Грот Посейдона

— В конечном итоге она поговорит с Эдуардо, — ответил он с показным безразличием.

— А если нет?

Доминик пожал плечами.

— Не люблю, когда на меня давят.

Сильвана опустилась на стул по другую сторону стола.

— Это совсем не так. Она направляется на Нироли, а по дороге остановилась здесь, чтобы нанести визит вежливости…

— Это она тебе так сказала? — спросил он.

— А ей это и не понадобилось. Всем известно, что она была на свадьбе в Белстенстайне в качестве представителя короля Джорджио. И в розовом платье от Риччи была просто восхитительна.

— Возможно, некоторым известно также, что Рим не находится на пути из Белстенстайна на Нироли.

— У нее могли быть другие дела в Риме.

— Вряд ли, — мрачно улыбнулся Доминик. — Конечно, если в этот уикенд в Риме была какая-то кинопремьера, показ мод…

— Ты умышленно не хочешь понимать суть дела.

— Нет, это ты не понимаешь. — Он резко повернулся. — Если я решу строить курорт на Нироли, то только потому, что сочту это выгодным. Если решу не строить, то только потому, что не сочту выгодным. Но пока я не пришел к тому или иному решению и хочу узнать, почему Люка Фиерецца решил заняться проектами вдали от Нироли.

Сильвана в изумлении открыла рот.

— Откуда… ты знаешь, что он собирается сделать это?

— Стараюсь все знать. Поэтому-то я добиваюсь успеха во всех своих делах. У него должна быть какая-то веская причина. А я не собираюсь вбухивать миллиарды в строительство на Нироли, пока не узнаю, какая.

— Ты мог бы это узнать у принцессы Изабеллы.

Он поднял бровь.

— Ты считаешь, она скажет мне правду? Тот факт, что принцесса Изабелла нашла время, чтобы приехать сюда, уже вызывает подозрение, — сказал он, откинувшись на спинку стула.

— Почему ты так подчеркнул слово «принцесса»?

Доминик взглянул на монитор и красивую женщину, сидящую в дальнем конце комнаты для совещаний. Она вызывала у него раздражение, но он не думал, что выдаст тоном свои к ней чувства.

— Надеюсь, дело вовсе не в том, что она из нирольской королевской семьи, — продолжала Сильвана. — Ты великолепно вел дела с принцем Люкой.

— У него прекрасная деловая репутация, — возразил Доминик. — А у принцессы Изабеллы — нет. Она владеет одним небольшим и не слишком доходным отелем…

— Но он такой красивый!

— Лишь благодаря ее кузену, Нико Фиерецца. Из всего семейства Фиерецца она единственная, кто носится вокруг Европы в сопровождении целой свиты. А я, честно говоря, не хочу заниматься бизнесом с той, чья репутация базируется на происхождении и умении безукоризненно носить платье от дизайнера.

— Это нечестно, — спокойно отозвалась Сильвана. — Эдуардо говорит, что приятно поражен ее приверженностью этому проекту. Он говорит также, что принцесса Изабелла принимает в нем активное участие с самого начала.

— Ее имя, возможно, и появлялось в газетах, но я серьезно сомневаюсь, что ее участие не ограничилось эпизодическим присутствием на каких-то собраниях.

— Доминик…

— Если бы она появилась здесь скромно, не привлекая внимания к своей персоне, я бы с большим уважением отнесся к ней. А так…

Сильвана покачала головой.

— Не вижу, как бы она могла это сделать. Она такая же известная марка, как сеть отелей Винчини.

— Марка?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ее постоянно фотографируют, где бы она ни появилась, что бы ни делала. И не потому, что она внучка короля, ее окружение ждет ее в приемной, а телохранитель — за дверью комнаты для совещаний…

Доминик следил взглядом за Изабеллой, которая направилась к двери, недоумевая, почему вдруг его сводная сестра, будучи твердой республиканкой, стала такой ярой защитницей принцессы Изабеллы.

— А потому, что из всех щелей выползают папарацци, чтобы щелкнуть ее. Люди любят ее. Стоит ей надеть платье от какого-то дизайнера, как он сразу становится знаменитым.

Он знал это. Все знали. Невозможно было пройти мимо любого газетного киоска, не увидев ее лица на какой-либо обложке.

— Даже без казино, принадлежащих Люке, Нироли имеет все шансы стать роскошным курортом просто потому, что она готова быть его лицом. Вдумайся в это.

Доминик потер заболевший висок.

— И я думаю, что ты неправильно делаешь, заставляя ее сидеть в зале совещаний. Это ошибка, — сказала Сильвана, стоя в дверях.

Доминик опустил руку.

— Почему бы тебе самой не поговорить с ней?

— Мне?

— От моего имени. Почему нет?

— Потому что я отвечаю за оформление интерьеров наших отелей. Я никогда не занималась другими вопросами и не буду знать, о чем ее спрашивать.

— Выясни, зачем она приехала сюда. Ты прекрасно умеешь вытягивать нужную тебе информацию из людей.

— Доминик…

— И ты — член семьи, — оборвал он ее.

Сильвана сделала шаг назад в комнату.

— Я не могу…

— Выясни, почему Люка решил сосредоточить свое внимание на тех своих казино, что находятся в Квинсленде. — Доминик вытянул вперед руку, не сгибающуюся в локте. — И попытайся узнать, кого старый король собирается назвать своим преемником.

— Ты считаешь, это как-то связано с отъездом Люки?

— Возможно. — Доминик откинулся на спинку стула и снова принялся крутить ручку. — Ничего нельзя знать наверняка, когда это касается короля Джорджио. Это не человек, а змея.

Сильвана кивнула.

— Я сделаю все, что смогу, но тебе все равно лучше бы поговорить с ней самому, если она приехала сюда не просто затем, чтобы поздороваться, — сказала она, закрывая за собой дверь.

Доминик подвинул стул так, чтобы лучше видеть экран монитора… и принцессу Изабеллу.

Зачем она приехала? Почему сейчас? Может быть, Сильвана и поверила, что у нее были тут другие дела, а он нет. И чем больше она сидела и ждала его, тем больше он сомневался в этом. Время ее визита не могло быть случайным. И суток не прошло с того момента, как Люка Фиерецца уехал с Нироли, а принцесса Изабелла уже появилась в его доме.

Считал ли он, что ее визит оказал ему честь? Был ли ослеплен ее красотой?

Что касается последнего, да. Несомненно, она… будто светилась изнутри. Если не думать о бизнесе, ее красота вызывала желания и воспоминания о тех вещах, которые не были больше частью его жизни.

Слава богу, Сильвана способна оттянуть эту встречу. Сочувствие красивой женщины невыносимо. А принцесса Изабелла наверняка почувствовала бы к нему жалость.

Доминик повернулся, чтобы выключить монитор. Потом провел рукой по лицу и снова взял ручку.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Изабелла выпрямилась, довольная тем, что добилась своего, и восхищенно оглядела ярко освещенную комнату с многочисленными хрустальными вазами, полными свежих цветов.

— Доминик задержится еще на пять минут, — произнесла Сильвана Моретти, усаживаясь в кресло напротив. — Очень сожалею.

Неважно. Главное — она встретится с ним. Если ничего из ее затеи не получится, она будет по крайней мере знать, что сделала все, что смогла.

— Я приготовилась к тому, что мне придется ждать. — Изабелла очаровательно улыбнулась. — И здесь так замечательно прохладно, что я могла бы решиться и остаться навсегда.

Возникла едва заметная заминка в разговоре.

— Мой брат настаивает на том, чтобы во всех наших отелях поддерживалась умеренная температура.

Изабелла предположила, что Сильвана чего-то не договаривает, но потом, подумав, решила, что ошиблась.

— Летние месяцы такие жаркие, — спокойно продолжала миниатюрная черноволосая Сильвана. — Особенно в городе.

Изабелла выразила свое согласие улыбкой, напряженно вслушиваясь в шаги приближающегося синьора Винчини.

— Все спальни «Виллы Берлускони» оборудованы кондиционерами по этой причине.

— Я читала о «Вилле Берлускони». Знаю, что на моего брата произвело большое впечатление то, как бережно они сохраняются…

— Нико Фиерецца — талантливый архитектор, — прервал ее мужской голос. Глубокий, мягкий, необыкновенно сексуальный и до боли узнаваемый.