясь по сторонам, бежала к темнице, где он томился.

При виде его измученного и бледного лица у Элизабет сжалось сердце. Ей казалось, что положение Рандольфа безнадежно и он не выживет.

Элизабет помогла ему сесть и стала кормить его хлебом и бульоном. Немного поев, Рандольф вдруг тихо, но взволнованно спросил:

— Какое сегодня число?

— Шестнадцатое декабря, — ответила Элизабет.

Она знала, о чем вспомнил Рандольф: меньше чем через десять дней в Элгинском кафедральном соборе должна состояться рождественская месса, на которой хайлендзские кланы должны поклясться в верности друг другу. Но этот секрет Элизабет узнала от Роберта Брюса, а не от Рандольфа, который, похоже, все еще не доверял ей.

— Вы пропустили мой день рождения, — сказала Элизабет и попыталась улыбнуться.

— Тысячу извинений, моя леди. Как видите, я очень занят.

Элизабет взглянула на Рандольфа. Он пытается шутить, следовательно, есть надежда, что он поправится.

Чтобы немного отвлечь Рандольфа, она стала рассказывать ему о своей поездке к Драммонду Макквину и на корабль «Морской волк».

Рандольф слегка оживился и спросил:

— «Морской волк» все еще стоит на якоре в заливе? А как моя команда? С ней все в порядке?

— Да, не волнуйтесь, у них все нормально. Где отыскать ключ, чтобы открыть замок и снять кандалы?

— Спросите Дугласа! — презрительно усмехнулся Рандольф, и его голова бессильно опустилась на грудь.

Вернувшись в замок Дугласа, Элизабет Гордон принялась лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию. Ее миссия в обмене пленниками завершена. Теперь нужно найти убедительный предлог, чтобы на несколько дней задержаться в замке и отыскать ключ. Даже если судьба будет к ней благосклонна и ключ быстро найдется, то они с Рандольфом не смогут домчаться до морского залива, поскольку лорд сильно ослабел.

На следующее утро Элизабет Гордон пожаловалась Реду Дугласу на боль в ноге, которую она якобы подвернула, упав в конюшне, и он любезно предложил ей задержаться в замке на несколько дней. Ред Дуглас предоставил Элизабет комнату на нижнем этаже и, похоже, не заподозрил никакого обмана.

Днем он с женой навестил ее; он был приветлив, изображая радушного хозяина.

Прошло четыре дня, прежде чем Рандольф Макквин немного окреп и мертвенная бледность исчезла с его лица.

— Какой сегодня день? — первым делом спросил он, когда Элизабет в очередной раз пришла тайком навестить его и принесла еду.

Она назвала число, но опять не решилась сообщить Макквину, что знает, почему он так взволнованно спрашивает об этом.

В темнице тускло горела свеча, а Элизабет и Рандольф, соблюдая меры предосторожности, тихо переговаривались.

— Сегодня кто-нибудь заглядывал сюда? — спросила она.

— Нет, только вы — мой ангел и опекун, — ответил Рандольф, и Элизабет услышала в его словах злую иронию.

— Что с вами, Рандольф? — участливо спросила она.

— Со мной все в порядке, если не считать того, что я нахожусь в темнице. — Опять в его голосе прозвучали недобрые нотки.

Элизабет не понимала, почему он так странно себя ведет. Она ожидала слов благодарности, одобрения, любви наконец, а Рандольф лишь принимает ее помощь и разговаривает с ней как с чужим человеком!

— Рандольф, нужно надеяться на лучшее, — сказала Элизабет примирительным тоном. — Меня обижает ваша грубость. Если вы достаточно окрепли, то завтра утром мы можем бежать. Все необходимые приготовления я уже сделала.