Поспешное замужество

  — Тебе будет легче, если мы возьмем няню?

  — Я устала не в этом смысле. — Джорджи закрыла глаза. — И мне не нужна помощь няни.

  — Но ведь нас только двое.

  — Мы его родители, Анголос, и сами должны воспитывать нашего ребенка.

  — Я не жалуюсь. Упущенные моменты жизни становятся для меня драгоценнее с каждой секундой, — прошептал Анголос.

  Он провел кончиком языка по ее шее и добрался до уха. Что-то дрогнуло внутри ее.

  — Например, такие?

  — И эти тоже, голубка моя... и эти тоже...

  Он сказал это так чувственно, что Джорджи задрожала. Глаза их встретились. Но она быстро отвела взгляд и отстранилась от него.

  — Пойдем, — произнесла она и протянула ему руку, — я хочу посмотреть, что там дольше,

  Анголос взял ее за руку, и они прошли в соседнюю комнату.

  Судя по всему, это была главная спальня.

  — Я никогда в жизни не спала на такой огромной кровати, — выдохнула Джорджи, в изумлении уставившись на массивную, украшенную резьбой кровать с балдахином.

  — Я не придавал особого значения размерам кровати, — каким-то странным голосом произнес Анголос. — Но сейчас мне вдруг захотелось спать именно на такой.

  — Мне тоже.

  В комнате воцарилась тишина. Джорджи едва могла дышать. Когда она посмотрела на Анголоса, все поплыло перед глазами, Он притянул ее к себе и поцеловал. Так страстно и пылко, что Джорджи забыла обо всем на свете.

  — А я все это время убеждала себя, что ты мне безразличен, — сказала она, с трудом оторвавшись от его губ.

  Он одной рукой продолжал держать ее, а другой отодвинул волосы, обнажая ее длинную шею,

  — И что же? — спросил он полушепотом, покрывая ее шею поцелуями.

  — Я скажу, если ты перестанешь делать то, что делаешь.

  — Сомневаюсь, что у меня хватит сил остановиться. — В глазах его отражались страсть и желание.

  — Я никогда не переставала думать о тебе, Анголос.

  У Джорджи дыхание перехватило, когда он наклонился и начал одну за другой расстегивать пуговицы ее блузки. Расстегнув последнюю, он посмотрел в глаза жены.

  — Сними ее, — попросил он, отступив.

  Щеки Джорджи зарделись. В глазах загорелись счастливые искорки.

  — Ты хочешь, чтобы л...

  — Я хочу тебя, — произнес он тихо. — Так всегда было, есть и будет. С того самого момента, как я впервые увидел тебя, я был околдован.

  Джорджи сбросила с себя блузку. Она завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер.

  — Снять? — спросила она игриво.

  Анголос кивнул.

  Джорджи привычным жестом расстегнула застежку, и шелковый бюстгальтер упал на пол.

  Сердце ее бешено стучало. Казалось, еще чуть-чуть, и оно выпрыгнет из груди. Дыхание стало прерывистым, губы пересохли. Они не прикасались друг к другу, но Джорджи была так возбуждена, что едва могла дышать.

  Анголос не мог оторвать глаз от ее роскошной груди.

  В одно мгновение он оказался рядом с Джорджи, подхватил ее на руки и донес до кровати. Ее голова еще не опустилась на подушки, а он уже жадно впился губами в ее губы. Он целовал ее как голодный тигр, вырвавшийся из клетки. Ее истосковавшееся по ласке тело изгибалось от наслаждения.

  — Как же мне не хватало тебя, — прошептала Джорджи, когда он на секунду оторвался от ее губ.

  — Теперь я всегда буду рядом, — пообещал он.

  — Нет... не останавливайся... я... — запротестовала она, когда Анголос немного отстранился.

  Он оглядел великолепное полуобнаженное тело Джорджи.

  — Ты самое прекрасное создание на свете.

  Анголос снова склонился над ней. В глазах его загорелся огонь. Он стал целовать ее грудь.

  — Твоя грудь стала полнее, — прошептал Анголос.

  — Это из-за Никки, я ведь кормила его грудью. — Джорджи испугалась, что эта фраза может остудить пыл Анголоса, но она произвела на него прямо противоположный эффект. Его дыхание участилось, он начал расстегивать пуговицы на своей рубашке. Потом неожиданно передумал и переключился на джинсы Джорджи.

  Она не сопротивлялась. Как часто, лежа в своей одинокой постели, она представляла себе эту картину! Анголос целовал ее грудь, затем он спустился ниже, к ее животу.

  Он поднял голову, когда добрался до ее трусиков, и улыбнулся такой улыбкой, что у Джорджи голова пошла кругом. Она закрыла глаза, из груди вырвался стон, когда он добрался до ее розовой жемчужины.

  — Боже, Анголос, — выдохнула она, — я не... о Господи... продолжай... да... да!..

  Он в мгновение ока оказался сверху.

  Из ее горла вырывался стон за стоном каждый раз, когда он прикасался к ней.

  Они целовались с неистовой страстью.

  Но сейчас Джорджи хотелось большего, гораздо большего.

  Он немного отстранился, расстегивая молнию на брюках. Джорджи не смогла сдержать восхищенный вздох.

  — О, — прошептала она, увидев его перед собой совершенно обнаженным, таким сильным и крепким.

  Она потянулась к нему, ее накрыла волна удовольствия, из груди вырвался стон.

  Джорджи отдавалась ему с неистовой страстью. Обхватив его лицо руками, она припала к его губам и вложила в поцелуй все желание, которое накопилось в ней за время разлуки.

  — Боже!.. — простонал он, — Посмотри на меня! Я хочу видеть твое лицо... Я хочу видеть, что ты чувствуешь.

  Джорджи открыла глаза, вторя его движениям.

  — Ради тебя я готова на все.

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  Джорджи и Никки переехали в новый дом в выходные. Анголоса вызвали по срочному делу в Грецию, так что они остались одни в огромном особняке. Джорджи была поражена, когда позвонил ее отец и предложил свою помощь. Она ответила согласием.

  — Не знаю, как ты смягчил его... — сообщила Джорджи Анголосу четыре дня спустя, сидя в комнате, которую Анголос сделал своим кабинетом. Смежную комнату занимал ассистент Анголоса, приятный молодой человек по имени Демитрий. — ...но отец даже извинился передо мной, — продолжала Джорджи. — И ни разу не позволил себе ни одной язвительной остроты, даже восхищался домом.

  — Сказал? С чего ты взяла, что я вообще имею к этому какое-то отношение?

  — Ну, в последний раз он, кажется, пожелал никогда больше не видеть меня.

  — Я здесь абсолютно ни при чем, — настаивал Анголос. — Может быть... — осторожно начал он, закрывая ноутбук.

  — Что может быть? — переспросила Джорджи, так и не дождавшись продолжения.

  Анголос поднял голову:

  — Может, он понял, что со мной ты счастлива?

  На глаза Джорджи навернулись слезы.

  — Возможно, — выдохнула она.

  Анголос лишь кивнул в ответ.

  Они правильно поступили. Между ними возникла необыкновенная близость. Но Джорджи боялась искушать судьбу. И предпочитала не думать о том, что все у них хорошо.

  Конечно, не обходилось без ссор, но все это были мелочи, с которыми сталкивается любая семья. Джорджи знала, что жить с Анголосом нелегко, поэтому закрывала глаза на незначительные проблемы.

  «Может быть, — размышляла она, — между нами так мало разногласий, потому что мы оба ведем себя как настоящие дипломаты?»

  Джорджи всегда думала о том, что собирается сказать, иначе без конца признавалась бы мужу в любви.

  Такое поведение казалось ей разумным.

  Она помнила первые дни после свадьбы, когда она готова была раствориться в муже, а он не понимал, почему она реагирует на любую мелочь столь эмоционально.

  А теперь был еще и Никки. Вот уж кому не приходилось завоевывать внимание Анголоса; ему достаточно было просто быть Никки. Анголос проводил с сыном каждую секунду.

  — Ну что ж, не буду тебе мешать, — произнесла Джорджи, вставая.

  — Ты можешь оставаться здесь сколько угодно.

  — Я же вижу, что ты занят, и мне еще нужно... — Их взгляды встретились, и Джорджи замолчала.

  — Помыть голову? — предположил Анголос.

  — Не нужно иронии, Анголос.

  — А ты не пытайся всегда быть неестественно вежливой. Ты, кажется, расслабляешься только в постели.