Корсиканский гамбит

– Но ведь я там тебе не нужна, правда? Я имею в виду, это будет большой вечер, народу соберется очень и очень много.

– А где та золотистая вещица, в которой ты была в день моего рождения в прошлом месяце? Ты не взяла ее с собой?

– Чарлз, ты не слушаешь меня! Я не любительница званых вечеров, ты же знаешь.

– А, вот она, – он с улыбкой повернулся к ней, держа в руках переливающееся платье. – Маркиза особо упомянула тебя, Франческа. Она сказала, что ей не терпится снова встретиться с тобой. – Не дождавшись ответа, он вздохнул. – Но я думаю, что смогу извиниться за тебя.

Франческа не могла не заметить удрученного выражения на его лице.

– Неужели мое присутствие настолько необходимо? – не сводя с него глаз, медленно вымолвила она.

Чарлз пожал плечами.

– Ты сама знаешь, дорогая. Людей посмотреть и себя показать – вот и все дела. Но если ты не хочешь…

Она вздохнула:

– Ладно, я подумаю, дай мне полчаса.

Чарлз улыбнулся и, чмокнув ее в макушку, направился к двери.

– Спасибо, дорогая. Я не останусь в долгу, обещаю тебе.

– Конечно, – улыбнулась Франческа в ответ. – Завтра ты проведешь весь день со мной, исполняя мои желания.

Его улыбка стала гаснуть.

– Ты так говоришь, словно сегодня я обрекаю тебя на невыносимые пытки, – обиженно сказал он.

– А разве нет? – засмеялась она. – Ладно, поживем – увидим.

Спустя два часа Франческа – одетая по просьбе Чарлза в тонкое золотистое платье и с уложенными на затылке волосами – пришла к выводу, что этот званый ужин если и не пытка, то весьма напоминает ее. Прежде всего выяснилось, что отнюдь не маркиза хотела видеть Франческу – встречи жаждал маркиз. Он запечатлел на ее щеке свой влажный поцелуй, причем целился в губы, но промахнулся, поскольку она вовремя повернула голову. Потом обхватил ее за талию своей рыхлой, мясистой рукой и двадцать минут кружил по переполненному танцевальному залу, дыша в лицо джином.

Франческу спасла маркиза, предложив показать дом, или коттедж, как она его называла. Такое скромное определение могло вызвать только смех. Коттедж на самом деле представлял собой огромное, сплошь в лепнине, строение с вьющимися растениями на стенах, с красной черепичной крышей, искусственными садами и великолепным видом на море, от которого захватывало дух.

Но как ни был огромен дом, в нем явно не хватало воздуха. Комнаты представляли собой нагромождение богато накрытых столов с едой и напитками, у которых группками стояли люди. Они пили, ели и разговаривали, пытаясь перекричать шум оркестров.

– Мы пригласили два оркестра. – проворковала маркиза. – Один из них – как это у вас называется? – рок-группа. А другой более спокойный.

Но выяснилось, что оркестры не в силах справиться с таким количеством танцующих. К одиннадцати часам в обоих танцевальных залах, расположенных по разным концам огромного дома, яблоку было негде упасть. Тем не менее каждый раз, когда кто-нибудь приглашал Франческу на танец, Чарлз настойчиво советовал ей пойти потанцевать.

– Иди, дорогая, повеселись, – повторял он. Она старалась. Но мужчины на Ривьере оказались такими же, как и в Нью-Йорке, ничего нового и интересного для себя Франческа в них не обнаружила. Ей не нравилась их манера разговора – порой они выражались как последний извозчик, не нравился ей и запах какого-то новомодного одеколона, а больше всего не нравилось то, что некоторые из них позволяли себе распускать руки.

– Хорошо тебе тут? – без конца осведомлялся Чарлз.

Судя по его виду, ему самому было неплохо. Когда рядом с ними опять возник маркиз и обнял их за плечи, Чарлз просто засиял.

– Я приглашаю вас в полночь на ужин.

Это прозвучало не как приглашение, а как само собой разумеющееся. Франческа любезно улыбнулась и сказала, что на самом деле не очень голодна.

Чарлз с улыбкой посмотрел на нее, но она заметила в его глазах недовольство.

– Моя сестра вечно сидит на диетах, – соврал он. – Но уверен, она не откажется отведать все эти восхитительные яства. Мы с радостью принимаем ваше предложение, милорд.

Маркиз похлопал его по спине.

– Отлично. А сейчас, может быть, поговорим? Я бы хотел побольше узнать о ваших финансовых проектах.

Когда мужчины ушли, Франческа перевела дух. Завтра она поговорит с Чарлзом. Одно дело правила вежливости, но совсем, другое – когда начинаешь чувствовать себя объектом торга. Конечно, брат не хотел ничего дурного, но именно из-за него она попала в такое положение. Пора дать понять Чарлзу…

– Привет. – Франческа нодняла голову и увидела молодого человека, имени которого не знала. Он с улыбкой протягивал ей бокал шампанского. – Мне показалось, вам хочется пить, и я решил проявить к вам сострадание.

Франческа взяла бокал и не спеша пригубила его, а молодой человек пустился в рассуждения о разнице между пляжами Ривьеры и Южной Америки. Казалось, он полон решимости провести сравнительный анализ каждой песчинки, которую когда-либо видел. Она улыбнулась как можно приветливее, надеясь, что ей удастся подавить зевоту, и тут вдруг случилось невероятное: она почувствовала, как по спине у нее поползли мурашки.

Кто-то пристально смотрел на нее. Девушка всем существом ощущала этот взгляд. Она заморгала, пытаясь сосредоточиться на том, о чем говорил стоящий рядом парень. Что-то о багамских пляжах и…

Странное ощущение повторилось. Но это же глупо. В таком переполненном зале человек может видеть только своего ближайшего соседа, но уловить какие-то взгляды, бросаемые издалека? Это просто невозможно.

И все же мысль о том, что на нее смотрят, причем упорно, не покидала ее.

Франческа, делая вид, будто хочет встать в более удобное место, медленно повернулась и осторожно пробежала глазами по толпе. Так и есть – какой-то мужчина наблюдал за ней! Она никогда прежде не видела его. Точно, не видела. Встретив однажды, такого мужчину вряд ли забудешь. По одежде он нисколько не отличался от остальных: на нем был белый смокинг. И рубашка у него, как и у многих других, была с кружевным гофрированным воротничком. Но эта рубашка лишь оттеняла мужественность его загорелого сурового лица, а элегантный смокинг выгодно подчеркивал его широкие плечи и стройную, сильную фигуру.

С ним была женщина, сногсшибательная брюнетка в кремовом атласном платье. Она уверенно держала его под руку, ее миловидное лицо было обращено к нему. Однако внимание мужчины занимала Франческа: поверх толпы он устремил на нее взгляд своих синих глаз. Кажется, синих, или, может, черных? Да.

Черных. Черных, как ночь или как ночное беззвездное небо.

Когда их взгляды встретились, у Франчески перехватило дыхание. Ей захотелось отвести взгляд, но глаза мужчины уже держали ее в плену, и, казалось, так будет длиться вечно. Наконец неторопливая, холодная улыбка тронула его губы, он перевел глаза и, внимательно изучив ее фигуру, снова посмотрел ей в лицо. Теперь он улыбался по-другому, как будто только для нее, от его взгляда кровь закипела у нее в жилах. Франческа почувствовала, как сильно забилось сердце и краска залила щеки.

Неожиданно брюнетка, проследив за взглядом своего спутника, тоже обернулась, и взгляды женщин встретились. Красивое лицо брюнетки омрачилось, она повернулась к мужчине, схватила его за запястье и увлекла на танцевальную площадку. Толпа забурлила вокруг них и поглотила в одно мгновение, а Франческа неожиданно осознала, что с самой первой секунды этой встречи и до сих пор продолжает стоять затаив дыхание.

Дрожащими руками она поставила свой бокал.

– Прошу извинить меня, – вежливо сказала она и, прежде чем молодой человек успел что-либо возразить, оставила его и направилась к двери.

На террасе народу было немногим меньше, но там все же чувствовался свежий воздух. Франческа несколько секунд постояла, не двигаясь и делая глубокие вздохи, а потом рассмеялась. Возможно, Чарлз прав: ей надо немного перекусить. У нее, должно быть, закружилась голова, наверняка так оно и есть. Иначе как объяснишь всю эту чепуху?