Личико ангела (СИ)

Он насмешливо изогнул бровь:

-Ужин. На моей вилле.

Так, похоже, ей надо обратиться к психологу, ибо ей кажется, что в данную минуту Симоне не только пригласил ее поужинать, но и медленно почти незаметно гладил ее по спине.

-Я не...-начала Эрин, но очередной крик прервал ее речь, и крепко прижавшись к мужчине, она уже не плакала, а просто вздрагивала от каждого вздоха.

Эрин чувствовала себя виноватой, потому что позвони она вовремя в "скорую", то сейчас бы синьора Романьоли так не мучилась.

Эта женщина сделала для нее столько добра: из многих опытных претенденток роль няни для Берто, она выбрала ее, двадцати двухлетнюю бывшую студентку медицинского института в Париже, разрешила жить в их доме, предоставляя все удобства, а Эрин такой ценой оплатила ей.

. Они забились в огромное кресло и, как пара впадающих в спячку зверьков, находили успокоение от близости друг друга. Сначала они напряженно прислушивались, но когда Алессио закричал: «Нет, нет!» Эрин привалилась к Симоне. Она уже больше не могла плакать.

-Мама -закричал Берто, проснувшись и начиная плакать.

Соскользнув с колен Симоне, Эрин быстро подошла и подхватила мальчика на руки, укачивая его.

-Успокойся, petit tigre -прошептала она, поцеловав мальчика в макушку.

-Petit tigre? -переспросил Симоне, подходя к ним. Никто до этого не употреблял ласковые слова на ином языке, кроме итальянского, но Берто мгновенно успокоился и схватил ее за прядь волос.

-Нет, bambino, нельзя так обращаться с няней -притворно пригрозил пальцем Симоне, и племянник поспешно исправился и потянул руки к дяди -Иди ко мне.

-Вы ловко умеете находить общий язык с детьми, а у вас есть ребенок? -выпалила Эрин, прикусив нижнюю губу.

Его глаза потемнели, а губы нервно поджались.

На протяжении двадцати лет никто не касался темы о ребенке, зная насколько больно отражалась она в его сердце.

У него должен был быть ребенок, если только бы не Сицилия, его жена, которая убила его сына еще до рождения.

А Симоне так хотел этого ребенка, дабы дать ему всю отцовскую любовь, которой сам был лишен.

-Нет -отрезал он, ставя Берто на пол и присев возле него на корточки.

Эрин залюбовалась его мощной фигурой. Бордовая шелковая рубашка обтягивала его мускулистый торс и широкие плечи, а черные джинсы подчеркивали его сильные ноги и узкие бедра.

Не мужчина, а мечта любой девушки.

-Мамочка! -воскликнул Берто, увидев выходящего из палаты отца. Лицо Алессио Росамьоли сияло от гордости и счастья.

-У нас девочка -сообщил счастливый отец, поднимая сына на руки и направляясь обратно к жене -С Мэнди все в порядке -бросил через плечо он.

Эрин облегченно вздохнула, но тут же почувствовала на своей талии мужские руки, притянувшие ее к крепкой груди.

-Ужин не отменяется, preziosa la mia -прошептал ей на ухо Симоне, ведя к выходу из больницы.

Эрин решила, что ничего плохо не случится, если она просто поужинает с братом босса, тем более она не брала ни крошки в рот около двадцати часов, отчего желудок недовольно урчит.

                              ГЛАВА ВТОРАЯ.

Черный "бугатти" плавно притормозил у роскошный виллы, выложенный из белоснежного мрамора, по бокам ее окружали статуи древнеримских богов. Гранитный Фонтан в форме Купидона переливался в лунном свете.

Она позволила ему вытащить себя из машины и особо не протестовала, когда он подтолкнул ее к пристроенному к виле зеленому садику.

-Вы заранее все продумали? -прищурившись поинтересовалась Эрин, заметив на зеркальном столике бутылку охлажденного шампанского и вазы с фруктами.

Симоне самодовольно ухмыльнулся:

-Я весьма предприимчив.

Он откупорил бутылку и разлил по хрустальным бокалам, при этом один протянув ей.

Эрин с опаской взяла его и, чуть пригубив, блаженно прикрыла глаза.

После шестнадцати часов напряжения и волнения шампанское как ни лучше успокаивает нервную систему.

Неожиданно Эрин почувствовала как мужские пальцы расплетают ее косу, отчего тяжелые пряди посыпались по плечам.

Обернувшись, она встретилась со взглядом горящих черных глаз и невольно отшатнулась.

-Что вы делаете? -тихо прошептала Эрин, облизнув внезапно пересохшие губы.

Симоне грациозно поднял руку и убрал прядь волос, упавшую ей на лоб.

-А что я делаю, Эрин? -притворно удивленно спросил жгучий итальянец, медленно потягивав золотистую жидкость.

-Вы знаете, что я имею в виду -недовольно фыркнула Эрин, однако ее взгляд невольно остановился на его тонких аристократических пальцах, сжимающих хрупкий хрусталь.

-Я мечтал увидеть ваши волосы -честно признался Симоне, поставив бокал на столик.

Он подошел к ней вплотную, и его горячее дыхание обожгло ей щеку.

-Bella mi, твои глаза в лунном свете переливаются как два сапфира -зачарованно цитировал Симоне, проводя подушечкой пальцем по ее нижней губе, отчего Эрин задрожала.

-Вы настоящий итальянец. Только итальянцы могут бросать такие фразы -насмешливо бросила Эрин, разделяя расстояние между ними, дабы сердце перестало бешено колотиться.

-А мне, казалось, что вы тоже не отстаете от красноречия -его губы поднялись в язвительной усмешке.

-Что?

-Французы -прирожденные романтики, не так ли, Эрин?

Девушка покачала головой:

-Французские мужчины очень нежные, а вы итальянцы, наоборот, подчиняетесь только страсти -вступилась в защиту своей нации Эрин.

К ее удивлению Симоне согласился:

-Вы правы, мы очень страстны и темпераметны, я могу даже доказать вам это.

С этими словами он неистово впился поцелуем в ее губы.

Сначала Эрин пыталась противостоять Симоне. В тот момент, когда его губы коснулись ее губ, она напряглась, но затем его руки сомкнулись вокруг нее, и она почувствовала запах солнца на его коже… Затем его язык ворвался в глубь ее рта и коснулся ее языка, и она забыла, почему должна сопротивляться.

-Что вы творите, неотесанный грубиян? -прошипела Эрин, когда Симоне оторвался от ее губ.