Рождественский папа

Тем не менее у него дрогнуло сердце от ее доброты и искренности. Такой она была и в школьные годы.

— Твой матрац мне подходит.

У Фейс дрожала рука, когда она ставила миску с шоколадно — ореховыми пирожными на решетку для охлаждения. Подумать только, сам Николас Кларк расчищает от снега дорожку перед ее домом! В школе она была не на шутку в него влюблена, а после того вечера, когда он спас ее от мальчишек, просто боготворила его. Но он был для нее недосягаем. Робкая девочка в практичных, не особенно модных платьях, она проводила время за чтением, что, как считали ее родители, полезнее, чем ходить на вечеринки либо танцы. К тому же Ник был на два года старше и вращался в компании других ребят и девчонок, более прытких, уверенных в себе и не боявшихся, что их поймают за кружкой пива.

Потом, спустя всего месяц после окончания школы, он женился на Памеле Энн Джоунз — жизнерадостной королеве школьных балов, которой завидовали все девушки в Извилистом Ручье. Но брак распался через несколько месяцев, Ник уехал и больше не возвращался.

Запах пирожных заполнил оба этажа небольшого дома. Фейс приподняла крышку на кастрюле с томатным соусом, кипятившимся на медленном огне. Прежде чем поставить варить спагетти, надо загнать в дом Джейки и Ника.

Взяв со спинки стула куртку, она надела ее, застегнула молнию и прошла через гостиную к двери. Выйдя на веранду, Фейс увидела, что она тоже расчищена, как и пространство перед домом. На подъездной дорожке, ведущей к гаражу, отпечатались следы джипа, но их уже припорошил снег. Автомобиль Ника, покрытый снегом, стоял на обочине, так как гараж вмещал лишь одну машину.

Джейки вместе с гостем возились на дорожке перед домом в засыпанных снегом куртках. Джейки в шапке, а Ник — с непокрытой головой. Хлопья снега падали на густые темные волосы. Ей показалось, что он раздался в плечах, скулы заострились, а губы…

Сколько раз девочкой в своих мечтах Фейс представляла себе, как целует Николаса Кларка… И вот он, всего два часа назад, ворвался в ее жизнь! Но теперь она считала себя взрослой и серьезной двадцативосьмилетней женщиной, которой не следует предаваться мечтам о таком привлекательном и опытном мужчине, как Ник. Она просто рада, что может отплатить ему за доброту, проявленную к ней много лет назад, и за сегодняшнюю помощь Джейки.

Хватит фантазий! Фейс глубоко вдохнула ледяной воздух и спустилась по ступеням вниз. К ней тут же подбежал Джейки:

— Ник сгребает снег быстрее, чем я.

— Ник? — Фейс удивленно подняла брови. За те полгода, что Джейки прожил у нее, она научила его вежливому обращению со взрослыми.

— Он сказал, что я могу так его называть, — объяснил мальчуган.

Фейс улыбнулась.

— Тогда можно. А теперь марш домой и вымой руки.

— Хорошо. — Джейки стремглав взлетел по ступеням.

Увидев Фейс, Ник перестал убирать снег. Ветер разметал пряди волос у нее по щекам, и при виде этого ему почему-то стало теплее на холоде.

— Пора ужинать, — сказала Фейс.

— Я надеялся закончить, но метель не прекращается, так что придется мне все расчищать заново.

— Ну уж нет. Только не тебе. Я завтра этим сама займусь.

— Неужели для тебя это обычное дело?

Удивление, прозвучавшее в его голосе, вызвало у Фейс улыбку:

— Мы живем в Вермонте. Я здоровая и крепкая и в состоянии сгрести снег.

Ник скорчил гримасу.

— Я похож на мужчину, не признающего равноправие полов?

— Нет, просто на человека, который привык к снегоочистителям либо к тому, что кто— то другой чистит дорожки перед его домом. Где ты сейчас обосновался?

Он пожал плечами и ответил не сразу:

— В Рутланде.

— Ты в отпуске? — Фейс вдруг захотелось побольше узнать о Нике — где он живет, кем стал.

— Мой отпуск больше походит на побег.

Она молчала, а он продолжал:

— У меня магазин игрушек вот уже пять лет. Начиная со Дня благодарения [1]и до самого Нового года можно просто сойти с ума. У меня умелые служащие, и в этом году я решил удрать на Рождество.

— Удрать? — Голос Фейс прозвучал так, словно он произнес что-то немыслимое.

Ник засунул руку в перчатке в карман.

— Не все придают такое значение праздникам.

— Но Рождество… — Она замолчала, прочитав на лице Ника, что у него имеется еще одна причина покататься на лыжах, а не только желание избежать сутолоки и суеты. Снежинка попала ей прямо на нос, и Фейс сказала: — Давай поговорим об этом в доме.

— Да не о чем говорить, — ответил Ник. — Я начну разгребать подъездную дорожку, немного поработаю, а затем приду.

Мысль была ей ясна: они больше не в школьном коридоре, где, кстати, тоже не очень-то общались. Фейс оставила Ника во дворе, а сама пошла в дом готовиться к ужину.

Вскоре в кухню в одних носках вошел Ник. Взлохмаченные ветром волосы и твердая линия подбородка делали его очень привлекательным. Остановившись в дверях, он потянул носом:

— Пахнет замечательно.

— Надеюсь, ты ешь спагетти и хлеб с чесноком.

— Я ем почти все. — Взгляд Ника скользнул по ее нежно-кремовой блузке и джинсам.

Тут в кухню вбежал Джейки:

— Я помылся, Фейс.

— С мылом? — спросила она.

Джейки утвердительно кивнул и подошел к Нику:

— Ты будешь мыться наверху?

Ник улыбнулся:

— Полагаю, что да.

Джейки, тоже улыбаясь, схватил Ника за руку:

— Пойдем. Я покажу где.

Они пересекли гостиную и поднялись наверх, где находилась ванная.

Во время ужина Джейки не переставал болтать, в основном о рождественском представлении. Ник оказался хорошим слушателем и задавал мальчику вопросы, а Джейки не закрывал рта, поглощая между болтовней спагетти. Фейс подумала, что Ник вступил с ним в разговор специально, чтобы она больше не расспрашивала его самого.

После пирожных, которые Джейки и Ник съели с большим удовольствием, Джейки попросил разрешения выйти из-за стола.

— Ты можешь немного поиграть. А потом пойдем купаться, — напомнила ему Фейс.

— Разве это надо?

— Ты прекрасно знаешь, что надо. Я помою посуду и позову тебя.

Джейки убежал в гостиную, а Фейс начала убирать со стола. Вдруг Ник очутился около нее с миской пирожных. Поставив миску на стол для посуды, он коснулся ее плеча. Он стоял так близко, что она ощутила запах и тепло его тела. Таинственным образом он притягивал ее к себе, а серебристо— голубые глаза гипнотизировали.

— Фейс, насчет того, что я сказал, когда мы были во дворе…

— Я не имела права любопытствовать.

— Ты этого вовсе не делала. Просто я хотел забыть все, что связывало меня с Извилистым Ручьем. Праздники здесь ничем не отличались от любого дня недели. Если мой отец не бывал пьян, то играл в покер, пытаясь выиграть деньги, чтобы заплатить за квартиру. День благодарения и Рождество связаны у меня с воспоминаниями, о которых я предпочитаю забыть.

Она не знала, что на это ответить. Праздники и семья играли важную роль в ее жизни, особенно Рождество.

— Мне кажется, что магазин игрушек гармонирует с рождественскими праздниками, — сказала она. Ей хотелось, чтобы он побольше рассказал о себе. Ник задумался.

— Просто дети немыслимы без игрушек. Когда я покупал магазин, то хотел видеть, как детские глаза сияют восторгом и радостью. Игрушки учат строить, узнавать новое и… мечтать. И так круглый год.

Извилистый Ручей — маленький городишко, и Фейс слышала о родителях Ника. Мать оставила семью еще до того, как Ник пошел в школу. Отец же так и не смирился с этим несчастьем. Они жили в бедняцком районе, где дети целыми днями гоняли по улицам, а подростки безобразничали. Нику удалось всего этого избежать.

Фейс поняла, как много для Ника значит его магазин.

— Держу пари, что ты позволяешь детям поиграть в игрушки.

Ник удивился ее прозорливости.

— Да, но до определенных пределов. Я складываю образцы игрушек в углу магазина. — Он засмеялся. — Это своего рода испытательный полигон. Узнаю таким образом, какие модели выдерживают детский натиск.