Гордая женщина

При этих воспоминаниях Зен заерзала в кресле. О, как они ссорились! Сколько раз она убегала, чтобы вновь вернуться к примирению. Какими неуемно-страстными были их чувства. А как он утешал ее в тот страшный день, когда Элен и Дэйвос погибли во время плавания на яхте. Их близнецам тогда было три с половиной года. Она и Дэймон стояли рядом, когда оглашали решение суда, из которого они узнали, что должны совместно заботиться о мальчиках. Зенобия назначалась опекуном Дэвида, Дэймон — опекуном Дэниела, а в случае женитьбы становились законными родителями обоих детей. Они поддерживали друг друга в общем горе.

Но однажды Дэлия, тетка Дэймона, сообщила Зен, что у него в Нью-Йорке есть другая женщина, которая живет в его квартире. Зен готова была рассмеяться ей в лицо, но сдержалась, заметив, как покраснела при этом мать Дэймона, стоявшая рядом.

— Это правда, миссис Аристидис? Вы были подругой моей матери. Как ее дочь, прошу, скажите мне правду! — взмолилась Зен.

София ответила молчанием.

— С какой стати она должна тебе все рассказывать? — вмешалась Дэлия. — А что до твоей матери, то знай, она вышла замуж за человека, который был ниже ее по положению за какого-то художника из Гринвич-виллидж, даже не грека.

Возмущенная Зен набросилась на Дэлию.

— Мой отец был преуспевающим художником. Родители жили счастливо и сделали нашу жизнь удивительной, — Зен с трудом сглотнула. — Они летели в Париж на выставку отцовских работ, когда самолет разбился. Деньги от продажи картин отца пошли на оплату моего и Элен обучения.

Сейчас в памяти Зенобии отчетливо возникла картина: молоденькая, потрясенная услышанным, она пулей вылетела тогда из комнаты и в тот же вечер потребовала от Дэймона объяснений.

— Ты содержишь любовницу? — крикнула она.

— Зен, ты часто дуешься на меня, сторонишься, — сказал он. — Могу ли я в это время обходиться без женщины? — Дэймон высокомерно взглянул на нее. — Мы не живем вместе, и тебя не должно касаться, чем я без тебя занимаюсь. — Он весь напрягся от гнева.

— Будь ты проклят, Дэймон Аристидис! — Зен стремительно повернулась и убежала.

Она перестала отвечать на его звонки, отказывалась выходить к нему, когда Дэймон появлялся у нее на квартире. Когда же Диадри Кейбэл предложил ей работу, Зен обратилась в суд за подтверждением своего опекунства над Дэвидом и вскоре отправилась в Ирландию.

— Что сейчас делает Шеймус, тетя Зено? — спросил Дэвид, прервав ее горестные мысли. Он зевнул и сонно заморгал, — начинало сказываться утомительное путешествие.

Женщина взглянула на часы и ответила невпопад:

— Предполагаю, что скоро будет обед.

— Я люблю дядю Шеймуса. Он знает, как играть в футбол. А еще он сказал, что хотел бы иметь такого мальчика, как я, — с гордостью произнес Дэвид.

— Он тебя любит, миленький. — Зен обняла племянника, который тут же прижался к ней. Зен радовалась его трогательной привязанности.

— А Шеймус полюбит Дэниела? — Дэвид притих в ожидании ответа.

— Не сомневаюсь в этом, — заверила она его.

— Тогда, если вы поженитесь с Шеймусом, Дэниел сможет приехать и жить с нами, да? — Эта идея прочно засела в его головке.

— Радость моя, мы еще не говорили с ним о женитьбе. — Зен отметила волевое очертание подбородка у Дэвида, такое же, как у его отца и дяди.

— Но если ты поговоришь, он же согласится, правда? — не отставал Дэвид.

— Да, возможно, и согласится.

— Хорошо! Мне бы хотелось, чтобы мой товарищ по игре жил рядом.

— Я знаю, что тебе этого хочется. — Зен поцеловала его в щеку. Мальчик в ответ доверчиво улыбнулся.

Путешествие оказалось долгим и утомительным. Дэвид уставал все больше и начал капризничать. К тому времени, когда они приземлились и прошли паспортный контроль, он беспрерывно и громко жаловался:

— Мне здесь не нравится, — Дэвид выпятил нижнюю губу и насупился, когда они добрались до таможенной секции, где выдавали багаж.

— Скоро мы будем на месте. Ты почувствуешь себя лучше, когда отдохнешь, — рассеянно проговорила женщина, вглядываясь в движущуюся ленту транспортера в ожидании багажа.

Дэвид вырвал у тетки свою руку и встал на ленту.

— Не хочу отдыхать. Хочу вернуться домой и играть с Робби.

— Послушай, молодой человек, — Зен наклонилась, чтобы схватить племянника за руку, но он отскочил в тот момент, когда она заметила свой чемодан.

— Дэвид, сейчас же вернись, или...

— Ну разве ты можешь управляться с ним без крика? — прервал ее низкий мужской голос в ту самую минуту, когда она стаскивала чемодан с ленты транспортера. Резко развернувшись, женщина угодила чемоданом прямо в живот Дэймона Аристидиса. Он согнулся от боли побагровев.

Какое-то время Зен в отчаянии взирала на него, но затем весь ее так долго сдерживаемый гнев на Аристидиса вырвался наружу.

— Так тебе и надо! Не будешь пугать меня! — сказала она задыхаясь. — Между прочим, это получилось случайно!

Дэймон выпрямился с лицом, искаженным от раздражения.

— Это всегда случайно. Ты самая опасная женщина для тех, кто находится поблизости.

Зен глубоко вздохнула и нагнулась, чтобы схватить чемодан племянника, который в тот самый момент проплывал мимо нее на транспортере.

— Только для тебя, — ответила она на одном выдохе. — Дэвид, пожалуйста, присмотри за своим чемоданом, пока я буду ловить остальные.

— Ради бога, дай мне эти! — прервал Дэймон. — Янос, возьми вещи! — приказал он через плечо шоферу в униформе.

— Это дядя Дэймон? — спросил настороженным голосом мальчик. — Это его ты не любишь?

Зен вспыхнула от смущения. Она никогда ни с кем не обсуждала своего отношения к членам семьи Аристидис. Оказалось, что дети более проницательны, чем думают взрослые. Она в тревоге посмотрела на Дэймона. Его лицо вновь побагровело, но уже от гнева, а глаза потемнели.

Он выглядел более крупным, более грозным в сравнении с тем Дэймоном, которого она помнила: весь черный, как Брайен Бору, герой ирландского фольклора, — волосы, глаза, брови, даже завитушки волос на руках, выбившиеся из-под манжет. Дэймон был высокий и широкоплечий, с резко очерченными скулами и стальными мускулами. У него тело борца, подумала Зен с бьющимся сердцем и попыталась собрать все свое мужество. Будь она проклята, если даст себя запугать!

Сердце женщины мучительно сжалось при виде седины на его висках, но все же волосы были, как и прежде, черными, жесткими и густыми. Рядом с ним, таким огромным, она казалась хрупкой, а его волосы, смуглое лицо резко контрастировали с ее волнистыми, светлыми, слегка рыжеватыми волосами, карими глазами и белой кожей.

Боже, он рассердился! Лучше попробовать объяснить:

— Дэвид имел в виду...

— Знаю, знаю, что он имел в виду. — Хриплый голос Дэймона заставил ее замолчать. — Ну так как, поедем? Янос отнесет багаж в машину.

— А он случайно не забудет мой футбольный мяч? — Дэвид стоял, раздвинув ноги, задиристо поглядывая на человека, который до сих пор еще не сказал ему ни одного слова.

Дэймон изучал мальчика некоторое время, затем опустился на корточки прямо перед ним, выказав полное равнодушие к ослепительно серому кашемировому костюму, который облегал его так, словно был сшит на заказ.

— Ты играешь в футбол, ведь правда? — спросил он мягко. — Я тоже играл.

— В самом деле? — Лицо Дэвида просветлело.

— Да. Возможно, вдвоем нам удастся заставить играть и твоего брата. — Он замолчал, дотронувшись пальцем до щеки мальчика. — Ты похож на Дэниела, но думаю, что ты чуточку повыше. Знаешь, ты же старше его на целых три минуты.

— Я знаю. Тетя Зено говорила мне. — Дэвид выпятил грудь. — Я большой, почти как Робби, а он самый высокий мальчик у нас в команде.

— Это здорово. — Дэймон выпрямился, держа руку парнишки в своей. — Не беспокойся о своем мяче. Янос очень внимателен.

Он направился к выходу, но Дэвид остановился и с беспокойством оглянулся на родственницу.

— Ты тоже иди, тетя Зено, — в его голосе послышалась дрожь.