Пейзаж при закате солнца

Том пожал плечами.

— Нет… Просто это стало последней каплей. Мы с отцом всегда смотрели на вещи по-разному. Разные жизненные ценности, разные идеалы. Он хотел, чтобы я продолжил после него семейный бизнес.

— Ты мне никогда не рассказывал, чем занимался твой отец, — мягко напомнила Наташа.

— Мой отец владел сетью довольно преуспевающих кондитерских фабрик в Ньюкасле. Когда я сообщил ему, что хочу работать на земле, а не в городском офисе, то он пришел в бешенство. Я настоял на своем, и в конце концов он позволил мне заниматься тем, чем я хотел, но при условии, что сначала я закончу университет. По правде говоря, он надеялся, что я вскоре избавлюсь от своей навязчивой идеи. Я рассудил, что, когда стану владельцем скотоводческой фермы, знание сельскохозяйственных наук и экономики мне совсем не повредит, и согласился.

Его давняя заветная мечта купить скотоводческую ферму… Что с ней произошло?

Полтора года назад, когда они были помолвлены, Том работал на износ круглые сутки, чтобы накопить денег для покупки собственной земли, пусть даже захудалого, пришедшего в упадок хозяйства, где бы он смог обосноваться. Он даже убедил Наташу разделить с ним эту мечту. Но все дело в том, что он струсил. Том больше ценил свою свободу, чем их отношения. Да и свои планы относительно покупки земли он, судя по всему, оставил, начав туристический бизнес в Национальном парке Австралии.

— Проработав несколько лет и сменив множество профессий, я научился летать на вертолете. Тогда мой отец заявил, что он предоставил мне достаточно времени на всякие «пустяки» и пришла пора приняться за «настоящую» работу. Он хотел, чтобы я не просто вошел в семейный бизнес, но и полностью посвятил себя ему. А когда придет время, я должен был заменить его в фирме. Он даже пообещал, что отойдет в сторону и позволит мне самому руководить делом. «Ты станешь боссом, — заверил он. — А я буду просто твоим советником». — Губы Тома растянулись в иронической усмешке. — Даже если предположить, что я принял бы его предложение, я ни за что бы не допустил, чтобы отец дышал мне в спину. У нас с ним всегда были разные взгляды на жизнь и на бизнес. Все стало еще хуже, как только он женился на Мерил. Когда я расставил все точки над «i», заявив, что мне это совсем неинтересно, у нас произошел крупный скандал. Он заявил, что, если я немедленно не займусь семейным бизнесом, он больше не желает ни видеть меня, ни слышать обо мне. Он угрожал, что лишит меня наследства и я не получу ни цента!

Я спокойно заявил, что он может оставить себе свое наследство и свои деньги, и ушел. Именно тогда я полностью посвятил себя полетам на вертолете, инспектируя пастбища и развозя туристов. Я брался за любую работу, за которую хорошо платили, желая заработать как можно больше и как можно быстрее. Хотел доказать отцу, что сумею найти свою дорогу в жизни, что мне от него ничего не нужно.

— Итак, вот что двигало тобой, — прошептала Наташа. Ее настроение упало. — Скотоводческая ферма была не столько мечтой, сколько желанием доказать отцу, что и ты сможешь преуспеть в любом деле.

— Нет, — резко отрезал Том. — Это была моя мечта. Владеть своей собственной землей — вот чего я хотел. И когда я встретил тебя, Тэш, мне захотелось, чтобы ты разделила со мной эту мечту. Я хочу этого до сих пор.

Ее сердце забилось в бешеном ритме. «Хочу до сих пор». Неужели Том собирается продать туристическое агентство, чтобы купить несколько акров земли и основать ферму? Он что, и вправду до сих пор надеется, что она смягчит свое сердце и откроет ему объятия?

Том наклонился вперед, беря ее за руку.

— Когда я встретил тебя, Тэш, у меня появилось еще больше решимости сделать что-то со своей жизнью. Поэтому я соглашался на дополнительные рейсы и работал, не жалея себя… не следя за собой. Моя жизнь превратилась в настоящий хаос.

Так значит, Том считает свою прежнюю жизнь, в том числе и жизнь с ней, хаосом! Острая боль пронзила ее сердце. Она тут же вспомнила, как жестоко он бросил ее, и немедленно вырвала свою руку.

— И после этого ты никогда не пытался встретиться с отцом? — спросила она, уходя в разговоре от щекотливой темы. Если Том думает, что она собирается упасть в его объятия, стоит лишь поманить ее пальцем, то ему придется придумать что-то новенькое!

— Нет. Он запретил мне переступать порог его дома до тех пор, пока я не изменю своего решения. Чего, разумеется, так и не произошло. Ни один из нас не уступил. Оба слишком упрямы. — Том усмехнулся. — Думаю, что в этом мы похожи. Но, несмотря на ссору, я посылал ему открытки на каждое Рождество и день рождения, просто чтобы напомнить ему, что я все еще жив.

«И все еще думаешь о нем», — хотела добавить Наташа, но не решилась.

— Он ни разу не ответил ни на одну из них, — с горечью признался Том и произнес тихо: — А потом я узнал о его смерти…

Том упустил возможность помириться с отцом! Двое упрямых мужчин так и не уладили все разногласия между собой. А теперь уже поздно.

Она чуть не обняла его, но вовремя остановилась.

— Итак, — Наташа прокашлялась, — что же произошло с кондитерскими фабриками твоего отца? Ими сейчас управляет твоя мачеха?

— Вряд ли. Нет… Перед смертью отец продал предприятия. Выяснив, что у него больное сердце, он решил уйти на пенсию и остаток жизни провести в покое. Моя мачеха же хотела путешествовать, посещать казино и рестораны — словом, прожигать жизнь. Такой ритм оказался не по силам моему отцу. — Казалось, Том собирался сказать еще что-то, но словно не мог подобрать нужных слов.

Сердце Наташи наполнилось сочувствием. Да, Том пережил немало страданий. Чтобы хоть как-то отвлечь его, она снова постаралась сменить тему разговора.

— Ой! — Она шлепнула себя по ноге. — Эти комары невыносимы. Они кусаются даже через джинсы.

— Да, сегодня вечером они особенно назойливы. — Том тяжело вздохнул, потянулся и встал на ноги. — Да еще душный влажный воздух. Тебе лучше пойти спать, Тэш. Уже поздно. Я здесь все уберу.

Наташа вскочила на ноги. Она уже поставила палатку, пока Том готовил ужин.

— А как же ты? — спросила она после небольшой паузы. — Ты ведь спишь под сеткой от насекомых, правда?

Том кивнул головой.

— На какой-то момент мне вдруг показалось, что ты собираешься пригласить меня в свою палатку. — Он усмехнулся, увидев, что ее лицо приняло оскорбленное и вместе с тем смущенное выражение. — Не беспокойся обо мне. Очевидно, я нравлюсь комарам гораздо меньше, чем ты. Они, вероятно, находят меня менее сладким.

Их взгляды встретились. Наташа вздрогнула, прочитав в его глазах неприкрытое желание. Она облизала пересохшие губы, вспоминая его слова, которые он произнес по пути сюда: «Ты все еще испытываешь ко мне какие-то чувства…»

К ее горлу подкатил комок, затрудняя дыхание. Если бы только Том знал, что она ни на минуту не переставала испытывать к нему самые сильные чувства, даже, несмотря на ту боль, которую он причинил ей. Разве можно так просто забыть любовь?..

Десять минут спустя Наташа растянулась на спальном мешке. В палатке было жарко и душно. Она нанесла на кожу защитное средство, чтобы отпугнуть комаров, которые успели залететь в палатку прежде, чем она застегнула ее на молнию.

Бедняга Том, спит на открытом воздухе, во власти мошек и комаров. Интересно, он воспользовался защитной сеткой? Впрочем, какая ей разница! Том прекрасно может позаботиться о себе сам. Яркий румянец залил ее щеки.

Прошло около часа, прежде чем Наташа наконец-то заснула.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Наташа проснулась от испуга. Снаружи стоял какой-то шум. Дождь! — догадалась она. Ей ни разу в жизни не доводилось слышать такой сильный дождь.

Но это был не единственный звук… Еще один раздавался прямо у ее палатки. Дождь отчасти заглушал его, но, тем не менее она услышала голос мужчины. Голос Тома Скэнлона!

— Наташа, проснись же, черт побери! Впусти меня! Я сейчас здесь утону!