Две чаши весов

Она выбрала платье из вязаной немнущейся ткани темно-фиолетового цвета. Потом нашла губную помаду, лак для ногтей, тени для глаз светлого оттенка и, спохватившись, сунула в сумку туфли на высоком каблуке. Теперь оставалось только повесить на вешалку ярко-розовую рубашку.

Лилит почувствовала, что не может с ней расстаться. Вдохнув аромат розы и корицы, она подумала, что если оставит ее здесь, то оторвет от себя что-то дорогое, напоминающее самого Хосе. Нет, она не могла оставить рубашку, ведь положить ее в сумку так просто! Лилит так и поступила. Теперь она готова к встрече с Хосе, чтобы ехать с ним куда угодно.

Хозяин дожидался в гостиной около резного стола. Перед ним лежала карта автомобильных дорог.

— Ты замечательно выглядишь, — улыбнулся он, внимательно разглядывая Лилит. — Я не предполагал, что Элена притащила сюда такие прекрасные наряды.

— Прекрасные? — переспросила девушка, оглядывая блузку и юбку-колокольчик.

Хосе пожал плечами.

— Если требуется уточнение, то скромные, пристойные, симпатичные и не слишком вызывающие.

Она обратила внимание на все эпитеты, касающиеся женских нарядов, и поняла, как следует одеваться.

— И все ваши женщины предпочитают носить скромные платья?

— Думаю, не только наши, но и женщины во всех уголках Земли.

— Спорю, что Элена не такая!

— Оставь ее в покое! — Он засмеялся, словно чему-то обрадовался. — Не будь тебя, я бы никогда не переступил порога этого дома.

— Подожди, подожди, — оборвала Лилит. — Это ты заставил меня войти сюда.

— Тебе необходима была одежда, не так ли? А быстрее всего ее раздобыть здесь. Верно? — Он поднял руку, жестом удерживая ее от возражений. — Значит, это ты заставила меня появиться в этом доме. И я благодарен тебе за это, красавица. — Его взгляд еще раз пробежал по гостье — от перехваченных лентой волос, симпатичной блузки с юбочкой до бежевых босоножек. — Войдя в этот дом, я почувствовал, что ты внесла в него необыкновенную свежесть.

— Ох! — воскликнула она жеманно. — Неужели я способна на это?

— Будь осторожна, красавица, — антрацитовые глаза сверкнули из-под нахмуренных бровей. — Не смей смотреть на меня так, а то я поцелую тебя снова.

— И... — От волнения она сглотнула комок, не в силах оторвать от испанца глаз, не в состоянии поверить, что это может произойти. — И это будет очень плохо?

— В настоящий момент да, — произнес Хосе с обычной для него сдержанностью и склонился над картой. — Иди-ка сюда. Я покажу тебе, куда мы поедем. Вот здесь Картахена. — Он указал место на карте, где обозначен город на Средиземноморском побережье Испании. — А вот здесь Севилья. Я очень люблю этот город. Много зелени, близость широкой и полноводной реки...

— Но как я вижу, это далеко, — прервала Лилит, прослеживая путь, пролегающий через горы.

— Путешествие займет немного времени, — заверил он. — Испания не такая уж большая. Это не Америка и не Канада, но у нас...

— Есть на что посмотреть? — закончила она его фразу вопросом. Оба засмеялись.

— Это верно. История у нас богатая. Нам пришлось многое перенести. Тут побывали и греки, и римляне. На протяжении многих веков пришлось бороться с арабскими завоевателями.

— Мне нравится эта страна! — воскликнула Лилит, наклоняясь над картой и чувствуя, как заряжается его энтузиазмом. — Однако хватит ли у нас времени? Севилья находится далеко от моря? — Девушка вздрогнула от мысли, что там может встретиться с Бертом.

— У нас теперь полно времени для всего, красавица. Мы можем объехать весь мир.

— Но не можем растянуть время до бесконечности, а лишь... до Севильи и обратно до Оливьеры? — Она подняла голову, гордясь, что запомнила и может произнести название его родного места. — Нет, я не то хотела сказать...

— А почему бы нашу поездку не продлить на неделю? — спросил Хосе. — Можно потратить на нее и месяц, но это будет слишком... много. Хотя неделя...

А действительно, почему бы и нет? — подумала Лилит, удивившись, что за короткий период с ней произошли такие перемены. Ведь ее отпуск начался только вчера. Кто вспомнит о ней в течение этой недели? Целую неделю она может быть свободна, а этого о ней еще никогда не случалось. Сейчас она ощутила пульс жизни, которого до этого почти не чувствовала...

— У тебя действительно хватит времени? — прошептала Лилит, отказываясь верить в обрушившееся на нее счастье.

— У меня есть время для всего. А в конце этой недели, — закончил Хосе с победным видом, — мы как мистер и миссис Гудбай отправимся на праздник в Севилью.

— Ты говоришь... — Лилит почувствовала, как мурашки побежали по коже, — ты говоришь о мистере и миссис Гейвуд?

— О, красавица, ты помнишь их имена лучше, чем я! — воскликнул он. Его черные глаза превратились в щелочки. — Смотри-ка, до сих пор ты так и не вспомнила свое имя. — Нет, он не задавал вопроса, а просто зафиксировал этот факт. — Какая, однако, у тебя странная память!

Хрупкая мечта, казалось, вот-вот разлетится, как мыльный пузырь, и не останется ничего, кроме капельки холодной воды. Она не могла позволить, чтобы это случилось. Не могла! Лилит глубоко втянула в себя воздух, набираясь вместе с ним смелости, и решила, что обязательно должна сказать всю правду.

— Я могу вспомнить все, что ты мне говорил, Хосе. Даже самую пустяковую деталь.

— Я тоже помню, что говорила ты, красавица. — Он повернул ее лицом к себе.

Но они сразу же отпрянули друг от друга, услышав женский голос. В комнату вошла Анна и пригласила к обеду. Следуя за ней, они пересекли зал, прошли через какие-то двери. Девушка продолжала лелеять свою хрупкую мечту — мыльный пузырек был пока еще в целости.

Возможно, мне удастся сохранить эту мечту в течение всей недели, подумала Лилит. А может быть, и дольше.

Нет, не следует ехать в Севилью! Если ей не удастся его отговорить, может произойти встреча с Бертом. Единственная надежда на то, что к этому времени Гейвуд решит вернуться домой.

А если они все-таки поедут и Берт окажется там? Если она столкнется с ним? И все время придется нервничать — и по дороге в этот город, и в дни пребывания в нем.

Когда она вошла в сверкающую чистотой, прохладную, выложенную кафелем, уютную кухню, радужная мечта не оставляла ее.

7

— Вот видишь, как много мы сумели посмотреть! — Хосе с сожалением сложил карту и взял из рук официанта, одетого во все белое, меню. — В общем-то, еще до того, как мы отправились в путешествие, было ясно, что неделя пролетит слишком быстро.

Лилит кивнула, утоляя жажду холодной минеральной водой. Солнечные лучи, проникая сквозь красно-белый зонтик, окрашивали их одежду и белую скатерть с национальной вышивкой в розовое. Этот же рассеянный свет придавал загорелой коже Хосе золотисто-коричневый оттенок. Солнечные зайчики искрились в черных глазах испанца, когда он время от времени поглядывал на спутницу.

— Ты о чем-то задумалась, красавица?

— Ох! — Лилит встрепенулась. — Я следила за солнечными зайчиками, которые так резво играли на тебе, словно старались обласкать каждую твою клеточку, и я им завидовала, — закончила девушка, не в силах оторвать влюбленных глаз от Хосе.

Как обычно, ворот его белой рубашки был расстегнут, обнажая загорелую шею. Лилит заметила, что повседневная одежда ее спутника — темно-серые брюки, широкий, расшитый орнаментом пояс, легкая жилетка, которую он никогда не застегивал, — очень ему идет. Он словно подчеркивал свою принадлежность к людям, которые родились и выросли в Испании. Его приверженность к национальным традициям вызывала уважение.

А было ли в нем что-то, что ей не нравилось? Она не могла ответить и лишь вздохнула, смахнув с блузки цветочный лепесток, и вернулась к грустным мыслям о том, что неделя, отпущенная для пребывания в Рае, близится к завершению. Эти мысли пугали.

— Конечно, неделя — очень короткий отрезок времени, — запоздало ответила Лилит. — Вот бесконечность, она не имеет...