Все могут короли

Неподалеку, как раз у импровизированной вертолетной площадки, остановились два микроавтобуса. Втиснувшийся между ним «лендровер» подъехал ближе к вертолету. Дверца машины распахнулась.

— Вас отвезут на этой машине, ваше высочество, — кивнул Джулио в сторону «лендровера». — Я буду ждать вас здесь через два часа.

— Спасибо. Думаю, этого более чем достаточно.

Антонио отстегнул ремень, удерживавший его в кресле, выбрался из вертолета и опешил, увидев водителя.

Он совсем не ожидал, что за рулем мужского автомобиля может оказаться молодая женщина, которая к тому же так хороша собой. Она, совершенно определенно, американка. Длинные рыжие кудри, совсем как у Николь Кидман, забраны назад в хвост, на голове бейсболка. На ней были пропылившаяся голубая рубашка, жилетка и шорты цвета хаки. Он заметил поцарапанные коленки — прямо-таки девчонка-сорванец.

Антонио почему-то подумал, что, несмотря на столь непрезентабельный вид, в бальном платье она бы смотрелась куда лучше большинства знакомых ему женщин. Высокую ладную фигуру не могла скрыть даже мешковатая рабочая одежда.

Она пожала ему руку в знак приветствия и произнесла, очевидно, свое имя, но из-за шума двигателя он его не расслышал.

В принципе это не имело значения: женщина, конечно, недурна собой, но она всего-навсего его водитель.

— Принц Антонио, — наклонившись к ее уху, произнес он по-английски. — Я счастлив, что могу наконец познакомиться с вашим лагерем. — От нее пахло чистым здоровым телом, как будто она только что вышла из душа, — ничего похожего на тяжелый запах духов, которыми часто злоупотребляют женщины. От удовольствия он даже прикрыл глаза.

— Спасибо, что приехали, — она хорошо и открыто улыбнулась. — Должна сказать, ваш визит, тем не менее, для нас полная неожиданность. Мы получили официальное уведомление дворца всего пару часов назад. Сюда, пожалуйста, ваше высочество, — она жестом указала на «лендровер».

Помахав стоявшим у вертолетной площадки журналистам, он удобно устроился па заднем сиденье, распахнул дипломат и начал просматривать документы об Обществе оказания помощи пострадавшим в Расове, которыми снабдила его незаменимая Софи, его личный секретарь. Конечно, с ними следовало ознакомиться заранее.

Он давно собирался сюда прилететь. Его отец король Эдуардо с рождения внушал ему, что наследный принц Сан-Римини обязан помогать менее удачливым соседям — эта традиция освящена веками. Но ему очень долго твердили, что в лагере беженцев Хаффали небезопасно — он не может рисковать жизнью.

Вчера вечером, едва он вернулся из десятидневного визита в Китай, Софи вошла к нему в кабинет и сообщила, что боевые действия в Расове переместились на юг и его визит запланирован на следующий день. Он страшно устал после утомительного перелета и просто не смог заставить себя прочесть подготовленный ею материал.

Наверняка чек на кругленькую сумму, который он привез, поможет скрыть, что он ничего не знает об этой организации.

Принц захлопнул дипломат. Возможно, прекрасная незнакомка за рулем автомобиля восполнит пробелы в его знаниях.

— Говорят, лагерь возглавляет американка, некто госпожа Дженнифер Аллеи, которая покажет мне лагерь.

— Это входит в программу вашего посещения, — нахмурилась рыжеволосая красавица, выруливая с вертолетной площадки. — Да, лагерь вам покажет Дженнифер Аллен.

Ей что, не правится госпожа Аллен? Он изучал отражение девушки в зеркале заднего обзора. Озабоченность на лице мгновенно исчезла — а может быть, никакой озабоченности не было и ему это только показалось? У нее были большие приветливые голубые глаза, нос в веснушках и полные чувственные губы. Судя по едва заметным веселым морщинкам вокруг рта, она часто улыбается. Похоже, она способна испытывать неприязнь к людям, только имея серьезные на то основания.

Надеясь разузнать о директоре лагеря беженцев, он заметил:

— Странно, но я думал, меня встретят госпожа Аллеи и другие сотрудники лагеря.

Женщина за рулем пожала плечами и обернулась к нему, в очередной раз поразив своей ненавязчивой красотой.

— А меня, честно признаться, удивляет, что вы совершаете поездку без сопровождения. Я думала, с вами будет по крайней мере адъютант или телохранитель.

— Простите, английский для меня не родной язык, поэтому я не понимаю некоторых слов. Что такое «телохранитель»?

Она кивнула, вспомнив, что в повседневной жизни он пользуется итальянским.

— Это человек, который отвечает за вашу личную безопасность, ваше высочество.

— Понятно, но в благотворительные поездки я не беру с собой телохранителей.

У нее округлились глаза. Ее, кажется, впечатлила его готовность путешествовать без охраны.

— Но я полагаю, обычно ваши благотворительные поездки менее опасны?

Нет, наверное, ему показалось.

Она держалась левой стороны грязной дороги. Машина подпрыгивала на ухабах, и он ухватился за спинку водительского кресла. По правой стороне пробиралась группа оборванных беженцев.

В очередной раз подпрыгнув вместе с машиной, Антонио нагнулся к окну, чтобы лучше их разглядеть. Три женщины, шестеро ребятишек и один мужчина — все невероятно грязные, с голодными глазами и испуганными лицами людей, которые долго скрываются от преследования. Мужчина тащил за собой тележку, доверху груженную домашним скарбом. Антонио с ужасом представил, что им довелось пережить за последние несколько месяцев.

— Да, это не самое безопасное место из тех, в которых я побывал, — согласился он, как только группа беженцев осталась позади. — Но я уже давно хотел приехать. Я очень серьезно отношусь к своему королевскому долгу — помогать соседним с Сан-Римини государствам.

Она свернула с дороги к стоявшему рядом разбитому трейлеру, который, судя по табличке, служил главным штабом лагеря. За ним сотни беженцев, причем многие в гораздо более плачевном состоянии, чем те, которые попались им на дороге, ждали в очереди к четырем раскладным столикам, за каждым из которых сидел сотрудник лагеря.

Рядом разместилась медицинская палатка с огромным красным крестом на крыше. Ближе к подножию холма, судя по очереди с мисками в руках, находилась походная столовая, возле которой из одеял, кусков картона и веток были сооружены навесы и шалаши.

Глубоко вздохнув, принц окинул взглядом представшую перед глазами картину. Насколько же сильно может отличаться жизнь вдали от роскошных дворцовых покоев, изысканных церемоний, званых обедов и официальных приемов!

— Не правда ли, обстановка в Сан-Римини совсем не похожа на здешнюю? — тихо спросила она, паркуя машину.

Она еще и мысли читает?

— Вам, должно быть, очень нелегко здесь. Не многие согласятся проводить время в атмосфере такого людского отчаяния и горя, — сказал он, почему-то опять представляя ее в шикарном платье на балу во дворце.

Резко повернувшись на сиденье, она ответила с глубокой убежденностью в голосе:

— Я не мыслю себя ни в каком другом месте. Мы помогаем жителям Расова по велению сердца. Они такие чудесные люди — вы в этом сами убедитесь.

— В таком случае пойдемте. — Его восхитил ее энтузиазм. Он даже на секунду захотел, чтобы вместо госпожи Аллеи именно эта удивительная женщина показала ему лагерь. Интересно, что заставило ее избрать столь нелегкий путь? Он ничего о ней не знал, но был уверен, что она способна добиться поставленной цели при любых обстоятельствах.

Он вышел из машины и недоуменно оглянулся: вокруг не толпились журналисты. Микроавтобусы так и остались у вертолетной площадки. Похоже, никто — даже беженцы возле штаба — не заметил его прибытия.

В последний раз он ездил по лагерям беженцев почти год назад — тогда он посетил разрушенные землетрясением районы Турции. Он хорошо помнил, как вокруг собирались толпы жаждущих пожать руку именитому гостю. Его приветствовали яркими плакатами, в его честь танцевали и пели дети в нарядных национальных костюмах. Наверное, они таким образом вносили разнообразие в свою беспросветную жизнь. Что же произошло на этот раз?