Самое сокровенное

— О, Крис! — горестно простонала она. — Извини!

Неожиданно ей стало стыдно. И если сначала она заставляла себя держаться с ним непринужденно, то теперь, как будто это была самая естественная вещь на свете, подошла к нему, положила руки ему на плечи, встала на цыпочки и поцеловала в краешек рта. Как совсем недавно поцеловал ее он.

Потом Ида коротко ахнула, потому что Крис немедленно ответил на ее поцелуй, и уже не могла оторваться от него, снять руки с его плеч, отступить назад. Она умоляюще смотрела на Криса, словно надеясь, что он сделает это за нее.

Но он вместо этого, словно помимо своей воли, медленно заключил ее в объятия. К своему облегчению, Ида увидела, что прощена, что не осталось и следа от его суровости, когда он ласково прошептал ей на ухо:

— О, Ида, тебе не следовало этого делать!

Крис неторопливо наклонил голову, и его губы нежно завладели ее ртом. Руки Иды как-то сами собой обвились вокруг его шеи, а когда Крис неожиданно отстранился, она поняла, что ей мало одного поцелуя. Она хотела большего!

Он заглянул в глубину ее глаз — и Ида была уверена, что он прочел в них просьбу поцеловать ее снова. Ее губы приоткрылись, и он со стоном прижал ее к себе властными могучими руками, воспользовавшись щедрым приглашением этих губ.

С каждым поцелуем Криса Ида испытывала снова и снова головокружительные ощущения, которые он уже однажды дарил ей и которыми она так наслаждалась. Прижавшись крепче к его груди, она услышала, как он застонал. Ее чувства еще более обострились, когда он стал ласкать ее спину, невольно заставив ее сильнее вцепиться в его плечи. И вот уже она почувствовала тепло его рук под тонкой блузкой!

Однако казалось, что Крис испытывал нерешительность, как будто Ида простодушно-наивным поведением напомнила ему о своей неопытности. А ее вновь обуяла паника — но на этот раз она боялась, что ее неловкие движения не понравились ему.

Она поцеловала его, стараясь вложить в этот поцелуй всю свою страстность, и, повинуясь инстинкту, приникла к нему всем телом — и Крис сдался. Прикосновение его рук к ее шелковистой коже заставило Иду затрепетать. Мгновение — и бюстгальтер был расстегнут, а его пальцы продолжали ласкать ее.

Она вздрогнула и на мгновение оцепенела, когда он коснулся ее груди. У нее вырвался сладостный вздох наслаждения.

— О, Крис! — простонала она, теряя разум от блаженства, когда под его пальцами гордо заострились и отвердели пики ее грудей.

— О, Ида, девочка, я хочу тебя!

Он крепче обнял ее и зарылся головой в золотой шелк ее волос. Ида не могла не осознавать ответного пламени желания, разбуженного им. Таких ощущений она еще никогда не испытывала и не могла даже представить, что такое возможно.

— Я... э-э-э... — протянула она севшим голосом.

— Что — «э»? — спросил Крис, слегка отстранившись.

Но она не могла ответить. Чувства переполняли ее, а в горле стоял ком. Крис предоставил ей выбор! А она желала только одного: чтобы он сделал ее своей — здесь и сейчас...

И все-таки решать надлежало ей, потому что неожиданно Крис произнес:

— Моя малышка, я говорил тебе, что этим вечером не случится ничего, чего ты не хочешь. Но тебе нужно решить, и решить сейчас, потому что, если ты не отнимешь своих рук и не отойдешь от меня, моя сладкая, я не отпущу тебя до утра.

Остаться до утра? О, это было бы божественно! Ида пошевелилась в его объятиях, намереваясь теснее прижаться к нему, зная, что это было бы ее ответом.

Но вдруг слово «утро» дошло до ее сознания. Она вспомнила, что, несмотря на протесты бабушки, собиралась отвезти ее утром в аэропорт. А следом за этим мелькнула мысль, что бабушка непременно заглянет перед отъездом в ее комнату попрощаться!

И даже в этот момент, задыхаясь от разбуженной страсти, она знала, что не может позволить бабушке обнаружить, что не спала этой ночью в своей постели.

Ида не понимала, откуда у нее взялись силы. Ее сердце гулко стучало, а в мыслях царил хаос. Она была так взволнована, освобождаясь из его объятий, что направилась в сторону двери, не сразу сообразив, что ей нужно все-таки надеть бюстгальтер и поправить блузку. Как только она сделала это, Крис подошел к ней.

Они молча вышли из квартиры и направились к машине. Всю дорогу Ида пыталась собраться с мыслями — и не могла. Ведь она хотела его, нуждалась в нем — и теперь он вез ее домой... Внезапная мысль промелькнула у нее в голове: ей не нужно было понимать Криса так буквально! Он сказал, что не отпустит ее до утра. Но они могли бы любить друг друга, провести вместе несколько часов, и она еще успела бы вернуться домой, чтобы отвезти бабушку в аэропорт!

Но было уже слишком поздно, и чем ближе подъезжали они к дому, тем больше Ида запутывалась в своих чувствах и уже не понимала, сожалеет ли она о чем-то или испытывает облегчение. Крис не проронил ни слова за всю дорогу, и Ида боялась только одного: что он уедет, так ничего и не сказав ей, как уже было однажды. И была очень благодарна ему, когда, выйдя из машины у входа в ее дом, он поднял руку и шутливо дернул ее за прядку волос.

— Что ты испытываешь, заставив мужчину сойти с ума от желания и сказав ему потом «нет»? — спросил он ровным голосом.

О, Крис, я так люблю тебя!

— Мне не хотелось говорить тебе «нет». — Она должна была сказать ему это, потому что любила его: — Если это может послужить утешением, я... никогда прежде не испытывала... таких чувств к мужчине.

— И она говорит это мне сейчас! — пожаловался он шутливо, и сердце Иды наполнилось радостью. — Живо иди в дом, пока я прямо здесь не сделал тебя моей! — насмешливо прорычал он.

Ида рассмеялась, он наклонил голову, и их губы встретились в коротком поцелуе.

— Спокойной ночи, — произнес на прощание Крис и, резко отвернувшись, зашагал к машине.

— Спокойной ночи, — прошептала Ида и вошла в дом.

6

На следующее утро будильник прозвенел необыкновенно рано. Когда Ида открыла глаза, то тут же подумала о Крисе.

Крис, Крис, удивительный Крис! Какая-то смутная мысль вклинилась в ее мечты, и она вдруг вспомнила, что собиралась проводить бабушку в аэропорт, поэтому и поставила будильник на такой ранний час. Выбравшись из постели, Ида приняла душ. О, Крис! Интересно, спит он еще или тоже проснулся?

Бабушка была уже полностью готова, когда внучка спустилась вниз.

— Не думала же ты, что я позволю тебе одной поехать в аэропорт? — рассмеялась Ида, но потом добавила серьезно: — Возвращайся поскорее. Я буду скучать без тебя.

Уже по дороге в аэропорт бабушка, которая до этого, по мнению Иды, проявляла чудеса сдержанности, все же спросила:

— Он дорог тебе, этот мужчина?

Иде не нужно было спрашивать, о ком идет речь. Она не стала бы лгать любимой бабушке.

— Очень дорог, — призналась она.

И когда бабушка вместо дальнейших расспросов только слегка пожала ей руку, лежавшую на рулевом колесе, Ида почувствовала к ней огромную благодарность. Потом они говорили об ожидавшем бабушку путешествии и о вчерашнем вечере, который та приятно провела со старинной подругой.

Возвратившись домой, Ида сразу пошла на кухню и, поболтав несколько минут с миссис Марлоу, спросила как бы между прочим, не было ли ей звонков, пока она отсутствовала.

Звонков не было, и Ида провела остаток дня поблизости от телефона, твердя, что не должна так вести себя. При свете дня, тянувшегося бесконечно, некоторые вещи представляются в ином виде, и Ида почувствовала, как к ней постепенно возвращается способность рассуждать здраво. Она хотела Криса — это невозможно было отрицать. Она любила его, готова была отдаться ему, но разум подсказывал, что сама она значит для него не так уж много.

И восставшая гордость не позволяла с этим мириться.

Спать она легла, размышляя, за что он наказывает ее. Телефон молчал все воскресенье, так что в одном она могла быть уверена — Крис не собирался выбиваться из сил, чтобы завоевать ее.