Ниоле: Обнаженная натура

«Ну да… Да!.. Это ведь то, что мне нужно, — идея! Идея! Что, если я проиллюстрирую историю раздевания постановочными фотографиями?..»

Сергей, не в силах сидеть на месте, стал расхаживать по комнате. Потом зачем-то вынул пачку старых фотографий, бегло просмотрел… Снял с книжной полки несколько тяжелых, как кирпичи, книг по истории костюма и пролистал их.

«Да, а почему нет? Если есть «Энциклопедия костюма» или «История одежды», почему не создать «Энциклопедию наготы»? Вот вам и ход, о котором говорил редактор… Текста будет поменьше, фотографий — побольше, но это будет настоящая книга — не сувенир, пылящийся во втором ряду книжного шкафа… Так, а что это за Пилигуда такой?»

Мобильник теоретика простоты нравов был отключен.

«И то правда — уж первый час ночи… Утро вечера мудренее, — подумал Сергей. — Надо обдумать, что сказать этому парню, убедить сотрудничать… И как получилось, что я нашел эту дискету? Ангел-хранитель подкинул?»

Засыпал Сергей плохо, а во сне видел, как он работает над этим альбомом, нудно и трудно. Свет не выставлялся, куда-то исчезали девушки-модели… Утром, утешив себя тем, что «в понедельник сон бездельник», Сергей снова позвонил неведомому жрецу наготы.

— Але? — ответил ему девичий голосок.

Сергей неловко откашлялся. Он ожидал, что ответит мужчина.

— Але-о? — повторил голосок.

— Простите, добрый день. Скажите, вы присутствовали на показе «осень-зима»?

— Да, а кто вы?

— Я нашел дискету с вашим телефоном…

«Фу, как неуклюже!»

— Да?.. Я вроде ничего не теряла.

— Желтая, в футляре. Там материал об истории… э-э…

— Да-да, я поняла.

— Я могу ее вам вернуть.

— За вознаграждение? — чуть насмешливо спросил голосок.

— За большое человеческое спасибо.

— Большое вам человеческое спасибо, уважаемый незнакомец. Но это не очень важно. У меня все есть на компьютере.

— Погодите, — заспешил Сергей, чувствуя, что сейчас она отключится. — Вы автор этого… эссе?

— Да.

— Мы можем встретиться и поговорить? У меня к вам будет творческое предложение.

— Какое?

— Ну, встретимся, тогда и узнаете. Наверняка мы виделись мельком на показе. Пожалуйста…

— Хорошо… Когда вам удобно?

— Когда вам.

— Ну, приходите ко мне в офис. Меня, кстати, Ниоле зовут.

«Ниоле Пилигуда — какая-то инопланетянка! То-то и идеи у нее…»

Офисом Ниоле оказалась небольшая пиарно-рекламная фирма, расположенная на первом этаже двухэтажного особнячка в центре Москвы, напротив скверика. На металлической вывеске была двумя-тремя штрихами обозначена женская головка.

Дела у фирмы, видимо, шли неплохо, из одной в другую комнату шныряли озабоченные сотрудники, надрывались телефоны, по углам помещались упаковки печатной продукции.

— А госпожу Пилигуду где можно найти? — обратился Сергей к охраннику.

— В кабинете директора, естественно.

«Директора?! Хм-м».

— А вы договаривались?

— Да, созванивались утром.

— Тогда прямо и налево.

Дверь кабинета была открыта, и на Сергея оттуда выпорхнула девица с безумными глазами и охапкой разноформатных цветных бумаг. Увернувшись, Сергей ступил за порог.

На него подняла глаза совсем молодая, моложе его, хорошенькая девушка с длинными, ниже лопаток, явно натуральными медно-рыжими волосами мелкими колечками. Сергей сразу понял, с кого дизайнер рисовал головку на вывеске.

— Госпожа директор? — как можно шире улыбаясь, спросил Сергей.

— Да…

Он протянул дискету.

— Позвольте вернуть по принадлежности.

— А, поняла… Спасибо. Разденетесь? Э-э…

— Сергей.

— Да. Кофе, чай?

— Чай и не беспокоить.

— Как, простите?

Глаза у нее были зеленовато-карие, чуть раскосые, кожа тонкая, нежно-розовая, как у всех рыжих.

«На бельчонка похожа…»

— Пятнадцать минут вашего пристального внимания.

— Ладно… Лена! Один капуччино и чашку чая сделай, пожалуйста.

Когда упомянутая Лена принесла поднос и закрыла за собой дверь, Сергей рассматривал фотографии на стенах. Ниоле мешала кофе и выжидательно смотрела на него.

— А что вы делали на показе, если не секрет? — прервал он молчание.

— Там работали девушки, нанятые через нашу фирму. Вот зашла поинтересоваться, не обижают ли их.

— Да, девушку обидеть всякий может.

— Вы хотели что-то мне предложить? — чуть нетерпеливо спросила Ниоле.

«Увидела на визитке, что я фотохудожник, и решила, что ищу заработок».

— Не столько предложить, сколько попросить разрешения использовать ваши идеи и тексты для создания фотоальбома. Я, как вы понимаете, не удержался и прочел ваш файл до конца.

— Для фотоальбома — мои идеи? Не понимаю.

— Не все, конечно. Глубокие философские выводы трудно визуализировать… А вот кое-что…

Сергей обстоятельно, как степной акын — героический эпос, поведал Ниоле историю своих творческих мук и поисков.

— То есть, если я правильно поняла, вы хотите иллюстрировать мой материал?

— Скорее наоборот. Я хочу, чтобы цитаты из вашего исследования объясняли и дополняли мои фото. Хотя и ваша версия имеет право на существование. Пусть будут две книги или альбом и книга — как хотите.

Ниоле сидела и, глядя в пустую чашку, что-то обдумывала.

— А если я скажу «нет»?

— Я очень огорчусь и стану искать другой вариант. Я не из тех, кто отступает. Я хочу сделать оригинальный альбом, и я его сделаю. Сказать «нет» — это всегда можно. Это некреативный подход.

— Подзуживаете? — подняла она голову.

— Зачем? Мы ж взрослые люди. А чем вы видите свой материал в идеале? Не для собственного же удовольствия вы его писали.

— Отчасти для удовольствия. — Она пожала плечами и снова уткнулась в чашку.

«Никак ты его не видишь… Ты — буквенный человек».

— Для отдельной книги материала, насколько я могу судить, маловато? Даже с иллюстрациями?

— В общем, да. А кто станет спонсировать вашу работу?

«Ага, в плотине появилась предательская дырочка…»

— Я не Волочкова, мне спонсор не нужен. — Она усмехнулась.

— У меня есть договоренность с одним издательством. Если их мало-мальски устроит моя концепция, они просто купят авторские права, а авторам выплатят гонорар. Вам вкладывать ничего не надо. Ну, кроме творческого капитала, который уже есть.

«И лежит без дела».

— Ну… а с вашей концепцией вы меня ознакомите? Прежде чем я скажу «да»?

«Ты уже сказала».

— Разумеется. Через пару дней.

Дверь чуть приоткрылась.

— Ниоле Павловна, очень нужно…

— Да, Лена, заходи, мы уже закончили.

Из офиса Сергей вышел в состоянии умеренного оптимизма. Надо бы не только словеса написать, но и сделать пару эскизов.

…«Нагота тесно связана с сексуальностью в большинстве культур, в которых предполагается наличие какого-то уровня скромности. А это, в свою очередь, свидетельствует о существовании в той или иной степени любовной игры с раздеванием. То есть человек искусственно оставляет какое-то психологическое пространство, маржу, между одетостью и раздетостью. Эта серая зона и становится «зоной стриптиза» — необязательной, но очень-очень приятной частью процесса воспроизведения».

«Хорошо завернула темку… Сама придумала или откуда-то списала?» — размышлял Сергей, разыскивая среди своих старых фотографий что-то могущее иллюстрировать этот многозначительный тезис. Пришлось еще войти в платный интернетовский банк и поискать там, но материала он набрал.

«Существует мнение, что в античной древности люди ходили чуть ли не голые. Отнюдь. Одна из самых очаровательных работ Праксителя — Афродита, — неодетая вовсе и едва прикрывающаяся лилейной ручкой, была отвергнута заказчиками с острова Кос, но охотно куплена жителями города Книда, и теперь мы знаем ее как Афродиту Книдскую. В других городах Древней Греции, таких, как Миноа и Спарта, нагота считалась более или менее приемлемой. То есть древние греки относились к обнажению по-разному, но нагота европейской культуре отнюдь не чужда».