Там, где сердце

– Да. На днях я случайно встретил Патрика Дженкинса в магазине. Мальчик был с ним.

– Он похож на меня? – произнес Кэл дрожащим голосом, пытаясь разобраться в переполнявших его эмоциях.

Черт бы побрал эту Конни, подумал он, не испытывая никаких угрызений совести из-за того, что проклинает свою покойную жену.

Пусть это характеризует его с плохой стороны, но Кэл никогда не был лицемером. Он всегда называл вещи своими именами и подчас вел себя беспощадно, если того требовала ситуация. Именно по этой причине правительство задействовало его для борьбы с одним из крупнейших международных наркосиндикатов.

Но этот период его жизни подошел к концу, напомнил он самому себе. Ему придется заново научиться жить среди обычных людей. Однако при мысли о встрече с Патриком Дженкинсом и его дочерью ему стало не по себе.

– Я не успел как следует рассмотреть ребенка, – наконец сказал Хэммонд. – Теперь, когда тебе известно, где находится Логан, что ты собираешься предпринять?

– Пока не знаю.

– Ты не можешь просто взять и появиться у них на пороге.

– Почему?

Хэммонд закатил глаза.

– Глупый вопрос.

– Сестра Конни никогда меня не видела.

– Ты собираешься нанести ей визит?

Кэл пожал плечами.

– Возможно. Я должен все хорошенько обдумать.

– Правильно. По всем вопросам, касающимся юридической стороны дела, можешь смело обращаться ко мне.

– Спасибо, дружище.

Поставив на стол чашку, Хэммонд пристально посмотрел на Кэла.

– Очевидно, Дженкинс души не чает в мальчике и не собирается сдаваться без боя. Уверен, его дочь настроена не менее решительно.

– Что тебе о ней известно, кроме имени? – спросил Кэл.

– Ей принадлежит садовый питомник.

Кэл фыркнул.

– А сам Дженкинс до сих пор занимается строительным бизнесом?

– Да, его компания процветает.

– Его дела шли в гору еще в те времена, когда я был женат на Конни. В этом-то и заключалась проблема. Она была избалованной папиной дочкой, привыкшей к тому, чтобы ей все подавали на блюдечке с голубой каемочкой.

– Я слышал, Эмма совсем на нее не похожа, но я не могу быть полностью в этом уверен. Люди любят сплетничать о богатых и влиятельных, таких, как Дженкинсы.

Кэл снова фыркнул.

– Была бы моя воля, я бы держался от них подальше.

– Мне очень жаль, что я впутал тебя во все это.

Кэл пожал плечами, затем поднялся и направился к двери.

– Ты сделал то, что должен был сделать.

Поняв, что встреча подошла к концу, Хэммонд протянул руку.

– Держи меня в курсе.

– Разумеется, – пообещал Кэл, выходя из кабинета друга.

Оказавшись внутри своего нового пикапа, он перевел дух, а затем разочарованно ударил кулаком по рулю.

Что делать в сложившейся ситуации? Ему хотелось увидеть своего сына, и в то же время он боялся предстоящей встречи. Черт побери, эта ответственность слишком велика для него, особенно сейчас. После всего, через что ему пришлось пройти, он не в состоянии как следует позаботиться о ребенке. Закрывая глаза, он до сих пор видел дуло пистолета, приставленное к его виску. Судьба продолжала играть с ним в русскую рулетку.

Внезапно Кэла прошиб холодный пот, к горлу подступила тошнота. Он испугался, что его стошнит прямо на тротуар, но каким-то образом ему удалось взять себя в руки и немного успокоиться.

Жизнь нанесла ему очередной удар, но он выдержит и его. Если Конни после развода действительно родила сына, ничто не помешает ему видеться с собственным ребенком.

Сначала нужно придумать план. Это несложно. Он был специалистом по разработке планов. Дженкинсы не знают, с какой стороны он нанесет удар.

Кэл никогда не уклонялся от вызова и не собирается делать этого сейчас. Впервые с тех пор, как он вернулся к цивилизованной жизни, у него появилась цель в жизни.

И это было чертовски приятное ощущение.

ГЛАВА 2

Какой чудесный весенний день!

Эмма остановилась и всмотрелась в голубое техасское небо, на котором не было ни облачка. Садоводу лучшей погоды и пожелать нельзя. Впрочем, сама она редко работала на земле. Как владелице питомника, ей приходилось в основном заниматься бумагами.

Однако бывали дни, когда она, как сегодня, могла обойти свои владения и насладиться ароматом роз.

Разумеется, своим процветанием «Питомник Эммы» был обязан ее отцу. Несколько лет назад он одолжил ей стартовый капитал, но она уже вернула ему деньги. Путь к успеху потребовал огромных усилий и трудолюбия, но этого Эмме было не занимать. Она привыкла добиваться своей цели.

– Ты очень упряма и практична, девочка, – часто говорил ей отец, но Эмма знала, что Патрик восхищался ее упорством, потому что сам был сделан из того же теста.

При мысли об отце Эмма улыбнулась. Хотя она, в отличие от светловолосой Конни, не была его любимицей, он всегда ее уважал.

Занимаясь строительным бизнесом, Патрик сколотил себе состояние в несколько миллионов и, несмотря на преклонный возраст, даже не думал идти на пенсию. Этого слова не существовало в его лексиконе. Патрик жил работой и внуком.

В свои тридцать пять Эмма все еще была не замужем и не собиралась ничего менять, особенно сейчас, когда стала опекуншей полуторагодовалого Логана. В ее жизни было несколько мужчин. За одного из них она даже могла бы выйти замуж, если бы обстоятельства сложились по-другому, но она ни о чем не жалела. У нее была любимая работа и маленький Логан, который нуждался в ее заботе. Таким образом, ее жизнь складывалась вполне удачно.

– Доброе утро, дорогая. Как дела?

Эмма повернулась и одарила отца лучезарной улыбкой.

– Замечательно, а у тебя?

– У меня тоже.

Судя по его виду, это было совсем не так, и у Эммы сжалось сердце. С тех пор как погибла Конни, она начала бояться неожиданностей. Этим утром она сразу поняла, что что-то произошло. На несколько секунд Эмма замерла как вкопанная, но, не желая выдавать своей тревоги, встала на цыпочки и поцеловала Патрика в щеку.

В свои шестьдесят восемь ее отец отлично выглядел. У него была возможность повторно жениться, но он этого не сделал. Когда несколько лет назад мать Эммы умерла от рака, Патрик долго горевал, но все изменилось, когда в его жизни появился Логан.

Малыш был сыном Конни, и это делало его особенным. Патрик обожал свою младшую дочь, хотя Конни вышла замуж против его воли. Ее преждевременная смерть стала для него большим потрясением, чем смерть жены.

– У тебя есть кофе? – нарушил тишину Патрик.

– Конечно. – Сняв садовые перчатки, Эмма направилась к маленькому кирпичному зданию, в котором находился ее кабинет и магазин подарков.

Войдя в просторную светлую комнату, в которой пахло свежесрезанными цветами, Патрик внезапно остановился и широко улыбнулся.

– Что он здесь делает?

Взгляд Эммы упал на кресло, в котором спал ее полуторагодовалый племянник.

– Сегодня утром у него немного поднялась температура, и он не захотел остаться дома.

– Значит, вы с Дженет присматриваете за ним по очереди. – Это прозвучало как утверждение.

– Да, хотя обычно я предпочитаю не брать его сюда.

– Иногда можно. От этого не будет никакого вреда. – Патрик продолжал с обожанием смотреть на внука.

– За исключением того, что он вертит мной, как хочет, когда не спит, – возразила Эмма снисходительно улыбаясь.

Патрик фыркнул.

– Могу себе представить.

– Я знаю, что сильно его балую, но кто бы говорил.

– Я и не спорю.

Улыбнувшись отцу, Эмма налила две чашки кофе. Сев за стол, они потягивали горячий напиток и наблюдали за спящим малышом.

Наконец Эмма не выдержала и, уставившись на Патрика поверх чашки, спросила:

– Что случилось?

– Ничего. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

– Тогда почему у тебя такое мрачное лицо?

– Кэл Вебстер.

Руки Эммы задрожали. Поставив на стол чашку, она в ужасе уставилась на Патрика.