Вне времени

— Какие-то люди преследовали вас?

«О боже, какое изящество в словах, — подумала она. — Мистер Юниверс имеет голос, как у Джеймса Джонса». Она глубоко вздохнула, чтобы чувствовать себя спокойней и сильней, не так, как ощущала до этого. Что она хотела сделать, так это приблизиться к нему. Она почти улыбнулась. Своим вопросом, галантной манерой он почти развеял то мрачное настроение, в котором она пребывала.

— Да, четыре грязных разбойника гнались за мной, — ответила она.

—Я здесь нахожусь вот уже целый час и никого не видел.

— Этого не может быть — они бежали позади меня, я уже слышала их поганое дыхание за спиной. Они гнались за мной до самого этого утеса.

— Нет, не этот утес, госпожа, — он взглянул на утес позади них. — Если бы вы упали с этих скал, то попали бы на камни и разбились бы, а сейчас вы упали возле меня, в нескольких ярдах от опасных скал.

Удивленная его манерой речи, Сильвия взглянула вокруг и почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Они стояли на маленьком пляже. Скорее, это был не пляж, а покрытое песком подножье утеса. И не было никакой возможности убежать отсюда или перебраться на другой утес. Хотя она всего-то только упала со скалы, но, тем не менее, вокруг все изменилось.

Сильви почувствовала, что ей трудно дышать, в голове опять сильно застучало. Она сжала лоб ладонями и пыталась прояснить для себя, что здесь не так. Было ясно, что вокруг что-то изменилось.

— Я думаю, что мне надо вернуться в отель, — прошептала она. — Мне кажется, что я заболела.

— Отель? — Баррик видел, что она становится возбужденной, но не знал, как ей помочь. Он отложил свою одежду на тот случай, если придется действовать. — Я не знаю этого слова.

— Вы не знаете этого слова? Я говорю по-английски, так же, как вы. Хотя ваш язык какой-то староанглийский, но все-таки английский. Какую часть слова вы нашли трудной? О мужчина, это просто очень и очень странно! — сказала она, когда увидела, во что он одевается, и в этот момент сама была обескуражена своим сарказмом.

Такую одежду, какая оказалась на нем, она раньше никогда не видела, пожалуй, лишь только в кино или в театре. Он выглядел как исторический персонаж. Как будто часть театрального представления. Да, он был необычен в этом наряде. Вся одежда была на тесемках — ни пуговиц, ни молний, ни резинок. Он надел серые штаны, серую рубашку, а сверху черную накидку. Затем обулся в мягкие сапоги, тоже с завязками. Она отшатнулась, когда увидела, что он опоясывается мечом. Еще более поразило то, что у него была пара кожаных черных латных рукавиц. Однако вся эта экипировка соответствовала его наряду.

— Вы играете в какой-то пьесе, правда? — вымолвила она, когда он взял ее руку в свою и они начали подниматься по крутой горной тропинке на верх утеса. — Вы играете Генриха Пятого на каком-то Шекспировском фестивале, не так ли? Я видела фильм об этом.

Когда он обернулся и посмотрел на нее, то от его взгляда ей стало неуютно.

— Генрих Пятый? Вы ошиблись в своих расчетах. У нас был Первый, но он умер два года тому назад. Вся страна теперь страдает из-за борьбы за власть. Матильда пытается захватить трон, тогда как Стефан сидит на нем.

— Матильда и Стефан? — прошептала она, и он кивнул, когда они преодолевали последние метры подъема. Ей стало плохо. У нее промелькнуло в голове все, что ей было известно о Матильде и Стефане. В книге, которую она читала, Матильда была сильной личностью в период раннего средневековья. Эта история о Стефане и Матильде относится к середине двенадцатого столетия. То, что мужчина, подававший ей руку, говорил о них, как будто они были живыми, могло означать только две вещи — он разыгрывает странную шутку с ней или он совсем сумасшедший.

Были две другие возможности, но они слишком похожи на сценарий фильма «Зоны сумерек». То, что она обнаружила на вершине холма, вызвало гнетущее чувство страха и головокружение. В целом окружающий пейзаж был узнаваем, но вместе с тем другой, и не просто потому, что лошадь паслась здесь. Да, ландшафт был тот же, что и раньше, но детали были заметно изменены. Тропинка по краю утеса была узкая и каменистая, еще не втоптанная множеством ног. Даже листва и зелень были другими, они стали толще и гуще, а заросли более непроходимыми. Она видела место, где вырывалась из рук насильников, и траву, по которой бежала до падения, но все было изменено, до неузнаваемости. Как будто кто-то засеял все тропинки, по которым уже не бродили сотни и тысячи ног туристов. Или пока и не бродили.

Сильви свободной рукой прикрывала глаза от яркого света, тогда как за другую он тащил ее за собой. Это было до тех пор, пока он не схватил ее за талию и не попытался посадить на лошадь. Она нашла силы для сопротивления, освободилась от его захвата и встретила его взгляд — смесь недоумения и раздражения.

— Я никуда не поеду с мужчиной, который даже не назвал своего имени, — сказала она.

— Ах! — он немного склонил голову. — Я — Баррик Тремайн, рыцарь на службе короля Стефана. Я — барон Пенмурланда, — он вытянул руку и указал в направлении замка, затем снова обратился к ней. — Я возьму вас туда, мои женщины и сумасшедшая Анна позаботятся о вас. Вы там будете чувствовать себя в полной безопасности, госпожа.

Поскольку у нее не было другого выбора — и он спас ей жизнь, — Сильвия решила последовать за ним. Она позволила ему посадить ее в седло и укрыть шерстяным пальто. Он уселся позади нее, и она почувствовала возбуждение, когда его руки обхватили ее, чтобы взять поводья. Все было не так, как надо. Мужчина был не такой, как все, место было не то, его английский был не тот и даже седло и то было не такое, какие она видела ранее. У этого седла были более высокими передняя и задняя луки. Сильви сжала кулаки и сделала несколько медленных, глубоких вдохов, чтобы снять страх и волнение, но это помогло мало.

— Вы не должны так бояться, — сказал Баррик, когда он пустил лошадь вперед.

— Я прошу доставить меня в отель, мистер Тремайн. Ой, я хотела сказать «сэр», я полагаю, я не знаю, как лучше обращаться к вам.

— Это не важно, но я все еще не знаю, что означает слово отель.

— Это место, где люди платят и проводят ночь или пару ночей. Где вы учили английский?

Баррик игнорировал это последнее замечание.

— Ах, вы хотите сказать — гостиница. Итак, вы остановились в гостинице по дороге к селению. Теперь понятно, но это место не подходящее для вас. Вы прошли через тяжелые испытания, и вам необходим уход и забота. Это лучше всего сделать в замке Пенмурланд. Я пошлю кого-нибудь забрать ваши вещи в гостинице и принести их в замок.

— Хорошо, я согласна, — она решила не спорить с ним.

За исключением небольшой части, используемой как резиденция барона, замок казался необитаемым. Она полагала, что его игра будет раскрыта, как только они приедут в замок. Но ее опасения, что многих вещей она не узнает в замке, оправдались. Конечно, не было возможности так все здесь переделать за короткий промежуток времени, причем в тайне от толп туристов, и она думала, что через несколько минут, когда они въедут в замок, все разъяснится, а завтра полиция прибудет, и она все им расскажет. Она немного расслабилась после того, как решила, что расскажет полиции.

Когда они приблизились к замку, Сильви стала чувствовать себя все менее и менее уверенной. Где первоклассное шоссе? Большая автомобильная стоянка, шум от больших групп туристов? Ничего из этого не появилось. Все, что она видела, — это несколько человек, несколько домашних животных, и к тому же люди были одеты в наряды, похожие на одежду ее спасителя. Хотя, надо признать, одежда у «барона» была получше. Несколько покрытых соломой лачуг вместо больших коттеджей, которые она видела из окон отеля.

К этому времени замок предстал во всем величии. Сильвия едва могла дышать, у нее закружилась голова и горло перехватили спазмы. Все было необычным. Тех вещей, которые могли принести ей облегчение и душевное равновесие, нигде не было. Конечно, все можно было узнать, но вместе с тем все было не такое. Замок внушал ей наибольшую тревогу. Ров должен бы быть покрыт травкой и на самом дне, но был заполнен зеленоватой, затхлой водой. Кто-то поклонился, приветствуя барона, и Сильвия, взглянув вверх, увидела блеск оружия, наконечники копий у воинов на стенах.